Алексей Лебедев - Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом
3) Обэ. История гонений на Церковь (Aube. Historie des persecutions de l'Eglise. Paris, 1875. P. 320–327).
Обэ принял с полным доверием мнение своего соотечественника Ваддингтона о том, что смерть Поликарпа последовала в царствие Антонина Пия. В своем сочинении о"гонениях"он говорит:"По известиям Аристида (ритора), Кодрат вступил в управление Азией в 154 году и, следовательно, оставался еще там в феврале 155 года (нужно сказать, что проконсулы начинали управлять известной провинцией обыкновенно с 1 апреля или с 1 мая и управляли год, а затем сменялись). В актах же Поликарпа говорится, что этот мученик скончался 2 ксантика, а это соответствует 23 февраля, следовательно, в этот день и скончался Поликарп. Обэ обращает особое внимание на то, что в 155 году 23 февраля падает на субботу, в чем этот историк усматривает согласие выводов Ваддингтона с актами Поликарпа, в которых говорится, что Поликарп претерпел мученическую кончину в"Великую субботу"(это предполагаемое согласие, как для всякого очевидно, равно полному несогласию, так как"Великая суббота"и просто суббота далеко не одно и тоже). В критике содержания актов Поликарпа Обэ близко подходит к скептическим немецким ученым. Обэ не считает достоверными рассказы актов об обстоятельствах и подробностях мученической кончины исповедника, в особенности рассказы о чудесах, но допускает достоверность основных фактов, описанных в актах.
4) Гебхардта сообщение о московской рукописи"Мученичество Поликарпа"(Gebhart. Collation einer Moskauer Handschrift des Martyrium Polycarpi//Zeitschrift fur historishe Theologie. 1875. S. 355–395). Статья немецкого ученого Гебхардта, напечатанная в немецком журнале, замечательна тем, что она знакомит научный мир с одной очень ценной рукописью, хранящейся в Московской Синодальной библиотеке:"Мученичество Поликарпа". Названный ученый сравнивает содержание этой рукописи с изданием актов Поликарпа Дресселя и с"Церковной историей"Евсевия; находит, что рукопись по своему тексту близко подходит к"Церковной истории"Евсевия и в этом видит ее высокое достоинство. Это согласие показывает, по словам исследователя, что Евсевий, в его время, пользовался в своей"Истории"такой же редакцией актов Поликарпа, которая дошла до нас в форме Московской Синодальной рукописи. С тех пор как Гебхардт сделал свое сообщение, в науке стало правилом при изучении -мученической кончины принимать во внимание текст рукописи нашей Синодальной библиотеки. В других отношениях статья Гебхардта дает мало нового и оригинального. В вопросе о хронологии мученической кончины Поликарпа он следует научным выводам Ваддингтона, причем он принимает в расчет те дальнейшие изыскания, которые сделаны Липсиу–сом и Гильгенфельдом, почему годом смерти Поликарпа он считает или 155, или 156 год.
5) Самое замечательное исследование о мученической смерти Поликарпа составляет исследование немецкого ученого Кейма"Двенадцать мучеников смирнских и смерть епископа Поликарпа"(Die 12 Martyrer von Smyrna und der Tod des Bischops Polycarp. Напечатано в сочинении Кейма: Aus dem Urchristenthum. Zurich, 1878. S. 90–170). Это исследование Кейма полно, отличается богатой эрудицией и строго критически относится к мнениям ученых касательно актов Поликарпа. Передадим его содержание по возможности подробно.
