Григорий Дьяченко - Духовный мир
5. Следы премудрости и благости Божией или целесообразность в устройстве воздушной стихии.
Жидкость тонкая, прозрачная, легкая и одаренная чрезвычайною расширяемостью окружает и как бы обвивает нашу землю со всех сторон носится с нею в пространствах небесных и с нею же нераздельно совершает годовой оборот вокруг солнца. Ее называют воздухом и также атмосферой, высота которой над океанами и материками, по вычислению некоторых простирается до 66 верст следовательно, все мы как бы погружены в океан воздуха, подобно тому, как рыбы в стихии более плотной – воде.
Воздух не только охватывает и обвивает нашу землю, но, по тонкости своей, проницает ее, обнимает самомалейшие песчинки ее, как порознь каждую, так и в соединении с другими, наполняет воды ее и проникает во все пустоты, трещинки и самомалейшие щели. Как ни легок и нечувствителен кажется нам воздух однако толща его, высящаяся над землею на значительное пространство, придает ему необыкновенную тяжесть. Но исчислению наблюдателей, масса воздуха, тяготеющая на каждом из нас равняется весу 85,600 фунтов или 2,140 пудов – тяжесть ужасная! Но Божественная Премудрость точно и совершеннейше уравновесила внутренний, заключенный в порах нашего тела воздух с этим наружным давлением и сделала то, что мы не только не изнемогаем под бременем этой воздушной тяжести, не только не подавляемся ею, но даже и не чувствуем ее.
Воздух составляет первую и главнейшую потребность жизни на земле; все не только движущееся, но и существующее на ней имеет в нем неотложную и постоянную нужду; и при том для блага существ необходимо, чтобы состав его был всегда одинаков – в том самом равновесии составных частей, которому Творец повелел быть из начала; иначе, вместо жизни смерть и пагуба развивались бы по земле, потому что каждый из газов входящих в состав воздуха, взятый отдельно пагубен и смертоносен сам в себе. Только высочайшая премудрость и благость Творца, дающего нам живот и дыхание (Деян. 17, 25), из этих губительных по одиночке, тончайших веществ производит и устраивает здоровую и благотворную смесь, называемую воздухом так что по истине в руце Его душа всех живущих и дух всякого человека.
Но Божественное провидение не ограничило отеческой заботливости своей о тварях устройством только здоровой и необходимой для дыхания их стихии. Оно постоянно заботится также о предохранении ее от влияния вредоносных примесей, ежеминутно поднимающихся с земли от испарения вод и болот от разложения трупов и гниения растений, даже от дыхания человека и других животных. Для этой цели оно дало растениям такое премудрое устройство, по которому самые нездоровые и даже смертельные для других существ испарения – для них составляют самое лучшее питание, которое они жадно ловят и поглощают и потом незримо и неведомо, перерабатывают в себе в яркую зелень, в благоухающие цветы и плоды. Остающиеся за тем вредоносные испарения уносятся ежедневно течением ветров которые, наиболее способствуя освежению и здоровости воздуха, служат в то же время и другим намерениям Божественного провидения. Назначенные разносить животворную влагу по разным странам они, подобно верным слугам текут стремительно на дело свое, принимают из морей и рек испарения их скучивают и сжимают их движением своим и образуют из них облака, которые потом на крыльях своих разносят на далекое пространство для орошения нив и полей и оживотворения жаждущей земли. Для образования этих исполнителей Своих велений, премудрость Божия употребляет теплоту лучей солнечных. Земля, обращаясь вокруг солнца вместе с воздушною оболочкою своей, преемственно подводит под лучи его разные стороны ее, которые солнце разгорячает по той мере, как они проходят пред ним; от этого каждый участок атмосферы, нагретый солнцем силясь расшириться, нажимает и теснит соседние слои и гонит их вдаль. Таким образом слои взаимно смещаются, сталкиваются, подаются то взад, то наперед и из этого движения их образуется непрерывное воздушное течение. Кто привык подобно Аврааму, утренневать пред Господом (Быт. 19, 27), и вместе с Давидом до появления солнца, представать пред Господа, чтобы благословлять заутра Его милость и истину (Пс. 5, 4), тот может почти ежедневно видеть опыт этого. Если только спокойно в воздухе, то, с появлением солнца на горизонте, вдруг ощущается более или менее легкий ветерок с востока, и это от того, что солнце, нагревая с этой стороны охлажденный ночью воздух расширяет и гонит его вдаль в соседние слои. Из того же преемственного нагревания солнцем воздушных слоев объясняется и то, почему с севера дуют всегда ветры более или менее прохладные, а с юга теплые: в первом случае они несутся к нам от снежных сокровищ по выражению Иова (38, 22), или из стран снегов и льдов и в последнем – из жарких стран.
