Николай Коняев - На земле Святой Троицы. Православные святыни Русского Севера
Миссия развернула свою деятельность от Пскова до Ленинграда и включала кроме Пскова, ставшего административным центром миссии, Остров, Порхов, Опочку, Гдов, Лугу и Гатчину.
Положение миссионеров было двойственным как в духовном, так и в политическом смысле.
С одной стороны, они горели столь свойственным эмигрантам того времени стремлением духовно просветить заблудший русский народ, а с другой, как справедливо отмечает журнал «Санкт Петербургские епархиальные ведомости», «миссионеры, ожидавшие встретить в России пустыню в религиозном отношении, увидели там напряженную духовную жизнь, о которой не могли и предполагать за рубежом…»
Политически же, с одной стороны, формально миссия находилась как бы под властью московского церковного начальства, с другой стороны, в действительности контролировалась немецкими оккупационными властями.
В результате миссионерам приходилось опасаться и немцев, и партизан. Впрочем, как и их непосредственному руководителю – митрополиту Сергию.
Напомним, что митрополит был убит 28 апреля 1944 года по дороге из Вильнюса в Каунас. Немцы обвинили в преступлении партизан, однако современные исследователи полагают, что убийство было совершено гестаповцами.
Увы…
Судьба экзарха митрополита Сергия стала судьбой многих миссионеров… И, конечно же, это тоже следует помнить, когда мы оцениваем их церковную, приходскую деятельность.
Ну а вообще восстановление храмов, возобновление церковных служб, несомненно, было благодеянием по отношению к населению, многим это помогло пережить тяжелейшие годы немецкой оккупации.
Поразительно, но Троицкий кафедральный собор в Пскове, хотя богослужения там и совершались ежедневно, всегда был переполнен. А в крестном ходе, совершенном на Богоявление в январе 1942 года, участвовала почти половина жителей города…
Пропагандистский эффект передачи иконы православному народу несколько подпортила проповедь протоиерея Георгия Бенигсена. Отец Георгий говорил о подвиге святого Александра Невского, освободившего Псков от немецких захватчиков.
Может быть, именно поэтому немцы так и не оставили икону в Троицком кафедральном соборе, а унесли назад в комендатуру. А может быть, они и вообще не собирались расставаться с такой ценностью.
«В действительности гитлеровцы и не думали возвращать похищенную святыню, – пишет Николай Петровский. – По сути, она находилась под арестом. Якобы в целях безопасности икона по-прежнему хранилась в военной комендатуре, в запертом стеклянном ящике. Только по воскресеньям в 9 часов утра ее доставляли на службу в Троицкий собор, а в 6 вечера конвоировали на прежнее место».
2 марта 1944 года, когда стало ясно, что освобождение Пскова вопрос недель, сотрудник штаба «Рейхсляйтер Розенберг» оберштурмфюрер Цвибель перевез икону в Ригу.
5
Считается, что в Риге икона была передана на попечение епископа Рижского Иоанна (Гарклавса), который вначале поместил ее в Нижней церкви Успения кафедрального собора, а потом, когда в октябре 1944 года советские войска подошли к Риге, вывез ее через Данциг в Германию.
Однако, как рассказывает нынешний настоятель Тихвинского монастыря отец Евфимий (Шашорин), неоднократно беседовавший с приемным сыном владыки Иоанна, протоиереем Сергием Гарклавсом, в этом изложении фактов содержатся существенные неточности.
Во-первых, немцы и в Риге сохранили для иконы установленный еще в Пскове режим. Утром икону привозили на время богослужения в Собор, а вечером увозили. И только потом, в сумятице предстоящего отступления, произошла заминка, и икона оказалась у владыки Иоанна.
Во-вторых, покидая Ригу, епископ Иоанн первоначально не собирался увозить Тихвинскую икону Божией Матери [14].
По его поручению Николай Веглас отвез икону игуменье Евгении в Свято-Троице-Сергиев монастырь, с просьбой, когда закончится война, вернуть ее в Тихвинскую обитель.
Подтверждают эту версию и воспоминания архимандрита Кирилла (Начиса), опубликованные в «Санкт-Петербургских епархиальных ведомостях».
