Павел Евергетин - Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов

— Тот, Кто разрешил мои грехи, — ответил брат. — Он коснулся Своим перстом уз моих, и они сразу упали с меня.

И сказав это, брат тотчас же почил.

3. Другой брат жил в уединении в обители Монидион и всегда молился к Богу такими словами:

— Господи, не боюсь я Тебя, так пошли мне молнию или еще какое — то наказание: болезнь или беснование… Пусть хоть так придет в страх моя коснеющая душа!

— Знаю, — продолжал он с мольбою, — я много согрешил пред тобой, Владыка, и неисчислимы мои падения. Потому и не дерзаю просить, чтобы Ты простил меня. Но если возможно по Твоему милосердию, то прости мне. А если невозможно, то накажи меня здесь, но не карай меня там. Если же и это невозможно, то воздай мне часть наказания здесь, а там ослабь мои мучения. Только лишь начни меня наказывать здесь, и не по гневу Своему, а по милосердию, о Владыка!

Так он приносил покаяние целый год и со слезами, горячо усердно молился, уничижая свое тело и душу постом, бдением и прочими тяготами. Однажды, когда он сидел на земле и по обычаю сокрушался, горько рыдая от сильной скорби, его охватил сон, и задремал. И вот предстал перед ним Христос и ласково говорит ему:

— Что с тобой, человек? Почему ты плачешь?

Тот же, узнав, Кто перед ним, отвечал в страхе:

— Потому что я пал, Господи.

— Так восстань! — говорит ему Явившийся.

— Не могу, Владыка, — отвечает брат, — если Ты не дашь мне руку.

И Господь протянул ему руку и поднял его. Брат встал и разрыдался. Тогда Тот, Кто явился, говорит ему тем же тихим и мягким голосом:

— Почему ты плачешь, человек? Чем ты опечален?

— Господи, — отвечает брат, — как мне не плакать и не скорбеть, когда я, получив от Тебя так много добра, столько прогневил Тебя?

Но Тот, простерши руку Свою, возложил на голову брата и говорит ему:

— Больше не плачь: если ты так скорбел из — за Меня, Мне не приходится скорбеть за тебя. Ведь если Я отдал Свою Кровь, как Мне не дать прощение тебе — да и всякому, кто искренне кается?

Брат пришел в себя после видения и почувствовал, что сердце его исполнено радости. Так он понял, что Бог сотворил с ним милость. И впредь он жил в глубоком смирении, воздавая Тому благодарность.

4. Сказал старец: «Если впадешь в грех и обратишься от него, приступив к плачу и покаянию, смотри не прекращай плакать и стенать ко Господу до самой своей смерти. А иначе вновь попадешь в ту же яму. Ведь для души скорбь по Богу — это узда: она удерживает от падения».

5. Говорил авва Даниил об авве Арсении, что тот менял воду, в которой вымачивал ветви, только раз в году, а когда испарялась, только доливал в нее. А плел он веревку и работал до шестого часа, причем застоявшаяся вода издавала зловоние. Случилось старцам спросить его, чего ради он не меняет воду из — под ветвей. И старец ответил:

— Вместо благовоний и умащений, которыми я наслаждался в миру, я заслужил нынче терпеть это зловоние.

Так и мы поспешим исцелить противное противным. И будем подвизаться в том, чтобы те удовольствия, которыми мы наслаждались, изгладить равными им тяготами.

6. Авва Феодор Фермейский сказал: «Человек, твердо стоящий в покаянии, не связан заповедью. Потому что тот, кто кается искренне, даже если хочет сделать что — либо сверх заповеди — ничто ему не препятствует».

Заповедью же (έντολή) он называл не какую — либо одну, а все те, которые Святой Дух дал Церкви, вместе с тем, что каждый получает в частном порядке от своего духовника.

7. Двое братьев по бесовскому искушению пошли и взяли себе женщин. Затем они сказали друг другу:

— Что же мы выиграли, оставив ангельский чин и оказавшись в этой скверне? А ведь нам за нее еще предстоит теперь идти в огонь вечный и на бесконечные мучения… Возвратимся снова в пустыню и покаемся.

Они вернулись и, исповедовавшись во всем, что сделали, просили Отцов дать им епитимью. Старцы повелели закрыть их на год и давать обоим только хлеб и воду.

А братья были похожи друг на друга даже по внешности. И вот, когда кончился срок покаяния, они вышли, и Отцы увидели их: один из них был бледен, мрачного и печального вида, а второй был радостен и сиял. И удивились Отцы, как оба они, питаясь одним и тем же и будучи одновременно в затворе, могли так сильно отличаться друг от друга. Тогда спросили того, кто был печален:

— К каким помыслам обращался ты, когда был в келии?

