Реймонд Френц - В поисках христианской свободы
Но почему люди подчиняются таким навязываемым правилам? Что заставляет людей отказываться от драгоценной свободы принимать собственные нравственные решения, даже если это касается самых личных областей их жизни? Что заставляет людей подчиняться толкованиям и решениям несовершенных людей, даже если в этом случае они могут потерять работу, попасть в тюрьму, подвергают семейные отношения серьезному давлению, даже рискуют лишиться своей жизни или потерять родственников?
Много факторов играют свою роль. Человек может испытывать давление семьи или друзей, а единственным способом избежать разногласий или конфликтов может быть подчинение существующим правилам. Иногда человека может охватывать просто парализующий страх, что Бог отвергнет всякого, кто окажется за бортом «ковчега» — организации. Но есть и другая, пожалуй, основная, причина, которая часто лежит в самом корне вопроса.
Большинству людей нравится, когда для них все расписано на черное и белое, когда ясно определено, что правильно, а что нет. Принимать собственные решения, руководствуясь своей совестью, может быть очень трудно, иногда мучительно трудно. Многие предпочитают не делать этого, предпочитают, чтобы другие приняли решение за них, были их совестью. Именно это позволило раввинам осуществлять такой контроль над людьми в дни Иисуса и дало жизнь раввинским традициям. Вместо того, чтобы самим принимать решения, руководствуясь Словом Бога и своей совестью, можно было просто «спросить Раввина» (учителя). В случае со Свидетелями Иеговы, многие просто живут по принципу «спроси у организации» или «напиши в филиал».
Другая причина — это искусность, с которой такие подробные распоряжения и толкования разрабатываются и навязываются. В религии упор на правила, на законы, всегда был отмечен формальностями, витиеватыми, хитроумными, тонкими рассуждениями, софистикой, изобретательными и оригинальными ответами, которые тем не менее остаются ложными. Для того, чтобы распутать такие рассуждения, требуются усилия, которые некоторые не хотят приложить, а другие, кажется, просто не могут.
Рассмотрим всего два примера из раввинских источников. В прошлом «законоучители» приложили усилия, чтобы точнее определить повеление из Исхода 16:29 («Никто не выходи от места своего в седьмый день»). Они постановили, что в субботу можно было отходить от границы города только на определенное расстояние (меньше, чем на один километр). Оно называлось «расстоянием субботнего пути» (это выражение употреблялось и в дни Иисуса: смотрите Деяния 1:12). Однако был способ, как можно было законным с точки зрения раввинов образом совершить более длительное путешествие. Как же?
Можно было «сделать» себе еще одно «место жительства», если в пятницу где–нибудь в пределах одного километра от своего дома положить количество еды, достаточное, чтобы могли поесть два человека. Затем в субботу можно было выйти из дома и дойти до того места, а потом начать отсчет «расстояния субботнего пути» уже оттуда, тем самым увеличив свое путешествие.
Подобным же образом были внесены подробности и в высказывание из книги Иеремии 17:22, где запрещалось «выносить ноши из домов своих в день субботний». Учителя закона рассуждали так, что это повеление не запрещает переносить груз из одной части дома в другую, даже если в доме жило несколько семей. Они решили, что люди, живущие в одном районе (например, вокруг одного двора) могли бы построить «незапрещенные законом» ворота для всего района (поставили бы на ведущей в район дороге столбы с брусом наверху). В этом случае весь район считался одним большим домом, и люди могли переносить ноши из одного дома в другой, не нарушая при этом закон[353].
Сравните такие рассуждения и упор на соблюдение формальностей с рассуждениями Общества Свидетелей Иеговы в вопросах некоторых видов медицинского лечения. В статье «Вопросы читателей» в «Сторожевой башне» за 1 марта 1989 года [1 августа 1989 года, русское издание — прим. перев.] обсуждается способ, при котором часть крови пациента берется у него перед операцией для хранения и использования во время операции или после нее. В статье категорически заявляется, что «Свидетели Иеговы ОТКЛОНЯЮТ этот метод». Почему? Потому что «кровь определенно не является больше частью данного лица». Приводится стих из Второзакония 12:24, где говорится, что кровь убитого животного нужно выливать на землю. Почему–то считается, что закон, когда–то касавшийся убитых животных, относится теперь к методам лечения, при которых хранится кровь живых людей.