Исследование разделяется на две части. В первой части рассматриваются те известия о смерти Поликарпа, которые знал историк Евсевий, а Евсевий знал почти полные акты Поликарпа, за исключением двух заключительных глав, находящихся в актах Поликарпа, дошедших до нас независимо от Евсевия (21 и 22 глава актов). Кейм начинает свое исследование тем, что высказывает высокое мнение о достоверности и правдивости рассказов, касающихся обстоятельств смерти Поликарпа. Затем Кейм предлагает себе вопрос: справедливо ли мнение большинства ученых, что акты Поликарпа, как их знал Евсевий, составлены в год смерти Поликарпа? И отвечает на этот вопрос отрицательно. Для подтверждения своего мнения Кейм приводит многое. 1) Он обращает внимание на некоторые отдельные изречения, будто бы доказывающие, что акты составлены спустя длительное время после смерти Поликарпа. Так, он указывает на следующие выражения актов. В актах говорится:"Пламень сильно поднялся, и те из нас, которым дано было видеть, увидели чудо и пересказали его другим, быв для сего сохранены сами". Кейм в последних словах видит указание на то, что акты, по признанию их писателей, составлены спустя длительное время после смерти Поликарпа. Между событием смерти Поликарпа и временем написания актов, по приведенным словам актов, проходит более или менее значительный промежуток, который пережили не все, а лишь те, кому как бы предназначено было стать повествователями событий. К тому же заключению о значительно позднем, сравнительно со смертью Поликарпа, происхождении актов Кейм приходит, когда обращает внимание на другое выражение актов, а именно такое:"Изо всех мучеников (в Смирне) он один (Поликарп) живет в памяти даже язычников, которые везде говорят о нем"(гл. 19). Кейм рассуждает: такое широкое распространение славы Поликарпа по Римской империи не только между христианами, но и язычниками, не могло произойти в год смерти Поликарпа, а могло случиться только после этого события. Если при том же из числа мучеников в Смирне в памяти людей сохранился один Поликарп, а прочие мученики смирнские забылись (и таких было одиннадцать филадельфийцев), то из этого следует, по Кейму, что акты составлены в значительно позднейшее время, чем когда последовала смерть Поликарпа и прочих смирнских мучеников. 2) Кейм обращает внимание на то, что в актах нет подробностей, которых вправе было бы требовать от современника и очевидца. Он недоумевает, почему писатель ничего не сказал ни о причинах гонения, ни о продолжительности гонения, не записал имен мучеников (из числа филадельфийцев упомянуты только Германии да отступник Квинт), почему писатель молчит, быть может, о половине фактов, относящихся к гонению? Это недоумение порождает в уме критика сомнение в том, что акты были написаны тотчас после событий гонения в Смирне. 3) Кейм усматривает в актах двоякого рода протест. Именно, он усматривает здесь протест, с одной стороны, против неумеренного стремления к мученичеству, с другой, против чрезмерного почитания мучеников. Что в актах заключается протест против неумеренного стремления к мученичеству, это Кейм усматривает в рассказах актов о некоем отступнике Квинте. Квинт сам напросился на исповедничество, сам произвольно предстал перед лицом властей и объявил себя христианином, но его последующее поведение не оправдало его поступка: он испугался зверей, которым хотели его отдать, поколебался в вере, принес языческую жертву. По этому поводу акты замечают:"Мы не похваляем тех, кто добровольно ищет мученичества; не так учит Евангелие". Приведя это место, Кейм задает себе вопрос: какому времени древней Церкви приличествует тот протест, который слышится в вышеприведенных словах? Он находит, что такое отношение к мученичеству, какое высказывается здесь, приличествует тому времени, в которое стало заметно некоторое охлаждение в вере, некоторое обмирщение или особенная привязанность к миру и мирскому, что приличествует концу II века. В конце II и начале III века Климент Александрийский неодобрительно относился к тем, кто с излишним жаром и энтузиазмом стремился к мученичеству; но в то же время Тертуллиан указывает уже многих христиан, неохотно расстававшихся с жизнью при виде мученичества. Вообще, по суждению Кейма, акты, выражая протест против неумеренного стремления к мученичеству, тем самым показывают, что они составлены для оправдания взглядов на мученичество, появившихся позднее, и, следовательно, акты появились позднее эпохи Поликарпа. Кроме этого, как мы сказали, Кейм находит в актах протест против чрезмерного почитания мучеников. Это находит Кейм в следующих словах актов:"Некоторые подучили Никиту доложить проконсулу, чтобы он не отдавал христианам тела Поликарпа, дабы они не начали поклоняться ему, оставив Распятого. Это говорили они по наущению и настоянию иудеев, — замечают акты, — иудеев, которые заметили наше намерение взять его из огня, — не понимая, что мы никогда не можем оставить Христа, Который пострадал для спасения всего мира, ни поклоняться кому либо другому; потому что Ему мы поклоняемся как Сыну Божьему, а мучеников достойно любим за их неизменную приверженность к своему Царю и Учителю. Да сподобимся и мы быть их сообщниками и соучастниками". На основании этого места из актов Кейм приходит к следующим соображениям. Почитание мучеников было и во II веке, но это было почитание умеренное и благоразумное; не таким стало оно впоследствии, а именно в III веке,"когда, — по словам Кейма, — христиане слишком высоко стали смотреть на мучеников и когда язычники и иудеи стали смеяться над христианами за это". Вывод отсюда для Кейма получается тот, что акты отображают на себе позднейшую эпоху христианства, а следовательно, и явились в это время. Представив вышеприведенные доказательства сравнительно позднего происхождения актов Поликарпа, Кейм приходит к такому общему заключению: акты эти вовсе не так древни, какими выставляют их составители и какими считают их некоторые новейшие исследователи. Кейм одобряет тех исследователей, которые полагают, что акты составлены, быть может, в гонение Деция, но сам не удовлетворяется этим результатом, а отодвигает время появления их еще дальше. Он утверждает, что эти акты составлены если не в царствование Диоклетиана, то когда‑либо в эпоху между царствованием Галлиена и Клавдия II, то есть незадолго до Диоклетиана. Акты, по суждению Кейма, могли быть составлены при таких обстоятельствах и таких представлениях, какие существовали лишь в III веке.