Михаил Одинцов - Патриарх Сергий
Германская администрация, исходя из необходимости уничтожения Русской церкви на Украине, активно поддержала церковных сепаратистов и создание новых церковных организаций.
18 августа 1941 года в Почаевском монастыре собралась группа православных епископов. Обсуждался вопрос о судьбе православной церкви на Украине. Выдвинуто было два предложения: первое — сохранить отношения с Московской патриархией и рассматривать себя в качестве части Русской православной церкви на правах автономии; второе — провозгласить автокефалию Украинской церкви.
После бурного обсуждения в итоговом документе все же было записано: «До Поместного собора Православной церкви на Украине с участием иерархии, духовенства и мирян считать нашу Церковь и ее иерархию в канонической зависимости от Церкви Русской»[206].
Таким образом, автономная Украинская православная церковь (УПЦ) сохранила свою юрисдикционную связь с Русской православной церковью. Возглавил церковь в сане митрополита и с титулом экзарха митрополит Алексий (Громадский). В занятом фашистами Киеве в ноябре — декабре 1941 года митрополит Алексий регулярно проводил собрания подчиненного ему духовенства. На них зачитывались и послания митрополита Сергия (Страгородского) с призывом «бороться с бандой проклятого Гитлера». Немецкая администрация вскоре выявила эти собрания. Несколько человек из числа задержанных священников были признаны немцами «агентами НКВД» и арестованы. На короткий срок был задержан и митрополит Алексий. В отношении остальных власти ограничились взятием подписок о том, что они будут воздерживаться от какой-либо враждебной Германии деятельности.
Первоначально создание Автономной церкви поддержал и вошел в ее состав и епископ Поликарп (Сикорский), о чем он письменно уведомил митрополита Алексия. Однако вскоре Сикорский предпринимает шаги к расколу Автономной церкви.
Приложил руку к этому и митрополит Варшавский Дионисий (Валединский), который был предстоятелем Польской православной церкви, самочинно провозгласившей автокефалию, признанную Константинопольским патриархатом. Митрополит Дионисий в нарушение церковных правил вмешался в церковную жизнь приходов Русской православной церкви на Украине. Он назначил епископа Поликарпа «временным Администратором Православной автокефальной церкви на освобожденных землях Украины» с одновременным возведением его в сан архиепископа. Архиепископ Поликарп порывает с Украинской автономной церковью и становится на путь возрождения Украинской автокефальной церкви, действовавшей на Украине с 1920 года и самоликвидировавшейся в 1930 году.
К этим событиям церковной жизни имели самое непосредственное отношение гестапо и оккупационные власти. В беседе с митрополитом Харьковским Феофилом (Булдовским) глава Автокефальной православной церкви Поликарп (Сикорский) вспоминал: «Когда немецкие чиновники вызвали меня и приказали восстановить украинскую автокефальную церковь, я им заявил: „Буду действовать искренне, от всего сердца, с верностью и внушенной мне Богом убежденностью, что по воле его наступило тысячелетнее царствование культурнейшей нации мира, возглавляемой великим фюрером ее — Гитлером“. Приближается полное уничтожение ненавистной Советской власти не только на Украине, но и во всей России. Я глубоко верю, что возврата ей не будет. Мы должны помочь нашим освободителям искоренить из сознания украинцев жидо-большевистскую отраву, остальное сделают сами немцы. Они начали уничтожать среди населения всех, кто оказывает сопротивление немецким властям и новому порядку. С первых же дней своей деятельности я приказал духовенству служить благодарственные молебны, поминать в богослужении власть наших освободителей, провозглашать многая лета фюреру немецкой державы, молиться, чтобы Господь ниспослал ему победу над всеми врагами»[207].
Поликарп Сикорский выпустил циркулярное послание к пастве, призывая ее быть лояльной в отношении немецкой администрации. В своих обращениях к оккупационной власти он неоднократно высказывал «для великого вождя немецкого народа Адольфа Гитлера пожелания полноты сил духовных и телесных, а также неизменного успеха для окончательной победы над врагом Востока и Запада». В мае 1942 года Автокефальная православная церковь под руководством Поликарпа (Сикорского) была признана немецкими оккупационными властями. С их разрешения открываются церкви, монастыри, возрождается приходская жизнь.