Но затем в статье обсуждается другой метод лечения, при котором во время операции кровь пациента направляют в аппарат «сердце–легкое» или в гемодиализный аппарат («искусственную почку») для обогащения крови кислородом или фильтрации перед тем, как кровь возвращается в тело пациента. В статье читателям сообщается, что в отличии от метода, описанного ранее, этот метод христиане могут считать допустимым. Почему? Потому что они могут рассматривать его «продолжением своей кровеносной системы, по которым кровь могла проходить через искусственный орган», и потому считать, «что кровь в этом замкнутом цикле все еще являлась их частью и не было необходимости „выливать“ ее».
Насколько отличается такое искусственное «продолжение» кровеносной системы от «продолжения» расстояния субботнего пути, позволенное раввинами, если формально создать второй искусственный «дом»? И есть ли разница между тем, когда мы считаем, что кровь все еще находится в «замкнутом цикле» при проходе через искусственные органы и тем, когда для того, чтобы формально исполнить закон, раввины позволяли создавать «замкнутый цикл» из домов, построив для них общие ворота? И в древних, и в современных примерах применяются те же казуистические рассуждения и упор на соблюдение формальностей.
В своих собственных сердцах многие Свидетели могут думать, что первый метод (хранение собственной крови) не более и не менее позволяется Писанием, чем второй (пропускание крови через аппарат сердце–легкое или фильтры). Однако они не могут пользоваться своей совестью. Жизнь человека может лежать на весах, однако повеления и формальности Общества Свидетелей Иеговы должны быть соблюдены, ведь они являются частью «великого свода теократических законов». Те, кто не послушается, могут быть лишены общения.
СЛАБОСТЬ ЗАКОНА И СИЛА ЛЮБВИ
Закон часто производит вид внешней согласованности, но маскирует то, какими на самом деле являются отдельные люди. В дни Иисуса это позволяло религиозным вождям, внешне тщательно соблюдавшим правила, «казаться людям праведными, но внутри [быть] полными лицемерия и беззакония»[354]. о же самое происходит и в наше время.
Из этого видно, что закон очень неэффективен в тех областях жизни, в которых наибольшую роль должно играть сердце. При помощи закона можно определить и наказать вора. Но закон не может осудить законопослушного, но жадного человека, от жадности и скаредности которого страдают другие. По закону можно осудить и даже казнить убийцу. Но закон мало эффективен для выявления злобного, подлого, завистливого, мстительного человека, особенно если он осторожен и пользуется только «законными» методами. Я знал нескольких таких людей, среди них были и люди на высоких должностях.
Можно увидеть разительный контраст между подходом, основанном на соблюдении буквы закона, правил и распоряжений и подходом, который защищал апостол Павел, когда предостерегал христиан от неправильных действий. Он последовательно уделял первичное значение не закону, а любви. Например, он пишет в своем письме Римлянам:
Никому ничего не будьте должны, кроме взаимной любви, потому что любящий другого исполнил закон. Ибо свод законов «не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не желай чужого», как и любая другая заповедь, заключается в одном слове: «Люби ближнего твоего, как самого себя». Любовь не делает ближнему зла; поэтому любовь есть исполнение закона[355].
Павел на примере проиллюстрировал этот подход к решению проблем. Один примечательный случай касался разногласий относительно того, можно ли было есть идоложертвенное (один из четырех моментов, перечисленных в Деяниях 15). Некоторые христиане в Коринфе даже ходили в «капища» (языческие храмы), где мясо, принесенное в жертву языческим богам, затем готовили и предлагали (за плату) пришедшим туда. Если бы христиане пошли в языческий храм, чтобы там поесть, то в глазах других учеников (особенно иудейского происхождения) это несомненно выглядело бы так же, как если бы сегодня кто–нибудь из Свидетелей Иеговы пошел на церковный ужин, который бы проводился в православном храме Христа–Спасителя в Москве, при этом пища, которая бы там подавалась была предварительно благословлена священником, а оплата за ужин шла в церковную кассу. Хотя эти ситуации несколько похожи, вопрос был гораздо серьезнее. Как же апостол разрешил этот вопрос?
