Василий Болотов - Учение Оригена о Святой Троице
277
у Бога, Ориген замечает, что и самый порядок трех положений, которыми св. Иоанн начинает свое евангелие, — может быть, отвечает внутренней связи самих фактов. Евангелист не поставил предложения ("аксиомы"):"Слово было Бог"прежде предложения:"И Слово было у Бога", но сказано сперва:"И Слово было у Бога", а потом:"И Слово было Бог", для того, чтобы дать понять, что Слово становится Богом (γινόμενος Θεός) вследствие (ἀπό) того, что Оно"у Бога".
"Чрезвычайно осторожно и не без знания греческой точности в выражении Иоанн где воспользовался членами, а где и опустил их. Именно он ставит член 'ὁ' при слове 'Λόγος', а при имени 'Θεός' то ставит член, то опускает его для различения. Так он полагает член, когда имя 'Θεός' относится к нерожденному Виновнику всего, а опускает его, когда Богом называется Слово. И как в этих местах различается ὁ Θεὸςи Θεός, так же, быть может, различается ὁ Λόγος и λόγος; ибо как сущий над всем Бог —ὁ Θεός, а не просто Θεός, так источник разума (λόγος) в каждом из разумных существ — ὁ Λόγος, тогда как присущий каждому разум нельзя было бы назвать ὁ Λογος, Словом в собственном смысле, подобно первому". Здесь лежит возможность разрешения того, что смущает многих, желающих быть боголюбивыми, которые, опасаясь впасть в двубожие, впадают в ложные и нечестивые учения, т. е. отрицают или ипостасное различие Сына от Отца, или же божество Сына."Таким людям следует сказать, что в таком случае (τότε) ὁ Θεὸςесть Самобог (Αὐτό–θεος), — почему и Спаситель говорит в молитве к Отцу:"да знают Тебя, единого истинного Бога", — все же (остальное), кроме Самобога, обожествляемое причастием божества Его, в более точном смысле следовало бы называть не ὁ Θεός, но Θεός, и при этом (ῶ) Перворожденный всей твари, — как первый обожествившийся (σπάσας τῆς θέοτητος εἰς ἑαυτὸν) чрез существование у Бога, — вне всякого сомнения славнее прочих богов, Бог которых есть ὁ Θεός, по слову писания: „Бог богов, Господь возглаголал и призвал землю", — потому славнее, что Он послужил к тому, что они стали богами, неоскудно почерпнув от Бога к их обожествлению и уделяя им по Своей милости. Итак, истинный Бог — ὁ Θεός, а те, которые образуются по Его подобию, — θεοὶ, как образы прототипа. Но в свою очередь, первона-
278
чальный, первоотпечатлевшийся образ многих образов есть сущее у Бога Слово, которое, вследствие того (τῶ), что Оно у Бога, было в начале (и) всегда остается Богом; Оно не было бы тем, что Оно есть, если бы не было у Бога, и не пребыло бы Богом, если не пребыло в непрестанном созерцании глубины Отца".
"Но некоторых, вероятно, оскорбит то, что мы сказали: коль скоро единым истинным Богом признается Отец, а кроме истинного Бога многие становятся богами чрез причастие в Боге; то эти люди опасаются (как бы им не) уравнить славы превосходящего всю тварь с прочими, имеющими название „Бог"(Θεός). В таком случае к указанному уже нами различию — именно тому, что Бог–Слово служит к обожествлению прочих богов, — нужно прибавить и следующее: разум (λόγος), присущий каждому из разумных существ, имеет такое же отношение к сущему в начале у Бога Богу–Слову, какое Бог–Слово (ὁ Θεὸς Λόγος) к Богу (τὸν Θεόν); ибо как Самобог и истинный Бог–Отец относится к образу и образам образа,… так Само Слово к присущему каждому разуму. Ибо оба Они имеют значение (χώραν) источника, Отец — божества, а Сын — разума".
Взаимное отношение Отца и Сына между Собою и Их отношение к другим существам Ориген поясняет такою схемою: он для примера делит и область божественного и область разумов на четыре степени и размещает их так:
В порядке божеств: В порядке разумов: a) Бог богов. a) Бог–Слово. b) Бог–Слово. b) То же Слово, но ставшее плотью. c) Просто боги, но действительно причастные божеству. c) Λόγοι, действительно причастные Слову. d) Так называемые боги, которые в действительности не боги, — не боги боги, οὐ θεοὶ θεοὶ. d) Так называемые λόγοι, которые в действительности не ἄλογοι λόγοι.В мире человеческом этим степеням соответствуют различные классы представителей религии и ведения.
279
а) Поклоняющиеся Отцу всех. a) Причастные Слову как Богу (например Осия, Иеремия и др., к которым было Слово Господне). b) Все поставившие в Спасителе, признающие Его за Отца. b) Те, которые ничего не знают, кроме Иисуса Христа и притом распятого 1) (большинство считающихся верующими). c) Звездопоклонники. c) Приверженцы более возвышенных систем философии. d) Идолопоклонники (кумиро–поклонники). d) Отвергающие провидение; утилитаристы и эвдемонисты.Рассмотрим частные пункты этого классического места в системе Оригена.