Ту же воздушную стихию Божественное провидение назначило и для другой, не менее важной потребности животных и человека – сообщения им разнообразных звуков. Без этого воздушного океана, в который все мы погружены, мрачное и всегдашнее молчание царствовало бы в природе, и неслышно было бы ни величественных громов небесных, ни звуков голоса человеческого, ни пения птиц, ни музыкальной гармонии. Ни одно слово, ни один шорох не нарушал бы мертвенной тишины на всей земле, от одного края ее до другого, и мы лишены были бы не только множества удовольствий и наслаждений, но и тех разнообразных выгод которыми пользуемся теперь при посредстве воздуха: ибо многочисленные и разнообразные звуки, раздающиеся вокруг нас не суть ли самые верные и быстрые вестники, посредством которых благость Божия передает нам бесчисленное множество полезных и спасительных для нас и сведений, и предостережений? Скольких опасностей мы избегаем чрез них и сколько выгод доставляют они нам! При удобосотрясательном свойстве воздуха, человек с чутьем самым рассеянным не видя и не осязая, легко догадывается о том, что происходит вокруг него; если же внимание его настроено, то, при посредстве того же чутья, сколько сознает он обстоятельств и действий таких, познание которых ни зрение, ни осязание не могут доставить ему! Какая неисчислимая польза от того одного, что посредством сотрясения воздуха мы можем свободно излагать и передавать свои мысли один другому! Не составляет ли это безмерной и ничем не заменимой выгоды в работах и трудах домашних в сношениях семейных и общественных, и вообще во всех обстоятельствах жизни? Не дивно ли облегчаются и сокращаются чрез эту премудро и целесообразно устроенную Творцом стихию заботы относительно удовлетворения наших нужд исполнения обязанностей, поддержания нашего благосостояния и вообще относительно усовершенствования естественных и духовных способностей наших?
Само распространение растительности по земле, в некоторой степени, принадлежит ветрам; захватывая в течении своем легкие семена и веские зерна, они уносят их иногда на отдаленные пространства, рассевают по степям и полям поднимают на самые вершины гор и таким образом способствуют распространению и разнообразию растительности на земле. Оставлен ли без призора и обработки какой-либо участок земли, опустошен ли и покинут жителями? Ветры, заменяя трудолюбивую руку пахаря, чрез несколько времени устилают зеленью обнаженную землю.
Наконец без посредства этой со всех сторон и всюду окружающей нас атмосферы, не зажигался и не горел бы огонь. Нам нельзя было бы ни разогреть охлажденных членов наших, ни осветить мрака ночи, ни приготовить себе пищи, ни плавить металлов, ни пользоваться бесчисленным множеством других выгод которые добываем теперь в общежитии, при посредстве огня.
Сколько, поэтому, сокрыто божественной премудрости и разума и в начальном составе воздуха, и в способах ежедневного очищения и освежения его, и в разнообразии выгод и наслаждений, которые происходят от него для человека и тварей! Какая бездна отеческой попечительности, благости и предусмотрительности Творца и Владыки всей твари открывается во всем этом при самом поверхностном взгляде! Посему, да не проходим равнодушно мимо сих благодеяний Его потому только, что они обыкновенны, и что ежеминутно мы пользуемся ими. (Из «Воскр. чт.»)·
6. Следы премудрости и благости Божией или целесообразность в устройстве света.
Каждый день пред нами раскрывается такое зрелище, которое невыразимо восхищало бы нас, если бы мы не пригляделись и не привыкли к нему: как только спустится ночь и повьет пеленою мрака уснувшую природу, – весь мир представляется нам в виде некоей унылой пустыни, погруженной в какое-то безотрадное безмолвие. Продолжись это состояние более урочного срока, и – можно бы сказать, что Творец во гневе Своем поверг нас во тьму. Но как скоро заря займется на востоке, луч света, как будто посланник небес быстро проникает сквозь эту мглу и – с появлением его взор начинает отличать по-прежнему порядок и устройство в природе. Мало-помалу, с увеличением света, предметы обозначаются все резче, и виды открываются все далее и далее. Скоро пробужденная от сна природа, как будто улыбаясь возродившемуся дню, одевается в прежний великолепный покров сотканный ей рукою Творца; каждый предмет принимает свои очерки, каждая вещь свои цвета и оттенки, и явление изумительное! – взор дотоле ничего не различавший во тьме ночной, досягает вдруг до самого отдаленного горизонта, обнимает самые отдаленные предметы так как будто бы они находилась тут, подле!
