Сбоник - Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I
Аполлинарий Лаодикийский (Г. И. Беневич)
Исследования последних двух столетий со всей ясностью показывают, что Аполлинарий, епископ Ааодикии, является одной из ключевых фигур в истории догматики и христианской мысли в целом. Без обращения к его наследию невозможно понягь не только процесс становления православной христологин, сформировавшейся во многом в борьбе с учением Аполлинария и его явных и неявных последователей (к последним можно причислить и монофизитов, и монофелитов), но и историю становления православной триадологии, в которой Аполлинарий сыграл, несомненно, важную роль.
Значение Аполлинария не только в истории христианского учения, но и в истории христианской мысли и культуры признавалось и его противниками. Так, св. Епифаний Кипрский называет его «ученейшим мужем… получившим образование не случайное… искушенным во всяком виде диалектики и софистическом искусстве», говорит он н то, что Аполлинарий «и в других отношениях был по жизни честнейшим, и у православных пребывал всегда в любви, будучи поставляем в число самых первых до самого проповедания этого [т. е. того, которое и составляет ересь апо. члинарианства] учения»[997]. Тот факт, что молодой Василий Великий, придерживавшийся сначала учения подобосущников, обращался за разъяснением термина «единосущный» к Аполлинарию Ааодикийскому, бывшему тогда известнейшим борцом с арианством, прославленным своими трудами, другом и соратником св. Афанасия Александрийского, говорит о многом. Вскоре после переписки с Аполлинарием (она датируется 359–362 гг.) св. Василий тоже стал «единосущником», так что вполне можно говорить о влиянии на него Аполлинария[998], как и на становление триадологии Каппадокийцев в целом. О масштабе Аполлинария как мыслителя говорит то, что он, видимо, первый из христианских писателей, вступил в явную полемику с неоплатонической мыслью, написав сочинение в 30 книгах против философа Порфирия, к сожалению, не дошедшее до нас. Некоторые произведения Аполлинария или отрывки из них (как, например, публикуемое ниже «Подробное изложение веры») веками распространялись в христианской среде, подписанные именами православных святых — св. Григория Чудотворца, св. Афанасия Великого, и далеко не все подобные псевдоэпиграфы были распознаны как подлог аполлинариан, вероятно, в силу весьма тонкого, порой не уловимого различия между его мыслью и мыслью православных отцов. Это тоже делает изучение Аполлинария весьма важным.
Прежде чем перейти к обзору учения лаодпкийца, приведем его краткую биографию[999]. Родился Аполлинарий ок. 310—315 гг. Его отец, в честь которого и был назван Аполлинарий–младший, был родом из Александрии; он переселился оттуда сначала в Верит (Бейрут), а потом осел в Ааодикин Сирийской (морской порт, к югу от Антиохии); по профессии он был грамматиком. С детства Аполлинарий–младшии имел возможность изучать литературу и искусство красноречия, среди его учителей был знаменитый ритор из язычников Епифаний. Однако отец–христианин способствовал не только светскому обучению сына, но и его воцерковлению: продолжая учебу у Епифания, Аполлинарий становится чтецом в церкви Лаодикпи, где его отец был пресвитером.
Важными в жизни Аполлинария были его близкие, можно сказать дружеские, отношения со св. Афанасием Александрийским. Когда начались эти отношения, точно не известно. Известно лишь то, что, когда в 345 г. умер арианский епископ Александрии, в связи с чем восточный император Констанций позволил вернуться св. Афанасию на свою кафедру из ссылки, где он находился с 339 г., и на следующий год, по пути домой, св. Афанасий проезжал через Ааодикию, то, хотя Георгий Лаодикийский категорически запретил своим клирикам вступать в общение с Афанасием (он обвинял его в савеллианстве и считал лишенным епископства), Аполлинарий вместе со своим отцом радушно встретил его, вступил с ним в общение, за что подвергся отлучению. Не исключено, однако, что Аполлинарий (может быть, благодаря александрийским связям отца) переписывался со св. Афанасием уже и до этого. Как бы то ни было, они стали соратниками в борьбе с арианской ересью и, вероятно, поддерживали постоянную переписку в течение долгого времени[1000].
Сведения о жизни и деятельности Аполлинария с 346 по 362 г. весьма скудны. Известно, однако, что во время царствования Юлиана Отступника, а может и до этого, Аполлинарий вместе со своим отцом осуществили грандиозный проект по переложению книг Ветхого и Нового Заветов с использованием литературных форм ах–ггичности (поэзии Гомера и Пиндара, трагедии Еврипида, диалогов Платона), таким образом, «вокулыгуривая» христианское учение в формах, знакомых просвещенным современникам, и доказывая, вопреки Юлиану, что языческое наследие принадлежит христианам не меньше, чем язычникам. К сожалению, из этих сочиненнй Аполлинариястаршего и младшего до нас практически ничего не дошло, однако в свое время они принесли Аполлинарию широкую известность.
