Генрик Панас - Евангелие от Иуды
Среди одержимых религиозным покаянием людей иные, случалось, и не умели воспротивиться телесным искушениям, прибивались и супружеские пары, а кочевой образ жизни споспешествовал заключению новых союзов. Иисус благословлял супружество, напутствуя лишь, дабы соблюдали верность и любовь.
Не спеши, однако, сделать отсюда поспешный вывод, будто и мне посчастливилось с Марией. В условиях общинной жизни приходилось действовать неторопливо, с большой осторожностью.
32. Несмотря на двухлетнее пребывание в Палестине, мне не дались местные диалекты. К тому же все галилеяне, в том числе и Иисус, объяснялись на здешнем наречии и не различали твердых горловых согласных, характерных для языка Иудеи. Точности ради, под влиянием греческого и особенно латыни, признаюсь, и я произносил эти звуки иначе, александрийский акцент выдавал, что я из дальних краев, да и речь моя была литературна.
Но возникшее поначалу недоверие удалось сломить, раскрывая мошну всякий раз, как оскудевало подаяние. Братья весьма быстро навыкли апеллировать к моему кошелю, а Иисус, заметив щедрость, похвалил меня, не допытываясь, откуда деньги. С тех пор он относился ко мне с явной доброжелательностию, правда, я не уверен, не шепнула ли ему чего насчет меня Мария.
Вскоре среди братьев и сестер я обрел много друзей. Сдается, золотой ключ отпирает и самые святые замки.
Впрочем, все они были хорошие люди. Бог с ними.
КНИГА ВТОРАЯ,
в коей сказывается о юности Иисуса и его происхождении.
1. Трудности в воссоздании эпохи и хронологии. 2. Важная дата жизни. 3. Раздел Иродова наследия. 4. Иоанн обвиняет тетрарха Антипу и угрожает аристократии. 5. Семейные осложнения потомков Ирода Великого. 6. Кровосмесительные связи Антипы. 7. Арест и смерть Иоанна. 8. Андрей, ученик Иоанна, вступает в общину Иисуса и приводит своих единомышленников. 9. Безопасности ради Иисус полагает отправиться в Финикию. Женщины намереваются сопровождать его. Благосклонность Иисуса ко мне; разговоры с Марией. 10. Отступление по поводу Иисуса и Марии. О внешности Иисуса. О душе блудницы. Любовные перипетии Эпикура с гетерой Леонтией. О том, как Мария относилась к Иисусу и ко мне. Рухнувшие надежды. Ссора. 11. Сомнения по поводу философии и нравственной программы Иисуса. 12. Размышления о любви. 13. Мои планы завоевания Марии. 14. Семья Иисуса. Взаимоотношения в семье. 15. О причинах враждебного отношения братьев к Иисусу. 16. Шаббат. 17. Описание прозеухе, или синагоги. Власть имущие. 18. Службы и обряды. 19. Филон Александрийский. 20. О том, что произошло в синагоге. 21. Мнения разных людей об Иисусе. 22. Детство и отрочество Иисуса. 23. Размышления о соферим и религиозном воспитании. 24. Еще раз о юности Иисуса. 25. Ссора в семье. 26. О назорействе. 27. Ессеи и сыны света. 28. Был ли Иисус у сынов света? 29. Отношение Иисуса к Иоанну. 30. Возвращение в родную деревню. 31.0 царской и божественной генеалогии. 32. Спор о мессии. 33. Зарождение легенды о происхождении и юности учителя. 34. Критика одного писания. 35. Мнения оппонентов-агиографов не убедительнее оного.
1. По мере углубления в события давно минувшие меня все более беспокоит, понятны ли тебе, жителю Гадеса, хоть ты пуниец родом и в твоих жилах течет восточная кровь (к тому же по многости своих торговых дел бываешь в самых разных провинциях империи), так вот, понятны ли тебе прихотливые меандры эллинско-иудейской культуры - ведь в редких случаях и лишь по необходимости я предлагаю отрывочные и скупые пояснения. Коли римский чиновник, давно отправляющий службу на Востоке, и то беспомощен перед ее загадками, поймешь ли все тонкости ты, постоянно пребывающий в кругу культуры латинской?
Однако из штудий и чтения ты многое знаешь теоретически и потому сам заполнишь упущенное в моем повествовании, ибо не могу отягощать столь обширный рассказ всеми достопримечательными событиями эпохи. Слишком хватает забот и с другими сложностями, где уж тут уследить за всеми поворотами, да к тому же с приличествующим теме вниманием. Ко всему прочему, нелегко и с хронологией, в обращении с коей от хлопот тоже не избавишься; сколь отменно в памяти запечатлелись пустяковые мелочи, незначащие происшествия, столь трудно упомнить даты, тем паче имена и названия. Потому и обречен в своих сообщениях на долгие поиски ощупью, пока не сыщу надлежащее место тому или иному предмету в историческом порядке.
Усердствую для тебя, дорогой друг, ибо мне самому вполне довольно поместить события между двумя придорожными камнями, коими означены вехи моей жизни, хоть они никогда и не были приметны в истории, во всяком случае, я не склонен приписывать моим делам большого значения.
