Иоанн Дамаскин - Творения
Одни из них даже в течение целой недели оставались без пищи и только в воскресный день позволяли себе прикасаться к ней; другие принимали ее два раза в неделю, иные же через день или только по вечерам отведывали немного пищи.
Проводя постоянно время в молитвах и бдениях, подвижники почти применились к образу жизни Ангелов: они совершенно забыли о существовании золота, серебра, купли и продажи между людьми; зависть и недоброжелательство, следующие обыкновенно за земными делами, были чужды им. Тот из них, кто менее успешно подвизался в добродетелях, не имел даже никакого помысла о зависти к подвизавшемуся успешно, который не выказывал никакого презрения, высокомерия, хвастовства в отношении своего ближнего, менее счастливого в подвижничестве, ибо такой подвижник приписывал все свои удачи в подвигах не собственным силам, а могуществу Божию. Они следовали в этом случае повелению Божию: Так и вы, когда исполните все, повеленное вам, говорите: мы рабы ничего нестоющие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк.17:10).
Некоторые же из них упрекали сами себя, что они не выполнили еще приказанного им Господом, но что им остается еще выполнить гораздо больше, чем они уже сделали. Эти подвижники презирали самих себя за немощь тела и бедность человеческой природы. Таким образом, у них один был смиреннее другого. В их душах не было места для тщеславия и человекоугодничества. Поэтому те, которые, бежав в пустыню от людского общества, живут там, подвизаясь не для людей, но для Бога, надеются получить от Него же награды за свои подвиги, понимая, что за труды из–за тщеславия нет награды, потому что таковые совершаются для похвалы со стороны людей, а не для угождения Богу. Посему подвижники второго рода вдвойне заблуждаются: убивая свою плоть, они не получают мзды.
Домогающиеся же достигнуть славы на небесах, презрели все земное, свойственное человеческой природе. Такие люди подвизаются: некоторые в совершенном одиночестве, вдали от человеческого общества, посвятив себя всецело Богу; другие же, живя вдали, лишь по воскресным дням приходят в общество людей для участия в святых таинствах, именно: в принесении чистой и Бескровной Жертвы и принятия святого Тела и Крови Христа, что Он установил для отпущения верующим грехов, просвещения и освящения тела и души. Проводя здесь время в душеспасительных разговорах, в даровании друг другу нравственных советов, выяснении народу тех скрытых и тайных действий, которые употребляет враг для совращения верующих с пути истины, они, с своей стороны, наставляли в способах ведения борьбы со врагом, чтобы кто–нибудь, по незнанию этих способов, не попался в плен. После всего этого они возвращались на места своих подвигов, ощущая в своем сердце чувство, сладость которого подобна меду, готовя себе своими трудами плод, достойный занять место даже в небесной трапезе.
Некоторые подвижники ведут совместную жизнь. Собравшись в известном количестве в одно место, они ставят во главе своего общества наиболее отличающегося душевными качествами, убив в себе мечем повиновения всякое собственное желание. Сделавшись, таким образом, добровольно рабами, они живут уже не для себя, но для Того, Кому они подчинились по воле Христа. Еще лучше сказать, они живут не сами по себе, но живет в них Христос, Которому они подчинились, отказавшись от всего остального. Это есть истинное удаление от мира и добровольное отречение от плотской жизни, вследствие стремления к высшему. Такие ведут образ жизни, подобный образу жизни Божественных Ангелов, прославляя единодушно в псалмах и гимнах Господа Бога и вместе заслуживая награды за послушание. На них выполняется слово Господне, гласящее: Где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них (Мф.18:20). Этими словами Он не ограничил числа собирающихся во имя Его, но словами «два или три» Он выразил только неограниченность числа их. Ибо мало ли, много ли собираются во имя Его с пламенным желанием служить Ему, мы непреложно веруем, что Христос находится там среди Своих. Живя такими обществами, обитатели земли старались примениться к жизни небожителей. Время они проводили в посте, молитвах и бдении, в проливании слез, неутешном горе, в мыслях о смерти, в смирении и кротости, в молчании, лишениях, чистоте и смиренномудрии, в душевном спокойствии и совершенной любви к Господу и своему ближнему. Вследствие такой жизни, они к концу ее делались совершенно небесными Ангелами. За то Бог наградил их еще здесь, на земле, дав им силу творить разные знамения и чудеса, благодаря чему слава о них распространилась по всей вселенной. Если я тебе расскажу о жизни одного из них, основателя монашеской деятельности, имя которого было Антоний, то ты из рассказа об одном этом древе совершенно познаешь сладость плодов однородных с ним дерев. Узнаешь, что он поставил за основание монашеской деятельности, какой образ жизни предписал им и какими милостями он награжден от Спасителя. После него и другие многие совершали подобные подвиги и достигли небесных наград и венцов. Блаженны, трижды блаженны возлюбившие Бога и презревшие ради любви к Нему все остальное. Они скорбели и рыдали днем и ночью, чтобы достигнуть вечного утешения; они здесь добровольно унижали себя, чтобы там возвыситься; здесь истощали свою плоть голодом, жаждою и бдениями, дабы там жить в райской роскоши и радости. Они сделались местом пребывания Св. Духа вследствие чистоты своего сердца, как об этом свидетельствует Священное Писание: И поставлю жилище Мое среди вас и буду ходить среди вас (Лев.26:12). Они распинали себя для мира, чтобы быть удостоенными места одесную Распятого; опоясали истиною бедра свои и имели всегда готовыми светильники, ожидая пришествия бессмертного Жениха. Смотря на все глазами разума, они всегда имели пред собою тот страшный час смерти; видели пред собою будущие блага и, вместе с тем, постоянно думали о будущем вечном наказании; они старались исчахнуть, чтобы достигнуть вечной славы. Страсть была им так же чужда, как Ангелам, и теперь они ликуют с ними, жизни которых подражали. Блаженны они и преблаженны за то, что, смотря на все взором ума, видели всю суету и пустоту здешней жизни, непрочность и ненормальность человеческого благополучия на земле, отказавшись от которого предпочли вечные блага и достигли непрерываемого смертью блаженства.
