Последняя точка(Удивительные свидетельства монахов и иных лиц, живыми проходивших мытарства) - Серикова Валентина
Мое опасение сбылось: прошедши немного, я сорвался с дорожки и упал в воду, но при падении успел схватить племянника за одежду и при помощи его опять выкарабкался на дорожку, и мы пошли дальше. Когда пришли к концу моря, мы увидели две дороги: одна была широкая, покрытая зеленой травкой и цветами, по левую же сторону ее шла узенькая, покрытая вбитыми в землю заостренными кольями, которые перекрещивались между собою, так что идущим по этой дорожке было очень трудно пройти и они натыкались то на тот, то на другой кол. Шедшие прежде морем по широкой дороге переходили опять на широкую, покрытую зеленью и цветами дорогу и шли по ней попарно или по трое, пели и славили Бога.
Когда же стали приближаться к берегу моря, шедшие и срывающиеся с узких дорожек, к ним подошли страшилища (демоны) с крючками в руках и начали ими цеплять подходивших к берегу. Вытащив, обвили их кругом цепью и начали гнать по покрытой кольями узкой дорожке, погоняя позади палками. От страха и боли эти несчастные люди вопили не своими голосами и визжали. Я спросил своего проводника: «За что их так бьют и мучают?» Он ответил, что они при жизни своей не признавали ни праздников, ни постов и не принимали Святых Христовых Таин, жили для того только, чтобы есть и пить, говоря: «Когда помрем — ничего не будет». Жили по своей воле, а не так, как велит Церковь Православная христианам. Они на земле проводили дни в свободе, тело свое берегли, пили, веселились и объедались, за это здесь, погубив свои души, получают по делам своим муки.
А которых ты видишь идущими теперь по широкой прекрасной дороге, те при своей жизни шли узким и тернистым путем и за свою добродетельную жизнь гонимы и угнетаемы были от злых людей. Они почитали праздники, соблюдали посты, причащались Святых Христовых Таин и время проводили не в праздности и лености, а в труде и молитве. И вот за то, что они там хорошо жили, терпели скорби и плакали, теперь будут веселиться вечно. А которые над ними насмехались и оскорбляли, — те теперь плачут и мучаются. Здесь напал на меня сильный страх. Мой проводник велел мне перекреститься и не бояться, а сам в это время скрылся. Ко мне подошел тогда молодой красивый юноша и велел дальше идти с ним. Он привел меня к большим воротам, которые были так черны, как бы вымазаны сажей, и были заперты громадным замком.
Мой проводник отворил их, и мы увидели за ними свет не похожий на прежний, а какой-то резкий и неприятный. Потом мы увидели другие небольшие двери и, открыв их, пошли вниз по винтовой лестнице. Сначала пришли к одним дверям, на которых было написано «Плачьте до времени». Я здесь сильно испугался. Мой проводник велел мне сотворить крестное знамение. Мы пошли ниже и опять увидели двери, на которых тоже была надпись «Плачьте до времени». Еще ниже мы увидели двери очень черного цвета, и на них было написано «Плачьте и рыдайте без конца». Здесь пошел сильный смрад, слышался оттуда сильный шум и в стороне от дверей внизу мы увидели как бы дрова горящие, как раскаленное железо, и мне показалось, что они ворочаются сами собою. Я спросил своего путеводителя, что это такое горит, как дерево? Он отвечал: «Это не дрова, а люди». Я посмотрел пристальнее и, действительно, увидел, что это люди, которые шевелили ногами и руками и зевали ртами. На боках у них был такой жар, как будто раскаленное железо, и отрывались, как уголья, куски тела.
Я стал сильно страшиться. Вдруг из огня выскочили черные с красными глазами страшилища, державшие в руках крючки, и бросились прямо ко мне. Мой хранитель взмахнул на них своим мечом и сказал: «Не ваше дело касаться до нас», — и они убежали обратно, а мне он велел сотворить крестное знамение и идти далее обратно вверх. Дорогой я спросил: «За что эти люди горят в огне?» Он сказал: «За содомский грех». Мы пришли к ранее виденным нами дверям, на которых написано «Плачьте до времени». Мой проводник отворил их, и за ними мы увидели много людей, сидящих в одном котле. Между ними я узнал одну знакомую мне женщину, она меня тоже признала и протянула ко мне руку. Когда я не хотел брать ее, мой проводник велел взять ее за руку. Я взял и стал тащить ее, бывшие же вместе с нею люди вцепились все за нее, но она закричала: «Хотя б меня одну вытащили, но не всех вас!» В это время женщина упала обратно в котел. Мой проводник сказал мне: «Видишь, какое у нее самолюбие и гордость, если бы она не воспрещала другим браться за нее, то и сама спаслась бы и другие спаслись бы вместе с нею».
