Мартин Бубер - Хасидские предания
пошел на кухню, достал из очага уголь, раскурил трубку, принес ее
обратно и передал равви в руки. В этот момент я ощутил, что чувства
покидают меня. В следующий момент равви начал говорить и сказал
несколько слов, адресованных мне, и сразу мои чувства вернулись
в тело. Именно тогда я получил от равви дар отстраняться от всего
телесного. С тех пор я могу покидать свое тело, когда захочу".
ОЧИЩЕНИЕ ДУШ
Говорил равви Нафтали из Ропшиц: "Свидетельствую о моем
учителе, равви Ицикеле из Люблина: когда приходил к нему
хасид первый раз, он вынимал из него душу, очищал ее от всякой
ржавчины и всякого налета и возвращал обратно такой, какой
она была в час рождения".
СБРАСЫВАНИЕ ГРЕХОВ
Равви Нафтали однажды опоздал пойти со своим учителем,
равви из Люблина, на реку, чтобы совершить обряд сбрасывания
грехов*. Ясновидец с людьми уже возвращался домой, когда им
попался Нафтали, торопившийся к реке. "Куда ты так бежишь?
- спросил его один из сопровождавших цадика. - Разве не
видишь, равви уже идет домой. Какая теперь разница, придешь
ты на реку позже или раньше?"
Нафтали ответил: "Я тороплюсь подобрать хоть немного тех
грехов, что равви сбросил в воду, чтобы сберечь их в сокровищ-
нице моего сердца".
ПРОСВЕТЛЕНИЕ
Сказал как-то Люблинский равви: "Странно! Приходят ко
мне люди унылые, а уходят - просветленные, хотя сам я, - он
хотел сказать "погружен в печаль", но, подумав, сказал: мрачен
и не даю света".
УБЕЖИЩЕ
Один из учеников Люблинского равви рассказывал: "У моего
учителя, равви из Люблина, были не только великие ученики,
известные всему миру, но и четыре сотни таких, которых назы-
вали "деревенщинами", но которые (каждый из них) обладали
духом святости".
Его спросили: "Если существовала столь святая община и свя-
той Ясновидец был в ней словно царь, то почему не была
предпринята попытка приблизить час спасения?"
Ученик Люблинского равви ответил: "Великое делается неза-
метно".
Его снова спросили: "А чем же занималась эта община, когда
собиралась вместе?"
Ученик Ясновидца сказал: "Когда мы были вместе с нашим
святым равви, то чувствовали себя словно в укромном убежище.
Мы не испытывали никакой нужды, не ощущали ни мук изгна-
ния, ни мрака, покрывшего Израиль. Если бы мы их почувствова-
ли, то сотрясли бы все миры и заставили бы Небеса приблизить
час спасения".
ПРЕПЯТСТВИЕ
Однажды равви Иаков Ицхак пребывал в полной уверенности,
что до исхода года наступит искупление. Когда же год прошел,
он сказал, обращаясь к одному из своих учеников, Иегуди:
"Простые люди или уже покаялись и целиком обратились к Богу,
или готовы это сделать. С их стороны нет препятствия для
прихода часа искупления. Но есть люди гордые, вознесшиеся
высоко. Они не способны к смирению и поэтому не могут об-
ратиться к Богу. Они - препятствие".
ВОЗДАЯНИЕ
Однажды накануне субботы, до наступления священных ча-
сов, удалился Люблинский равви к себе в комнату и запер дверь.
Но вскоре дверь неожиданно отворилась, и равви вышел. Дом
был полон великими учениками Люблинского равви, облачен-
ными в белые сатиновые одежды, какие носили в те времена
великие цадиким. Обратившись к ним. Ясновидец произнес:
"Сказано: "И воздает ненавидящим Его в лице их, погубляя их"*.
Вот что означают эти слова: Он воздает ненавидящим Его за то
благо, что они делают в этом мире, сами того не желая, чтобы
погубить их в мире грядущем. Возьмем грешника, жадного до
золота, и он получает свое золото; возьмем грешника, жадного
до почестей, и он получает свои почести. А теперь представьте
грешника, жадного не до почестей и не до золота, а до духовных
степеней или стремящегося стать равви. И что тогда? И в этом
случае жадный до духовных степеней достигает их и стремящийся
стать равви становится им для того, чтобы быть низвергнутым
в грядущем мире".
СИЯНИЕ
Приехали как-то в Люблин несколько хасидим. Когда они
собирались идти к равви, их извозчик попросил, чтобы вместе
с прочими записками подали и записку с его именем, чтобы равви
помянул его добрым словом. Хасидим сделали, как просил из-
возчик. Люблинский равви, прочтя записку с его именем, сказал:
"Как сияет имя этого человека!" Хасидим удивились: извозчик
был простым и неученым и они, пока ехали, не заметили в нем
каких-либо особенных достоинств. "Душа его, - продолжал
равви, - сияет сейчас передо мной, как чистый свет".