Этим удивительным святым мужам и мы, недостойные и ничтожные, стараемся подражать, но не можем достигнуть высоты их образа жизни, подобного жительству небожителей. Но, тем не менее, мы стараемся подражать им, насколько нам это позволяет наша жалкая и немощная природа, применились к внешности их образа жизни, хотя в делах спотыкаемся.
Следуя словам этих блаженных отцов, и мы презираем тленные и временные блага земной жизни, в которых нет ничего ровного, твердого, постоянного, но все суета и томление духа (Еккл.1:14). Все здешнее земное призрачнее снов, тени, дуновения ветерка. Малую и недолговременную доставляет оно радость, которую нельзя и назвать радостью, но обманом и заблуждением во зле мира. Нам предписано не любить его, но всем сердцем ненавидеть, и эта ненависть совершенно основательна. Ибо, что мир дает своим любимцам, то снова гневно отымает. Лишенными всякого блага, покрытыми позором, с тяжким бременем отсылает он потом их на вечную скорбь. Кого он возвышает, того же спешит тотчас унизить на радость врагам.
Таковы милости и дары мира сего. Он враг любящих его и злоумышляет против творящих волю его. Низвергая всех положившихся на его прочность, он находит себе последователей только среди глупцов, льстя им различными ложными обещаниями, дабы их увлечь. Если же они, тем не менее, окажутся благомыслящими, то он сам оказывается лживым и глупым, так как не может выполнить того, что задумал.
Услаждая сегодня гортань людей изысканными блюдами, мир завтра отдает тех же людей на съедение врагам; сегодня он делает человека царем, завтра же предает его унизительному рабству; сегодня он его осыпает бесчисленными благополучиями, завтра делает его нищим и рабом рабов; сегодня возлагает венец славы на голову человека, завтра он низвергает его лицом на землю; сегодня украшает шею человека почетными знаками, завтра он его заключает в железные оковы. Все он делает для всех желанным ненадолго и немного спустя — ненавистным и противным; сегодня он заставляет человека радоваться, завтра же — рыдать и сокрушаться.
Выслушай, какой конец предлежит всему этому: возлюбивших его мир делает жертвами огненной геенны. Так оно бывает всегда, такие от этого бывают результаты, и так случается со всяким, возлюбившим похоти его: никто от него пусть не ждет милосердия или сострадания. Всех мир желает обмануть, опутать своими сетями и старается только о том, чтобы никто не избежал этих сетей.
По моему мнению, люди, порабощенные таким суровым и дурным тираном, безумно отступившие от человеколюбивого и всеблагого Господа, всецело погрязшие в земные заботы и не думающие совершенно о будущем, но только о плотских наслаждениях, душу же свою осуждающие на голодную смерть, подобны мужу, убегавшему от бешеного верблюда. Муж этот, испугавшись ужасного рева своего взбешенного верблюда, бежал, чтобы не сделаться его жертвою, и в беге упал в глубокую яму. Но в падении он, простерши руки, ухватился за какое–то растение. Вместе с тем он ощупал какую–то подпору для ног, на которую и поспешил опереться, считая себя впредь в безопасности. Но, осмотревшись, человек увидел, что две мыши, черная и белая, не переставая грызут корень того растения, за которое он ухватился, и уже близки к тому, чтобы совсем перегрызть его. Взглянув же на дно ямы, видит ужасного огнедышащего дракона, свирепо смотрящего на него с разинутой пастью, готовящегося проглотить его; присмотревшись же к той подпоре, на которой он утвердил ноги, видит, что это была стена, с которой торчали головы четырех аспидов; подняв же свои глаза к верху, он увидел немного меду, капающего с ветви этого растения. Тогда человек, забыв об окружающих его опасностях: о бешеном верблюде, стоящем над ямою и желающем его растерзать, о драконе, об аспидах и мышах, догрызающих корень, вполне предался услаждению себя сладостью этого ничтожного количества меду.
