Иоанн Тобольский (Максимович) - Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010)
Рассказывают об одном нищем, который осмотрел свою торбу, увидел, что она полна кусков хлеба, и сказал: «Теперь я благонадёжен». На этого нищего очень похожи мы сами: тогда только благонадёжно уповаем на Бога, когда хранилища наши полны всякого добра, достаточного для нас на многие годы. Не таков был святой Иоанн, патриарх Александрийский[179]; он, потерпевши огромнейшие убытки, когда буря морская уничтожила тринадцать церковных кораблей с пшеницей, которой на каждом корабле было по десяти тысяч мер, возложил всё своё упование на Единого Бога и в Нём одном нашёл себе величайшую отраду. Такую же и в то же время потерю понесли множество александрийских граждан, а потому все спасшиеся кораблеплаватели и все пассажиры собрались в Александрию, как в тихое пристанище. Ко всем святой Иоанн послал тотчас же письмо, в котором написал единственное утешение для всех: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно! (Иов 1:21). «Потерпите, дети, и ничего не бойтесь!» На другой день собралось много почётнейших граждан для утешения его в скорби. Но он, предваряя их, возложил всю вину на себя: «Бог предохранил меня от большого греха: не случись это, я превознёсся бы умом, возгордился бы тем, что подаю многую милостыню бедным, и имел бы о себе высокое мнение, что я щедролюбив; а потому справедливо любящий Отец наказал тщеславного сына, чтобы он не превозносился. Бог милостиво увещевает нас, нанеся нам несколько ран, чтобы мы пришли в чувство и скорее бы обратились к Нему. Но Он – тот же самый Бог, Который был и во время Иова, столь же всемогущий и столь же милосердный, – Он не оставит нас». Этими словами преизбранный архиерей успокоил пришедших для его утешения. В скором времени Господь Бог вознаградил Иоаннову потерю, удвоив её, а он подавал нищим обильнейшую милостыню. Сомневаться в подобных случаях значит то же, что и утверждать: Бог или скуп, или забывчив; но такие суждения принадлежат нечестивцам, безбожникам, и должны быть отрицаемы нами. Амат пустынножитель, святой муж, был в своё время живым зеркалом, в которое обязаны всматриваться все, которые Провидение Божие неправильно понимают или отрицают. Амат, потрудясь тридцать лет в монастыре, удалился в пустыню, где на избранном им камне жил в великом воздержании. Один из братий монастыря через каждые три дня приносил ему часть хлеба и кружку воды – это было единственным его пропитанием. Такое воздержание не было приятно диаволу: и вот прилетел ворон, опрокинул кружку с водой, а кусок хлеба схватил и унёс. Таким образом труженик лишён был трёхдневного пропитания. Как же посмотрел на это сей добродетельный муж? Быть может, проклял ворона, или произнёс нелепые слова на Божие Провидение, или начал порицать бесовские козни? Ничего этого он не сделал. Мы поступаем так в подобных случаях; а он, воздевши руки и ум к небу, возгласил: «Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Тебе угодно было оставить меня в более продолжительном посту по Своей святой воле: я знаю, что это будет мне весьма полезно на будущее время; ибо ничего в мире не бывает без Твоего Провидения, без него ни один листочек не упадёт с дерева». А мы грешные думаем что истребление домов пожаром, потопление кораблей, утрата имений, личные обиды совершаются, когда Провидение Божие спит или не видит, – словом, не верим в Божие Провидение. Иногда даже язычники, самые здравомыслящие из них, рассуждали, что всё в мире происходит не по воле человеческой и не по слепому случаю. Например, Сенека говорит: «Мы должны всё переносить мужественно и не думать, что в мире нет начала правды, по которой всё происходит»[180]. Действительно, всё происходит от Бога по Его праведному Провидению: зачем же мы негодуем и часто даже ропщем?
5На размышление о Провидении Божием наводят нас бесчисленные примеры и образы: некоторый благоговейный муж, прошедший девять миль от города, но не кончивший ещё предпринятого пути, измученный жаром, голодом и жаждой, изнемог и со стоном повалился под грушевым деревом и когда лёжа стал читать молитвы, увидел на верху дерева один фрукт. В это самое время проходил мимо дерева другой незнакомец, приблизился к лежащему под грушей и, узнавши причину его изнеможения, вынул чистый хлеб и часть его отдал изнемогшему для подкрепления его сил. Этому есть тысячи подобных примеров и действий, и нам самим приходилось видеть: несмотря на это, мы так мало имеем надежды на Божие Провидение; если наши сосуды, ящики, сундуки и житницы не наполнены до верха всяческим добром, мы унываем; но когда мешок наш полон, карман набит деньгами, тогда мы имеем надежду: о слепые! надежда видимая не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ещё ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении (Рим 8:24–25). Истинное упование на Бога – это когда мы, находясь в большом притеснении, в величайшей нужде и бедности, не падаем духом, но терпением побеждаем все наши невзгоды, ибо чем более терпеливы в своём страдании, тем больше предуготовляется нам славы и венцов.