«В конце лета, когда фронт подошел к Риге, – пишет архимандрит Кирилл (Начис), – в Либаву приехал епископ Рижский Иоанн (Гарклавс) с матерью и приемным сыном Сергеем. Владыка Иоанн был родом из Курляндии, где родился в латышской семье. Прежде он служил священником здесь, на своей родине, в приходах Тапси и Дундага. Он не был женат, детей у него не было. Его приемный сын Сергей, мальчик 16-ти лет, приехавший с Владыкой, был в годы войны взят им на воспитание, очевидно из числа беженцев, потерявших своих родителей… Одновременно с прибытием Владыки в Либаву была привезена чудотворная Тихвинская икона Божией Матери. Примечательно, что в город икону доставил не архиерей, а немецкий представитель Герингер, курировавший церковные дела. Икону поместили в Троицком соборе, где все дни ее пребывания в Либаве (один-два дня) и совершались службы при большом стечении молящихся».
Разночтения в воспоминаниях архимандрита Кирилла (Начиса) и протоиерея Сергия Гарклавса (один утверждает, что в Либаву Чудотворную Тихвинскую икону Божией Матери привез немецкий представитель Герингер, другой называет Николая Вегласа, сказавшего, что матушка Евгения боится, что она не сможет выполнить благословение владыки, поскольку советские войска разорят монастырь) объясняются степенью информированности архимандрита Кирилла (Начиса) и приемного сына Иоанна Гарклавса, и именно своей разноречивостью и убеждают нас в своей непридуманности.
Итак, эти воспоминания сходятся в самом существенном моменте для нас – икону из Риги вывез не епископ Иоанн. И не он принял решение, что икона должна покинуть Россию.
Однако то, что ему не удалось оставить икону в Риге, епископ Иоанн расценил как указание свыше, противиться которому он не имеет права.
– И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? – словами Евангелия сказал он, увидев икону, с которой, как ему казалось, он навсегда расстался в Риге.
С этого момента владыка Иоанн уже не расставался с Тихвинской иконой Божией Матери.
Его приемный сын, будущий протоиерей Сергий Гарклавс, пронес на своих плечах Тихвинскую икону Божией Матери по дорогам Германии и Австрии…
Поскольку иподиакону Сергию и назначено будет на долгие годы превратиться в хранителя Тихвинской иконы Божией Матери, расскажем о нем подробнее.
Сергей Кожевников вырос в городе Вентспилс.
Родители его были верующими людьми, прихожанами храма, в котором служил тогда Иоанн Гарклавс.
Уже тогда, в Вентспилсе, Сергей прислуживал отцу Иоанну в алтаре.
Когда в 1943 году Иоанн Гарклавс был рукоположен в епископа Рижского [15] и назначен на Рижскую кафедру, родители Сергея попросили владыку устроить мальчика в русскую школу в Риге. Владыка не только пообещал помочь со школой, но и предложил Сергею поселиться у него в доме.
В сентябре 1944 года, когда советские войска подошли к Риге, иподиакон Сергий уже не представлял себе жизни без Церкви, без владыки Иоанна, ставшего для него подлинным духовным отцом…
Поразительно, выстраиваешь немудреную биографию иподиакона Сергия и видишь, как из случайностей и совпадений проступают стройные очертания Божьего Промысла.
Именно русскому мальчику Сергею Кожевникову и было назначено пронести на своих плечах по дорогам войны одну из самых главных святынь Русской Православной Церкви – Тихвинскую икону Божией Матери, а потом на далекой чужбине сохранить ее для России…
«Помню, как в Либаве в октябре 1944 года немцы погрузили нас на пароход, – вспоминал потом протоиерей Сергий Гарклавс. – А рано утром перед отплытием советские аэропланы начали бомбардировку этого судна. На пароходе находилось более двух тысяч человек. У нас была одна защита – Богородица. Стоя на коленях, мы молились, прося Матерь Божью скрыть наше судно покровом ее небесным. И никто не пострадал!»
День Победы над фашистской Германией епископ Иоанн и его приемный сын встретили в Судетах, в чешском городе Яблонец, а в середине августа 1945 года перешли в американскую зону оккупации.
Здесь владыка Иоанн посещал лагеря перемещенных лиц и проводил там молебны перед иконой Тихвинской Богоматери. Сохранилась фотография [16] крестного хода с Тихвинской иконой Божией Матери, состоявшегося в лагере беженцев «Фишбек» в 1947 году.
6
Говоря о послевоенной судьбе иконы, нельзя обойти материалы правительственной переписки конца 40-х годов, касающейся Тихвинской иконы.
Как видно из писем Председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Георгия Карпова в Совет министров СССР, попытки вернуть в Советский Союз ТБМ (так именовалась в официальной советской переписке икона Тихвинской Божией Матери) предпринимались.
Более того, есть основания полагать, что возвращение зарегистрированной в Тихвине общине церкви «Крылечко» в 1944 году тоже как-то было связано с планами возвращения иконы.