Здесь Ориген затрагивает, между прочим, вопрос об отношении троичности Лиц к единству Божества, касается самой основы монархианства. Ориген приступает к делу не как полемист, но как гармонист: не вдаваясь в доказательства действительности ипостасного различия Отца от Сына, предполагая ипостасное бытие Их как данное, Ориген берет на себя только самую трудную часть задачи, хочет"разрешить"то, что так смущало монархиан, указать точку зрения, с которой мирится троичность и единство Божества. Можно было ожидать, что Ориген с особенною полнотою и ясностью изложит учение о единстве если не существа, то божества Отца и Сына: на деле оказывается иное.
Когда эту задачу решал Тертуллиан, он поставил монархианам на вид факт единосущия Отца, Сына и Св. Духа."Как будто все Они не будут единым (unus) (уже вследствие того одного), что все Они из одного, — вследствие, то есть, единства существа". Единство неточного начала всей Троицы и обусловленное им единство существа всех трех Лиц — вот что решало для
1) 1 Кор. 2, 2.
2) Стр. 95 пр. 6.
280
Тертуллиана вопрос, поднятый монархианами. Монархия, истинный монотеизм в христианском учении, остается во всей силе, потому что все три Лица — один Бог. Так можно формулировать решение вопроса, предлагаемое Тертуллианом.
Иначе решает эту задачу Ориген."Им (монархианам) должно сказать, что в таком случае ὁ Θεὸς есть Самобог, — почему и Спаситель говорит в молитве к Отцу: 'да знают Тебя, единого истинного Бога'; а все остальное, за исключением Самобога, обожествляемое причастием божества Его, следовало бы точнее называть не 'ὁ Θεὸς', а 'Θεός'". Не искажая буквального смысла этой тирады, нельзя отрицать весьма серьезного различия этой формулы решения монархианского вопроса от той, которая предложена Тертуллианом. Ориген ссылается не на факт единства существа, даже не на факт единства неточного начала всего божественного, а на тот факт, что только одно божественное Лицо, одна Ипостась, есть Бог в абсолютном смысле. Когда речь идет о монархии, о едином Боге, то имеют в виду Бога в истинном, собственном смысле, Бога как ὁ Θεός; но так нельзя назвать ни Сына, ни Св. Духа; следовательно, факт Их ипостасного различия от Отца нисколько не противоречит единству Божества. Бог в абсолютном смысле есть только Отец, а Отец, действительно, только один. Решение вопроса Оригеном можно поэтому формулировать так: монотеизм в христианском учении остается во всей силе, потому что только одно Лицо в Троице, именно Отец, есть Бог в собственном смысле, есть ὁ Θεός.
Прием Оригена, — как ни кажется на первый взгляд оригинальною эта попытка, — утвердить единство Божества на факте различия божества трех Лиц, — не представляет в сущности ничего самобытного: Ориген идет по пути, проложенному монархианами динамистами. Эти последние, чтобы из-
1) Нет возможности утверждать, что логическое ударение во второй поломи не приведенной тирады падает именно на слово «Его», т. е. что Ориген хочет сказать: «все остальное, обожествляемое причастием Его божества, — не чьего либо другого, а именно Его, — следовало бы называть не ὁ Θεὸς, a Θεός». Доходящая до абсурда странность такого толкования очевидна. Следовательно, Ориген подчеркивает здесь именно ту мысль, что ничто кроме Самобога, ни Сам Сын, не может называться ὁ Θεός. Cfr. n. 2 (стр. 276 пр. 4).
281
бавиться от трудного вопроса, составляют такое представление о Сыне, что Он перестает быть для них Богом, оказывается вне сферы божественного в строгом смысле. Ориген, чтобы решить тот же трудный вопрос, вводит в содержание понятия"Бог"несколько лишних признаков и чрез это суживает объем его, — образует такое представление о божестве Отца, что Сын не мыслится в области абсолютно–божественного. Таким образом, метод Оригена в основных чертах тот же, что и у динамистов: он смягчил их приемы, но не изменил их существенно. Оттого и решение вопроса, предлагаемое Оригеном, по форме так близко к учению динамистов: те полагали, что христианство есть монотеизм, потому что оно учит, что есть только одно божественное Лицо, один Бог; для Оригена чисто монотеистическое содержание христианства находит свое выражение в учении, что есть только одно абсолютно божественное Лицо, один ὁ Θεός. С этой стороны различие между тем и другим воззрением слишком тонко и нерешительно. Что предложенное Оригеном решение вопроса неправильно, что оно даже не имеет никакой ценности, это едва ли нуждается в доказательствах: решать таким образом задачу значит просто обходить ее.