Автокефальная церковь в отличие от Автономной церкви сразу же установила тесную связь с националистическим движением на Украине, прежде всего с Организацией украинских националистов (ОУН). Для этой организации стали обычными террор и запугивание населения, отказывавшегося переходить из Украинской церкви в УАПЦ, оуновцы зверски мучили и убивали духовенство и епископат, не желавших сотрудничать с УАПЦ.
Политика властей в отношении Автономной и Автокефальной церквей следовала принципу «разделяй и властвуй», поощряя то одну, то другую церковь. В основе такой линии — боязнь оказаться перед лицом крупной мощной Украинской церкви, не поддерживающей оккупантов и ориентирующейся на создание самостоятельного Украинского государства.
В начале лета 1942 года рейхскомиссар Украины издал циркуляр, подробно определявший все аспекты деятельности религиозных объединений и ставивший их под контроль местной немецкой администрации. Оккупационный режим допускал деятельность лишь лояльных рейху религиозных общин. В первую годовщину начала вторжения немецко-фашистских войск в Советский Союз имперский комиссар Украины в директиве руководителям СС и полиции писал: «На Украине, точно так же как и в Германии, каждый может верить по-своему. Нами допускается любая религия и любое церковное направление, если оно лояльно к германской администрации и обнаруживает готовность содействовать созданию положительного настроения среди населения и не делать ничего, что способствовало бы отрицательным тенденциям. Разногласия церковных направлений между собой, а именно в религиозных вопросах, нас не интересуют. Мы желаем только, чтобы полемика по этим вопросам не распространялась среди мирских масс, потому что она способна нарушить гармонию, необходимую для общего строительства»[208].
В 1942 году Э. Кох предпринял несколько открыто антиукраинских акций: закрыл все учебные заведения, кроме начальных школ, и выслал учащихся вместе с преподавателями на работы в Германию; издал указ о разделении на несколько частей Автокефальной и Автономной церквей, отдавая их под полный контроль германской администрации, в том числе и в сугубо внутрицерковных вопросах.
Такие действия в очередной раз шли вразрез с намерением министерства восточных территорий поддержать объединительный процесс украинских церквей, с тем чтобы разрешить провести Автокефальной и Автономной церквям весной 1943 года в Харькове объединительный съезд. Несмотря на категорический запрет Коха, в Луцке 4–8 октября 1942 года состоялось заседание автокефального синода. По его решению подписать объединительный акт Автокефальной и Автономной церквей в единую церковь было предложено и экзарху Алексию (Громадскому). Он это сделал, но спустя пару месяцев под давлением своих сторонников вынужден был издать указ об отмене объединительного акта и окончательно рассмотреть данный вопрос на послевоенном Соборе епископов экзархата.
Чиновники министерства, пытаясь «реанимировать» сближение двух церквей, выступили с идеей проведения в Харькове в конце декабря 1942 года заседания Синода объединенной Украинской православной церкви с последующим созывом Всеукраинского поместного собора. Но Кох в очередной раз воспротивился идее объединения, запретил епископам выезд в Харьков, и в результате Синод не состоялся.
Следующая попытка проведения объединенного Синода намечалась на весну 1943 года в Почаевской лавре. Политическую подоплеку данной идеи раскрывает одна из записок (апрель 1943 года) К. Розенфельдера министру А. Розенбергу: «Использование всех сил на Востоке в борьбе против большевизма также требует привлечения Православной церкви. Поэтому следует разрешить Православным церквам или православным церковным группам созвать всеобщий синод или Поместный собор против большевизма. Эта уступка может в большей мере способствовать использованию Церкви в германских интересах и создать благоприятное впечатление у верующего населения»[209].
Но все замыслы и проекты Розенберга разбивались о непокорную позицию Коха. Становилось понятным, что реализация планов министерства восточных территорий могла стать реальностью лишь при отставке Коха. Розенберг предпринимает попытку за попыткой сместить Коха. Но все они заканчивались ничем, ибо тот, будучи назначен непосредственно Гитлером, пользовался его безоговорочной поддержкой.