Кроме того, Аполлинарий активно выступал как богослов и церковный полемист. В разное время им были написаны сочинения полемического характера, направленные против ариан, аномеев, Оригена; позднее же ему пришлось защищать свое христологическое учение против критики его Каппадокийцами. Одной из важных сторон богословской деятельности Аполлинария являлась его явная и неявная полемика с Маркеллом Анкирским, который, как известно, был тоже долгое время близок со св. Афанасием Александрийским[1001], но в своей триадологии, да и в христологии был «по другую сторон}» от св. Афанасия, чем Аполлинарий. Мы еще обратимся к этому вопросу ниже. Как бы то ни было, в 360–е гг. у Аполлинария была стойкая слава выдающегося церковного писателя, защитника Никейской веры и друга св. Афанасия, и не случайно именно к нему обратился молодой Василий за разъяснением термина «единосущие». Трудно сказать когда именно, но еще до 362 г. Аполлинарий стал епископом Лаодикии у христиан, стоявших на позициях Никейского вероисповедания и находившихся в общении с Римом и св. Афанасием. Посланцы Аполлинария участвовали в Александрийском соборе 362 г., собранном по инициативе св. Афанасия, где, в частности, решалась проблема уврачевания Антиохийского раскола. Экклесиологическая ситуация в Лаодикии осложнялась тем, что там было два епископа — Пелагий, исторически связанный с партией полуарианской, но постепенно сдвигавшийся в своей вере к принятию «единосущия» (его признавали Каппадокийцы, и впоследствии он принял участие во II Вселенском соборе), и Аполлинарий, который находился в общении со св. Афанасием; ситуация напоминала ту, что сложилась в Антиохии после ссылки Евстафия Антиохийского, когда там, помимо арианской, образовались две не–арианских группы: твердых «староникейцев», последователей Евстафия, возглавляемых Павлином (она неизменно находилась в общении со св. Афанасием и с Римом), и группа Мелетия Антиохийского, имевшая на разных этапах своего становления контакты с полуарианами, компрометировавшие ее в глазах «староникейцев», а по своей вере пришедшая в конечном счете к тому же, что и Каппадокийцы, которые были в общении с Мелетием. Что касается Лаодикии, то, возможно, образование там группы последователей Аполлинария было связано с тем, что Пелагий, как происходивший от полуарианского епископата, несмотря на свою приверженность «единосущию», не был там принят некоторыми православными, так что образовалось две партии, каждая из которых имела общение с весьма авторитетными православными иерархами — борцами с арианством. Все эти подробности важны, поскольку наличие в Антиохии и близлежащей Лаодикии нескольких партий, исповедавших «единосущие» и признававших Никею, но не признававших Друг друга, подталкивало их к постановке вопроса о догматической чистоте каждой и углублению, иногда чрезмерному, в догматические тонкости для доказательства своей исключительной правоты. Какую именно политику проводил Аполлинарий в отношении антиохийского раскола после 362 г., точно неизвестно, хотя наиболее вероятно, что он, как и св. Афанасий, до определенного времени поддерживал партию Павлина.
О деятельности Аполлинария и его месте в церковно–политической борьбе в период с 362 по 373 г. точных сведений нет. Вероятней всего, он продолжал укреплять свои позиции в качестве выдающегося писателя и церковного деятеля, стоящего на позициях Никейского исповедания. Всплывает имя Аполлинария в следующий раз лишь в 373—375 гг. в связи с полемикой вокруг обвинения Евстафием Севастийским Василия Великого в общении с савеллианами, к числу которых Евстафий приписал и Аполлинария. Обвинение Аполлинария в савеллианстве было совершенно несправедливым (это понятно всякому, кто прочтет публикуемое ниже «Подробное изложение веры»). Тем не менее следует иметь в виду, что в «савеллианстве» обвиняли своих противников не только ариане и полуариане, но в пылу полемики такой ярлык могли вешать и сторонники Мелетия (и те, кто находился с ним в общении) сторонникам Павлина, т. е. «староникейцам». Факт тот, что св. Василий, который в те годы пытался безуспешно привлечь Евтафия Севастийского (некогда своего учителя) в союзники, не стал опровергать обвинения Аполлинария в савеллианстве. Письмо 131 св. Василия Евстафию[1002] свидетельствует одновременно о том, что между св. Василием и Аполлинарием связь не прерывалась, и о том, что в это время, т. е. ок. 373 г., их отношения явно охладились. Вероятнее всего причиной тому было то, что Аполлинарий в конфликте в Антиохии не поддерживал партию Мелетия и не вступал с ней в общение; все же «никейцы», отвергавшие Мелетия, автоматически оказывались «савеллианами». Как бы то ни было, ничего определенного о заблуждениях Аполлинария св. Василий в это время еще не пишет[1003]'. Однако во внутреннем конф. шкте в Лаодикии св. Василий в то время, судя по всему, занял сторону Пелагия; к которому как епископу Лаодикийскому обращено его письмо 254 (ок. 376 г.). Характерно, что в то время, когда св. Василий безуспешно пытался привлечь Евстафия в ряды своих союзников, и тот все более склонялся к ереси македонян, т. е. к отрицанию Божественности Святого Духа[1004], сам св. Василий хотя и отвергал ересь Македония, но по икономии не называл Святого Духа Богом, однако Аполлинарии, напротив, в это время уже ясно исповедовал Святого Духа Богом (возможно, первым из никейской партии, т. е. еще и до св. Григория Богослова), что видно и по публикуемому ниже «Подробному изложению веры».
