Игорь Ушаков - Ветхий Завет с улыбкой
Память о нем исчезнет с земли, и имени его не будет на площади. Изгонят его из света во тьму и сотрут его с лица земли. О дне его ужаснутся потомки, и современники будут объяты трепетом.
Таковы жилища беззаконного, и таково место того, кто не знает Бога.
Шестое слово Иова
Но Иова голыми руками и витиеватым пустословием не взять:
— Доколе будете мучить душу мою и терзать меня речами пустыми? Вы мне еще про светлое будущее всего человечества пропойте!
Вот, уже раз десять вы срамили меня и не стыдитесь теснить меня. Если я и действительно погрешил, то погрешность моя при мне остается.
Если же вы хотите повеличаться надо мною и упрекнуть меня позором моим, то знайте, что Бог ниспроверг меня и обложил меня своею сетью. Поэтому я кричу: «Обида!» Но никто не слушает меня, вопию я о справедливости — и нет суда! Бог преградил мне дорогу, и не могу пройти я, а на стези мои положил тьму.
Совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей, кругом разорил меня. Воспылал незнамо за что на меня гневом своим и считает меня между врагами своими, действуя по указке Сатаны.
Братьев моих он удалил от меня, покинули меня близкие мои и знакомые мои забыли меня.
Дыхание мое опротивело жене моей, и я должен умолять ее ради детей чрева моего. Даже малые дети презирают меня и издеваются надо мною. Гнушаются мною все наперсники мои, и те, которых я любил, обратились против меня.
Помилуйте меня, помилуйте меня вы, друзья мои, ибо рука Божия коснулась меня. Зачем и вы преследуете меня, как Бог, и плотью моею не можете насытиться?
Вам надлежало бы сказать: «Зачем мы преследуем его?» Что за корень зла найден во мне?
Убойтесь меча, ибо меч есть отмститель неправды, и знайте, что есть суд!
Вторая порция нравоучений Софара
Не преминул ставить свое слово и Софар Наамитянин:
— Размышления мои побуждают меня отвечать, и я поспешаю выразить их. Упрек, позорный для меня, выслушал я, и дух разумения моего ответит за меня.
Разве не знаешь ты, что от века веселье беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенна? Хотя бы возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков, все равно на веки пропадает он, как ночное видение, исчезнет.
Если сладко во рту его зло, и он таит его под языком своим, бережет и не бросает его, а держит его в устах своих, то эта пища его в утробе его превратится в желчь аспидов. Не видать ему ручьев и рек, текущих медом и молоком!
Ибо он угнетал, прогонял бедных, захватывал домы, которых не строил, не знал сытости во чреве своем и в жадности своей не щадил ничего.
В полноте изобилия будет тесно ему, всякая рука обиженного поднимется на него.
Небо откроет беззаконие его, и земля восстанет против него.
Вот удел человеку беззаконному от Бога и наследие, определенное ему Вседержителем!
Седьмое слово Иова
И отвечал Иов:
— Цветасто говоришь ты, Софар, да все не по существу: я-то здесь при чем? Выслушайте-ка лучше внимательно речь мою, потерпите меня, пока я буду говорить, а после того, как поговорю, а вы послушаете, после этого и продолжайте свои пустопорожние речи.
Разве к человеку речь моя? Посмотрите на меня и ужаснитесь, и положите перст на уста.
Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки? Дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их. Домы их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них.
Вол их оплодотворяет и не извергает, корова их зачинает и не выкидывает. Как стадо, выпускают они малюток своих, и дети их прыгают. Восклицают и поют под голос тимпана и цитры и веселятся при звуках свирели, проводят дни свои в счастье и если нисходят в преисподнюю, то мгновенно!
А между тем они говорят Богу: отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих! Что есть Вседержитель, чтобы нам служить ему? Что пользы прибегать к нему?
Часто ли угасает светильник у беззаконных, и находит на них беда, и он дает им в удел страдания во гневе своем? А ведь должны бы они быть, как соломинка пред ветром и как плева, уносимая вихрем!
Бог бережет для детей его несчастье его. Пусть-ка воздаст он себе самому, чтобы и он это знал. Пусть-ка его глаза увидят собственное несчастье его, и пусть он сам пьет от собственного гнева.
Но Бога ли учить мудрости, когда он судит и горних? Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный, внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом. А другой умирает с душою огорченною, не вкусив добра. И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их.