Феодорит повествует, что святой Маисима имел две полные бочки: одну-пшеницы, другую – масла; подавая из них обильную милостыню убогим, он никогда не мог ни той, ни другой опорожнить[181]. Всемилостивый Бог, содержащий вселенную, имеет две бочки: одну – полную провизии и других предметов, необходимых для жизни; другую же – полную и переливающуюся через край милосердием, духовными дарованиями и Провидением; и обе пребывают неисчерпаемыми. Вот к этим двум сокровищницам мы должны обращаться, когда бываем угнетаемы величайшей скудостью, крепко держась одного только навыка: уповать на Бога и совершенно предать себя всесвятой Его воле. У древних людей было достопамятное изречение: «Если бы мы делали то, что должны, Бог бы нам сотворил то, что хотим». Святой Иероним учит: «Да будет человек тем, чем он должен быть, и тот же час пошлёт ему всё Тот, Которым всё совершилось».
Глава VIII. Провидение Божие о праведниках
Утешительное обещание дал Бог исполняющим волю Его: касающийся вас касается зеницы ока Его (Зах 2:8). Вот одно из доказательств тому, в каком величайшем попечении имел Бог избранного псалмопевца, отрока Своего; от скольких многочисленных бед спасал, сохранив целым и невредимым. Об этом свидетельствует сам царь Давид, говоря о себе: Господи! Ты испытал меня и знаешь. Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю; Ты разумеешь помышления мои издали. Иду ли я, отдыхаю ли – Ты окружаешь меня, и все пути мои известны Тебе. Ещё нет слова на языке моём, – Ты, Господи, уже знаешь его совершенно. Сзади и спереди Ты объемлешь меня, и полагаешь на мне руку Твою (Пс 138:1–5).
1Царь Саул постоянно преследовал Давида, намереваясь лишить его здоровья и жизни, но поиски были тщетны, ибо Бог покровительствовал Давиду, и когда Давид скрывался в пустыне Маон, туда подоспел Саул со множеством своих воинов; они окружили Давида, преградив таким образом всякие пути для бегства и отняв всякую надежду избавления; всем казалось, что Давид, подобно зверю, окружён со всех сторон сетями и псами, и думали, что он находится в отчаянном положении. Саул же, едва не победитель уже (когда он окружил Давида со своим войском), казался всем львом, уже имевшим в зубах добычу; но тщетно: Бог укрыл и защитил Давида; ибо внезапно прискакал к Саулу вестник с известием о нашествии филистимлян. И явился Ангел к Саулу, говоря: «Поспеши, беги спасать отечество, ибо иноплеменники уже вступили в землю твою, не медля отрази врагов и выгони из земли твоей (ср.: 1 Цар 23:27)». Этот случай, устроенный Богом, спас жизнь и свободу Давида: злохитростные же замыслы его врагов были разрушены чудным Божиим Провидением. И неудивительно, что Бог хранил Давида, как зеницу ока Своего; ибо Давид неуклонно исполнял волю Божию и, когда по немощи человеческой падал, спешил изгладить грех свой сердечным покаянием. Но вот и другой поразительный пример: когда царь Давид убегал от восставшего против него непокорного сына Авессалома, некто Семей из рода дома Саулова забежал вперёд Давида и стал его поносить жесточайшими словами: уходи, уходи, убийца и беззаконник! Господь обратил на тебя всю кровь дома Саулова, вместо которого ты воцарился, и предал Господь царство в руки Авессалома, сына твоего; и вот, ты в беде, ибо ты – кровопийца (2 Цар 16:7–8). Вот удивительный образец человеческой злобы! Семей не убоялся ни закона Божия, ни князя людей, ни своего царя не устыдился и не почтил: бесчестно в лицо называет его «мужем крови, мучителем, похитителем престола». Мерзкое дело! Но этого мало: царь многочисленного народа, кроткий его правитель, находящийся уже в невыносимой печали, сделавшийся из богатого беднейшим и опозоренным, идёт босой, закрыв голову и лицо, дабы вместе с ними скрыть от любопытных своё горе и слёзы. И вот Семей, не устыдясь царственного лица, бросает в него камнями вместо цветов, брызгает его грязью и терзает поносными словами, как острыми гвоздями. Эта картина отображает для нас величайшее долготерпение и кротость Давидову, с которыми он всего себя предаёт в волю Божию и тяжкую укоризну терпит как посланную свыше. Авесса, брат Иоава военачальника, видя такое поругание над Давидом, говорит: зачем злословит этот мёртвый пёс господина моего царя? пойду я и сниму с него голову (2 Цар 16:9). Царь же благочестивый, – три раза избранный Богом на царство, – укоряемый своим злобным подданным, которого не обидел он ни словом, ни делом, не только не разгневался, не показал грозного вида, не искал мести за свою обиду, но явился защитником своего гонителя, говоря своим спутникам: оставьте его, пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: зачем ты так делаешь? (2 Цар 16:10) – видя в поношении своём допущение воли Божией. Если же Семей и тяжко согрешил, проклиная меня, то это Бог употребил его, как орудие для поношения меня: ибо Бог не был причиной его злобной воли, но Он мудро употребил Семея в наказание Давиду.