Хасидим отправились искать извозчика, но на постоялом
дворе его не было. Пошли по улицам. Вдруг навстречу им идет
шумная компания: впереди - музыканты, за ними - пляшущий
и поющий народ и среди них - тот извозчик, ликующий и весе-
лящийся больше всех.
Когда спросили его хасидим, что происходит, он ответил: "Когда
вы ушли, я решил пойти немножко повеселиться. Идя по городу,
я неожиданно услышал доносившуюся из одного дома музыку
и громкие голоса. Я вошел туда и вижу, что там справляют свадьбу
двух сироток. Я тоже стал пить, петь и веселиться с ними. Но потом
случилась ссора, так как у невесты не было денег, чтобы купить
жениху молитвенное одеяние (таллит), как это полагается по обычаю.
Дело чуть было не дошло до разрыва брачного договора. Стало мне
досадно, и не мог я снести, как бранят невесту. Полез я в свой карман
- и что бы вы думали? Нашел там денег ровно столько, сколько
было необходимо для покупки таллита! Потому-то я и радуюсь".
ПЕРЕХОД
Один богатый и знатный человек по имени Шалом, которого
все называли "граф Шалом", однажды тяжело заболел. Его сын
поехал к Люблинскому равви, чтобы попросить его помолиться
за выздоровление отца. Но когда после длительного путешествия
он предстал перед цадиком и дал ему полоску бумаги с просьбой,
равви Иаков Ицхак сказал: "Помощи больше не требуется. Он
уже перешел из сферы власти в сферу знания". Когда сын Шало-
ма вернулся домой, то узнал, что отец умер в тот самый час,
когда он был у цадика, и что в тот же самый час его жена родила
сына. Младенец в честь деда получил имя Шалом. Когда он
вырос, то стал выдающимся наставником.
ЗАТЯНУВШАЯСЯ ТЯЖБА
Сказал однажды Люблинский равви своему ученику, равви
Хешелу из Комарно: "Почему ты не ходишь к городскому раву?
Ты хорошо поступишь, если время от времени будешь к нему
захаживать".
Эти слова удивили равви Хешела, так как Люблинский рав,
прозванный Железной Головой, был ярым противником хасидиз-
ма. Но он послушался учителя и стал ходить к раву на вечернюю
молитву. Тот принимал его весьма радушно.
Однажды после молитвы пришли к раву на суд Торы два
человека и изложили свое дело. Когда они вышли и судьи стали
разбирать услышанное, то один из судей утверждал, что прав
истец, а другой - что ответчик. Решающим должно было быть
слово Железной Головы. Тут же сидел равви Хешел и вниматель-
но слушал тяжбу. Он понимал, что прав истец, и боялся, что рав
решит в пользу ответчика. Он не знал, что делать, но и не мог
спокойно сидеть, видя, что может случиться несправедливость.
Вдруг ему вспомнилось одно изречение из Талмуда, подтвержда-
вшее его правоту. Он взял Гемару, подошел к раву и стал
просить, чтобы тот растолковал ему одно место. Железная Голо-
ва рассердился и сказал, что для этого теперь не время. Но равви
Хешел продолжал настаивать, и рав вынужден был взять книгу
и заглянуть в нее. Увидев слова Гемары, он сразу побледнел
и сказал, что растолкует завтра, после чего отослал равви Хеше-
ла. А на следующий день, когда Хешел поинтересовался, каково
было решение суда, ему сказали, что истец выиграл дело.
В тот же день вечером Ясновидец сказал своему ученику:
"Тебе больше не нужно ходить к раву". Равви Хешел посмотрел
на учителя удивленно, и тот пояснил: "Те двое, истец и ответчик,
жили на земле девяносто девять раз, и всегда суд кончался
несправедливо, и не было этим душам успокоения. Поэтому
я должен был послать тебя им на помощь".
ЛЮБЛИНСКИЙ РАВВИ
И ЖЕЛЕЗНАЯ ГОЛОВА
Равви Ацриэль Гурвиц, рав города Люблина, известный как
Железная Голова, постоянно строил козни против равви Иакова
Ицхака. Однажды он спросил его: "Тебе известно, что ты не
цадик и ты им себя не считаешь. Почему же ты ведешь других по
своему пути и вокруг тебя даже собралась община?"
Равви Иаков Ицхак ответил: "Что я могу поделать? Они
приходят ко мне по собственной воле, радуются тому, что я гово-