Знает он ваши мысли и ухищрения, какие вы против него сплетаете. Разве вы не спрашивали у путешественников и незнакомы с их наблюдениями, что в день погибели пощажен бывает злодей, в день гнева отводится в сторону?
Кто представит ему пред лице путь его, и кто воздаст ему за то, что он делал? Его провожают ко гробам и на его могиле ставят стражу. Сладки для него глыбы долины, и за ним идет толпа людей, а идущим перед ним нет числа.
Как же вы хотите утешать меня пустым? В ваших ответах остается ложь, только ложь и одна только ложь.
Последняя порция нравоучений Елифаза
Вступился со своими нравоучениями и Елифаз Феманитянин:
— Разве может человек доставлять пользу Богу? Разумный доставляет пользу себе самому. Что за удовольствие Вседержителю от того, что ты праведен? И будет ли ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности? Неужели он, боясь тебя, вступит с тобою в состязание, пойдет судиться с тобою?
Верно, злоба твоя велика, и беззакониям твоим нет конца. Верно, ты брал залоги от братьев твоих ни за что и с полунагих снимал одежду. Утомленному жаждою не подавал воды напиться и голодному отказывал в хлебе, а человеку сильному ты давал землю, и сановитый селился на ней. Вдов ты отсылал ни с чем и сирот оставлял с пустыми руками. За то вокруг тебя петли, и возмутил тебя неожиданный ужас, или тьма, в которой ты ничего не видишь, и множество вод покрыло тебя.
(Интересно, что это Елифах говорит о человеке, о котором сам Бог, сказал Сатане в дружеской беседе: «Нет такого, как он, на земле другого человека столь непорочного, справедливого и богобоязненного».)
Не превыше ли небес Бог? Посмотри вверх на звезды, как они высоко! А ты говоришь: «Что знает Бог? Может ли он судить сквозь мрак? Облака — завеса его, так что он не видит, а ходит только по небесному кругу».
Неужели ты держишься пути древних, по которому шли люди беззаконные, которые преждевременно были истреблены, когда вода разлилась под основание их?
Они говорили Богу: «Отойди от нас!» А что сделал им Вседержитель? Он наполнял домы их добром. Но совет нечестивых будь далек от меня!
Сблизься же с Богом, и будешь спокоен. Чрез это придет к тебе добро. Прими из уст его закон и положи слова его в сердце твое. Если ты обратишься к Вседержителю, то вновь устроишься, удалишь беззаконие от шатра твоего.
Помолишься ему, и он услышит тебя, и ты исполнишь обеты твои.
Восьмое слово Иова
Остоведьмели Иову все эти пустопорожние разглагольствования людей, не ведавших горя и боли. И отвечал Иов:
— Еще и ныне горька речь моя: страдания мои тяжелее стонов моих. О, если бы я знал, где найти его, и мог подойти к престолу его! Я изложил бы пред ним дело мое и уста мои наполнил бы оправданиями, узнал бы слова, какими он ответит мне, и понял бы, что он скажет мне.
Неужели Бог в полном его могуществе стал бы состязаться со мною? Но вот, я иду вперед — и нет его, иду назад — и не нахожу его…
Но он-то, Вездесущий и Всезнающий, знает путь мой! Пусть испытает меня, я выйду, как золото. Нога моя твердо держится стези его, пути его я хранил и не уклонялся. От заповеди уст его не отступал, а глаголы уст его хранил больше, нежели собственные свои правила.
Да, Бог тверд, и кто отклонит его? Он делает все, чего только душа его не пожелает. Поэтому я трепещу пред лицем его, размышляю — и страшусь его. Расслабил сердце мое Вседержитель и устрашил меня.
Зачем я не уничтожен прежде этой тьмы, и Бог не сокрыл мрака от лица моего!
Почему позволяет зло Вседержитель? Почему у сирот уводят осла, у вдовы берут в залог вола? Почему бедных сталкивают с дороги, и все уничиженные земли принуждены скрываться?
Вот они, как дикие ослы в пустыне, степь дает хлеб для них и для детей их, а сами жнут они на поле не своем и собирают виноград для нечестивца. Нагие ночуют без покрова и без одеяния на стуже, мокнут от горных дождей и, не имея убежища, жмутся к скале. А эти отторгают от сосцов сироту и с нищего берут залог.
В городе люди стонут, и душа убиваемых вопит, и Бог не воспрещает того.
Есть из них враги света, не знающие путей его и не ходящие по стезям его. С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором. В темноте подкапываются под домы, которые днем они заметили для себя, боятся света, ибо для них утро — смертная тень.
