Михаил Одинцов - Патриарх Сергий

Михаил Иванович Одинцов

Патриарх Сергий

…Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам…

Епископское служение… есть «служение примирения», служение пастырское. Быть же пастырем — значит жить не своею особою жизнью, а жизнью паствы, болеть ее болезнью, нести ее немощи с единственной целью: послужить ее спасению, умереть, чтобы она была жива. Истинный пастырь постоянно, в ежедневном делании своем «душу свою полагает за овцы», отрекается от себя, от своих привычек и удобств, от своего самолюбия, готов пожертвовать самой жизнью и даже душой своей ради Церкви Христовой, ради духовного благополучия словесного стада.

ПРОЛОГ

Полковник госбезопасности Георгий Григорьевич Карпов стоял у окна своего служебного кабинета. Осенний дождь заливал стекло, но еще можно было разглядеть очертания кремлевских башен.

Со слов комиссара госбезопасности он знал, что оттуда должен последовать вызов к Верховному и там полковник должен будет назвать имя возможного нового патриарха Московского.

На зеленом сукне стола лежали подготовленные краткие справки о кандидатах на патриарший престол: митрополит Киевский Николай (Ярушевич), митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) и митрополит Московский Сергий (Страгородский).

Зазвонил аппарат.

— Полковник Карпов… — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес незнакомый голос в трубке.

— Так точно. Слушаю.

— Можете выезжать. Маршрут изменен, вас ждут на Ближней даче.

…В точно назначенный срок Карпов входил в дом. Дежурный молча открыл дверь и провел его в кабинет. В глубине, за столом, сидел Сталин. Подняв голову на звук открываемой двери, он сосредоточенно смотрел на вошедшего. Затем рукой показал на один из стульев.

— Товарищ Карпов, — сразу начал хозяин кабинета, — в правительстве есть мнение нормализовать отношения с православной церковью и дать согласие на избрание патриарха. Кроме того, создать при правительстве специальный орган по связям с будущим патриархом. Каково ваше мнение?

— Товарищ Сталин, по первым двум вопросам — согласен. Но по последнему предложению не готов дать ответ. Может, это будет отдел по делам культов при Верховном Совете СССР?

— Не готовы… А мы… — Сталин повел головой в сторону, и только сейчас Карпов увидел сидящих у стены Л. П. Берию и Г. М. Маленкова, — выдвигаем вас в качестве руководителя этого органа. Ну что же, будет так. При Совнаркоме образуем Совет по делам Русской православной церкви. Кстати, — Сталин заглянул в лежащий перед ним листок, — Георгий Григорьевич, вы русский?

— Да.

— В партии давно?

— Более двадцати лет.

— Хорошо, хорошо… Так вы согласны с новым назначением?

— Я солдат партии и народа. Выполню все, что будет поручено.

— Раз так, давайте свое первое предложение. Кто будет у нас патриархом?

Карпов достал из папки пакет и, передавая Сталину, четко и громко произнес:

— Сергий, митрополит Московский!

Глава I

В НАЧАЛЕ ПУТИ

Арзамасский край: семья, детство, духовное образование

В 60-х годах XIX столетия Арзамас был небольшим заштатным городком на юго-востоке Нижегородского края. Его славное и теперь такое далекое прошлое города-крепости, важного пункта на транзитном и торговом пути, центра чеканного и иконописного искусства, ярмарочных гуляний, постепенно забывалось. Немым свидетельством уходящего «золотого века» Арзамаса оставались храмы и монастыри «поистине столичного масштаба», в изобилии строившиеся в XVIII — первой половине XIX века. На 12 тысяч населения приходилось 30 церквей и семь монастырей. Здесь повсюду чувствовалась старая кондовая Русь и жизнь текла по старозаветным дедовским традициям.