— Я постоянно думал, — отвечал тот, — о том зле, которое сделал, и о том наказании, которое меня ждет. И от страха «прильпе кость моя плоти моей» (Пс 101. 6).

Спросили и другого, о чем он думал в келии. И он ответил.

— Я благодарил Бога за то, что Он не оставил меня умереть во грехе, но изъял меня от скверны мирской и ада и привел к этому ангельскому жительству. И, помня о Боге, я радовался.

Тогда старцы сказали, что покаяние обоих равно пред Богом.

ГЛАВА 4. О том, что немощные должны постепенно восходить к делам покаяния

Один брат впал в искушение, то есть в грех, и от скорби оставил монашеское правило. Он бы и желал положить начало, но печаль мешала ему. «Разве я смогу, — говорил он себе, — вновь достичь того, чем я был раньше?» И от малодушия он не мог начать монашеское делание. Придя к одному старцу, он рассказал ему то, что с ним происходило. А старец, выслушав его, поведал ему следующее.

У одного человека было поле, и по его небрежению оно засохло и поросло тернием и сорными травами. Но затем он решил его обработать и говорит своему сыну:

— Пойди, расчисти поле.

И сын пошел, чтобы расчистить поле. Но когда он увидел множество терний, то пал духом и сказал себе:

— Когда же я успею столько прополоть и все это расчистить?

Он лег на землю и заснул. А когда снова проснулся и посмотрел на тернии, то, поленившись, остался лежать на земле. Так то впадая в сон, то ворочаясь с боку на бок, как «дверь на крючьях своих», по слову Писания (Притч 26. 14–16), он убил в лености немало дней.

Но вот, идет его отец посмотреть, что тот сделал. Увидел, сын не сделал ничего, и сказал ему:

— Что это ты до сих пор ничего не сделал?

А тот ему отвечает:

— Отец, как только я приступаю к работе и вижу такое множество сорных трав и терний, я прихожу в уныние и от огорчения ложусь и засыпаю. Потому — то я ничего и не сделал.

Тогда его отец говорит ему:

— Дитя мое, делай каждый день по куску земли размером в твою постель: так и дело будет продвигаться, и ты унывать не будешь.

Тот послушался его и стал так делать: вскорости поле было очищено.

— Так и ты, брат, — закончил старец, — трудись понемногу и не малодушествуй. А Бог благодатью Своей вновь возвратит тебя в твое прежнее устроение.

Брат послушал и вооружился терпением. Стал он делать так, как его научил старец, — и благодатью Божией обрел покой.

ГЛАВА 5. О том, что нужно всегда помнить о смерти и будущем суде, потому что те, кто часто не задумывается и не помышляет об этом, легко становятся добычей страстей

Святой Антоний говорил своим ученикам: «Чтобы не падать нам духом и не оставлять подвига, хорошо всегда держать в уме изречение апостола: «Каждый день умираю» (1 Кор 15. 31). Если каждый день жить, словно умирая, то мы не будем грешить».

Сказанное означает следующее: чтобы каждый день, пробуждаясь от сна, мы даже не считали это пробуждением. Ибо нашей жизни от рождения свойственна неопределенность, и каждый день ее отмеряется Промыслом.

А если так относиться к этому, то мы не будем ни грешить, ни питать к чему — либо вожделения, ни гневаться, ни собирать сокровища на земле: каждый день ожидая смерти, мы будем хранить нестяжание и всем все прощать. И не захочется нам услаждать себя похотью к женщине или каким — либо иным скверным удовольствием: мы отвернемся от него как от временного, в страхе предвкушая день судный. Ибо сильный страх и ожидание предстоящих мучений лишают наслаждение безмятежности и, если душа оступилась, восставляют ее.

Что же сделал Великий Иоанн, патриарх Церкви Александрийский, дабы глубже запечатлеть память смертную в своем уме и дабы всегда, что бы он ни делал, думать о смерти и им ее пред глазами? Он приказал построить ему гробницу, но не доводить ее до конца, а так и оставить недостроенной. И чтобы потом те, кто были к этому делу приставлены, когда бывал какой — нибудь торжественный праздник, становились впереди всех собравшихся и громко говорили ему: «Владыка, твоя гробница до сих пор не достроена. Так прикажи ее закончить: ведь неизвестен час, когда нагрянет похитительница — смерть».

Авва Агафон сказал: «Монаху должно во всякий час видеть пред собой судилище Божие».