2. Все поведанное ранее произошло накануне первой моей удачной сделки на войне тетрарха Ирода Антипы с Аретой, царем Петры, и на походе Вителлия, сирийского легата. В поставки Арете я вложил свой личный капитал, на чем и утроил мое состояние. Такой размах не забывается до самой смерти.
Карательная экспедиция Вителлия так и не состоялась (и на том я ничего не потерял) из-за смерти кесаря Тиберия. Отсюда вытекает: все столь тягостно припоминаемое происходило в последние пятнадцать лет его царствования.
3. Дабы не затемнить повествования, надобно вкратце посвятить тебя в сложные семейные отношения наследников Ирода Великого, по милости Рима основателя династии, владычествующей в наших краях и поныне.
В ту пору, когда Август сослал Архелая, сына Ирода и самарянки Малтаке, в Галлию, где он и окончил свои дни в Виенне, его владения (Идумея, Иудея и Самария с городами Иерусалимом, Иоппией, Савастией и Кесарией приморской) перешли во власть прокураторов.
Тетрарху Ироду Филиппу (Младшему) достались Батанея, Авран, Трахон, что к востоку от верхнего Иордана, а также небольшая территория с городом Панеас.
Тетрарх Ирод Антипа владел Галилеей и Переей, что на восток от нижнего Иордана и Мертвого моря.
Кроме того, в сих пределах находился вольный союз греческих городов, подчиненный сирийским легатам.
4. Политическое деление земель отнюдь не препятствовало свободному передвижению бедняков - ведь им терять нечего, кроме своей головы, оной же было все едино, чей меч над ней занесен, лишь бы вовремя уклониться. Коли человеку угрожал закон, перейти пограничную межу не представляло труда - все равно что курице шмыгнуть в соседний двор. Хуже, когда в соседний двор опрометчиво проникал докучливый петух.
Довелось в том удостовериться Иоанну назорею, гласившему умерщвление плоти на Иордане, который в низовьях служил границей между Иудеей и Переей. Простодушный и вспыльчивый Иоанн, не разумеющий принципа veritas odium parit, obsequium amicos {Правда порождает ненависть, уступки - друзей (лат.).} и ведомый примером славных пророков Израиля, что смело противились царям, он отборному поношению предавал тетрарха Антипу за кровосмесительные матримониальные делишки, нимало не заботясь, что кукарекать приходится уже за пограничной межой. Тетрарх, правда, правил в Тивериаде, однако мудрый властитель повсюду имеет уши.
Суровые проповеди Иоанновы получили широкую огласку: он метал грозные филиппики во всех власть имущих без исключения, особливо напирал на Иерусалимскую аристократию, влиятельную в городе, но бессильную против анахорета, вещавшего на границе Иудейской пустыни, где местные кочевники почитали его святым. У аристократии, впрочем, хватало забот и без него - с оппозиционными партиями фарисеев и зелотов, так что они вовсе не держали в уме оголтелого фанатика.
Совсем иное дело Антипа. Соглядатаи не преминули донести: дерзкий, мол, проповедник посягает на его величество, и без того не слишком-то уверенное в себе и не чрезмерно уважаемое из-за семейных скандалов, кстати сказать, не менее громких, чем в высокочтимом семействе Юлиев.
5. Антипа имел повод для беспокойства. Оный достойный сын своего родителя Ирода, родной брат Архелая, соблазнил, будучи в Риме, жену своего единокровного брата Ирода Филиппа (Старшего), рожденного Мариамной, дочерью первосвященника - не спутай его с Филиппом-тетрархом, сыном Клеопатры, сей единокровный брат Антипы позднее стал его же зятем, женившись на Саломее, рожденной Иродом Филиппом (Старшим) в браке с Иродиадой, дочерью Аристовула, опять же единокровного брата всех троих, рожденного Иродом Великим от Мариамны (первой), внучки Гиркана II Хасмонея.
Право же, нелегко разобраться в этой семейной головоломке. Дабы еще труднее было разгадать, кто есть кто и с кем, Антипа и вовсе запутал дело. Иродиада, жена его брата, приходилась ему сначала невесткой и племянницей, а потом стала и женой; по женской линии она наследовала династии Хасмонеев, эллинизированной, но тем не менее чисто иудейской. А идумеяне, или эдомитяне, чьим шейхом был Ирод, считались потомками Исава, брата Иакова, и вели свой род от праотца Авраама, однако не были иудеями, хоть и чтили того же бога.
Но вернемся к теме. Первый муж Иродиады, лишенный отцом наследства, прозябал в Риме, что амбициозной матроне отнюдь не пришлось по вкусу. Брак устраивал и Антипу, и Иродиаду: она наследовала своим предкам, Антипа получал кровную поддержку родовитых властителей края. Я не оговорился именно родовитых, не законных, ибо Хасмонеи не были потомками Давида, мессианского отца не существующей уже испокон веку династии, избранной богом.