Род Страгородских с незапамятных времен был связан с миром духовенства. Еще в XVIII веке один из предков Сергия — Сильвестр Страгородский (1725–1802), был архимандритом Переславского Никитского монастыря, а затем, в 1761 году, — епископом Переславским и Дмитровским, а еще позднее — епископом Крутицким. Он был сыном царскосельского придворного священника и своей крестной матерью имел царевну, впоследствии императрицу Елизавету Петровну. Этот факт, видимо, сильно способствовал его церковной карьере. Звезда Сильвестра Страгородского закатилась вместе с гонениями против опального митрополита Арсения Мацеевича (1697–1772), который выступал против политики секуляризации Екатерины II и с которым Сильвестр был тесно связан. Он умер в 1802 году в должности настоятеля Московского Спасо-Андроникова монастыря и был похоронен при входе в Знаменскую церковь. На надгробии была начертана эпитафия: «А ты, кто чтешь сие, прохожий мой любезный, смотря на тлен и прах, что гробный кроет спуд. Прими умершего совет тебе полезный: чтоб, помня смерть, всегда готову быть на Суд».

В 1860-е годы в Арзамасе священствовали два представителя из семейства Страгородских: отец и сын. Старший Страгородский — Иоанн Дмитриевич, протоиерей Воскресенского собора; а младший — Николай Иоаннович, старший священник в арзамасском Алексеевском женском монастыре. В Николаевском женском монастыре послушницей была и дочь Иоанна Дмитриевича — Еннафа Страгородская, принявшая впоследствии монашество с именем Евгения и ставшая игуменьей Алексеевской обители. Страгородские проживали в доме, принадлежавшем протоиерею Иоанну Дмитриевичу, который располагался напротив Святых врат Алексеевской обители.

Отец будущего патриарха, протоиерей Николай Страгородский, получил обычное для детей духовенства образование — в Арзамасском духовном училище и Нижегородской духовной семинарии. В ноябре 1864 года в Арзамасском Воскресенском соборе он венчается с семнадцатилетней Любовью Раевской. В начале же декабря 1865 года прибывший в Арзамас епископ Нижегородский и Арзамасский Нектарий (Надеждин) за Божественной литургией в Воскресенском соборе рукоположил Николая в сан диакона с последующим назначением на вакансию причетника в Николаевский женский монастырь.

Спустя два года, 19 января 1866 года, у отца Николая и Любови Дмитриевны Страгородских родился первый ребенок — дочь Александра. В 1867 году, 11 января, родился второй ребенок — мальчик. По церковной традиции, спустя несколько дней в Воскресенском соборе было совершено таинство крещения и дано ему имя — Иван. Восприемниками были его дед, протоиерей Иоанн Дмитриевич, и родная сестра его матери Варвара Раевская.

В сентябре 1868 года Любовь Дмитриевна скончалась от чахотки, и Николай Иоаннович остался один с двумя малолетними детьми. Овдовев, отец Николай вел строгую и скромную жизнь, поделив все свое время между церковью и семьей. В монастыре его любили за истовое служение Богу и всегдашнюю готовность к духовному руководству и помощи. В своем доме он установил распорядок жизни в строгом соответствии с уставами общецерковными и монастырскими. На помощь ему пришли родственники, основную заботу по воспитанию детей взяла на себя бабушка будущего патриарха — Пелагея Васильевна. Ей помогали в этом няня Анна Трофимовна и сторож Воскресенского собора Елизарыч, у которого малолетний Ваня порой пропадал целыми днями.

Можно сказать, что детство брата и сестры прошло в ограде Алексеевского монастыря, где священствовал их отец — иерей Николай Страгородский, назначенный в 1867 году старшим священником в обители. Монастырь, расположенный в конце Прогонной улицы, был примечателен тремя каменными храмами: Вознесения Господня, Успенским и больничным — во имя преподобного Иоанна Лествичника и великомученицы Варвары. Главной святыней общины была местночтимая икона Божьей Матери «Утоли моя печали» и образ святителя Николая Чудотворца. При обители существовали странноприимный дом, две больницы и разные мастерские. Воспитанницы обители обучались Закону Божьему, чтению молитв и псалтырей. Кроме этого, юных насельниц в обязательном порядке по два часа в день обучали различным рукоделиям: сначала вышивке по канве, затем — более сложному шитью золотом и жемчугом. Сестры Алексеевской общины славились изготовлением плащаниц, облачений и различных церковно-богослужебных вещей, вышитых золотом и серебром. Заказы на них поступали даже из Греции и Святой земли. Одна из изготовленных сестрами плащаниц, а также хоругви были пожертвованы общиной в новоосвященный храм Христа Спасителя в Москве, за что матушка Евгения была награждена «золотой медалью для ношения на груди на Александровской ленте».