Отсюда мы пошли выше и пришли ко вторым дверям с такою же надписью. Отворив оные, за ними мы увидели в очень темном месте сидевших иноков. Лица у них были настолько мрачны, что трудно было рассмотреть их. Они зевали ртами, из которых выходила сажа. Когда я спросил, за что эти иноки попали сюда, мой проводник ответил: «Они любили посещать светлые дома мирских людей, пред которыми осуждали свои монастыри». Идя далее, мы увидели страшилищ, которые цепями вязали и скручивали людей и в ушах их сверлили сверлами. Я сильно испугался. Мой проводник велел мне креститься и сказал: «Этих людей мучат за то, что они в храме Божием плохо себя держали, обращались по сторонам, занимались разговорами, а молитву не творили».
Потом, идя далее, я увидел своих монастырских собратий: кто каким путем идет, кто какою страстью страдает, и кто чем спасается. При этом возле некоторых знакомых из братии и посторонних людей я увидел какие-то предметы и людей, которые неотступно следовали за ними, доставляя им страдания и муки. Я спросил у моего провожатого: «Что это за предметы такие и кто эти люди, так назойливо преследующие моих знакомых братий и посторонних?» Он ответил: «Это обличители содеянных, не покрытых примирением, не исповеданных из-за стыда или по забвению грехов, которые, как свидетели прегрешений, всюду за ними следуют. А которые исповедовали эти свои грехи перед духовником, от тех изобличающие люди и предметы удалены, и грехи их изглажены».
Между таковых я видел одного мужчину из мирских, который, будучи нагим, по самую шею был обвит отвратительными змеями и гадами, которые ползали по нем и сосали его по всему телу. По обе стороны около него стояли обвитые гадами по пояс женщины с младенцами на руках. А поодаль с правой стороны была в светлом одеянии женщина, которая, часто взглядывая на обвитого гадами мужчину, как видно плакала о нем. Проводник мой объяснил, что последняя — законная жена, сокрушающаяся за своего мужа, что он, нарушив супружескую верность, любодействует с чужими женщинами, стоящими возле него с детьми на руках.
Видел я и обидчиков людских, наказанных за удержание платы, следуемой за работу, и другие обиды ближнему. Их там страшилища по всему телу строгали острыми гребнями. У клеветников же изо рта стекала пена черная как сажа, и сами они были с черными лицами. Рукоблудники, скованные цепями по рукам сзади за спиной, стояли согнувшись вниз головой, покачиваясь то вниз, то назад. За сим мой проводник отворил одну дверь, и мы за нею увидели людей, которые сидели на горячих плитах голыми, сами себя рвали за волосы и кричали: «Горе нам голым!» Сзади их страшилища держали железными крючками. Я сильно испугался при виде их и думал, что и меня зацепят крючком. Мой проводник велел мне сделать крестное знамение, не бояться и объяснил, что сии люди терпят такое наказание за гордость, так как они никого не признавали и никого не любили.
Идя далее, мы увидели ров, наполненный гадами. Возле него стояли скованные люди, которых страшилища хватали крючками и бросали в ров. Когда они падали туда, к ним подползали гады, лезли в глаза и рты, грызли и сосали их. Эти несчастные люди только руками отмахивались и ворочались. Я боялся, чтобы и меня не зацепили крючком и не бросили к ним. Мой проводник сказал: «Крестись и не бойся». Я перекрестился и спросил у него: «За что эти люди страдают?» Он сказал: «За блуд — это очень большой грех».
Потом мы пришли к месту, где стояли весы. К нам подошли страшилища с хартией, на коей были написаны все мои грехи, содеянные мною от юности моея. Увидев это, я устрашился. Страшилища положили эту хартию на одну чашу весов, а на другую мой хранитель положил книжку, которая перетянула все мои грехи. Эту книжку я когда-то подарил страннику богомольцу. Увидев это, страшилища завопили и убежали. Мой хранитель улыбнулся, а я тоже ободрился и повеселел, и мы пошли дальше. Я стал чувствовать, что становится все холоднее и холоднее. Наконец, мы увидели замерзшую реку и на берегу ее много людей. Мы подошли ближе и увидели переходящих через реку иноков. Из них одни шли с путеводителями, имели светлые радостные лица и были поддерживаемы своими спутниками, кои с радостью сопровождали их. А другие шли далеко от своих путеводителей, имевших печальный вид, и на каждом почти шагу проваливались в реку. Некоторые перешли реку и пошли дальше, а иные так и остались в воде. Я спросил своего проводника: «Почему одни переходят реку, а другие не могут?» Он сказал мне: «Это вот что означает: кто, живя на земле, избрал себе путеводителя, т. е. старца и духовника, и принимал его наставления, когда исповедовался, исполнял и нес налагаемые за свои грехи епитемии, тех вот теперь ты видишь безбедно переходящих реку. А которые в нее проваливаются и тонут, те при своей жизни не искали себе наставников, исповедовались нерадиво и говорили, что мы и сами знаем, что грех и что нет. И вот их никто не провожает через реку и не поддерживает…»
