Андрей Десницкий - Андрей Десницкий Статьи о Библии

Трудно, очень трудно удержаться на такой высоте. Достаточно привести один пример: у первых христиан считалось позором судиться друг с другом перед язычниками (1 Кор 6:1–8). Нет, речь не идет о ложном доносе и тому подобных вещах— они вообще оставались за гранью мыслимого— но о простом и естественном для всякого человека случае, когда он отстаивает свои попранные права. Если «внутрь нас» действительно есть Царствие, то немыслимо прибегать к каким–то внешним властям с их репрессивным аппаратом— все должно решаться в духе этого Царствия. Но сегодня… Сегодня в нашей церкви, как оказывается, просто нет церковного суда— то есть нет никакого установленного способа обиженному человеку «сказать Церкви» о своей обиде, как учит Сам Христос (Мф 18:17)— можно либо идти в светский суд (то есть признавать, что Царствия среди нас в данный момент нет), либо… либо подставлять и подставлять то правую, то левую щеку тому, кто будет бить, не задумываясь. Грустный выбор, и он прекрасно показывает, как легко самые замечательные слова и идеи обращаются в свою противоположность, когда размывается суть.

Если рассуждать о Царствии исключительно в контексте евангельских притч, оно будет выглядеть скорее чем–то исключительно камерным, интимным, что таится в глубинах человеческих сердец или возникает в человеческих отношениях. Это, безусловно, будет верное, но неполное представление. «Да приидет Царствие Твое»— так учит молиться Своих учеников Сам Христос (Мф 6:10), и эти слова явно подразумевают, что Царствие может и должно наступить во всем этом мире.

Собственно, в Новом Завете есть даже целая книга, которая описывает, как это произойдет— Откровение Иоанна Богослова. Говорить о ней довольно трудно— она полна загадочных пророчеств, и осуществление этих пророчеств наверняка будет точно так же далеко от наших ожиданий, как и пришествие Христа оказалось непохожим на ожидания иудеев того времени. Нам явно потребуется умение удивляться, когда дело дойдет до этих страниц Библии. Более того, разные толкования на эту книгу уже написаны, и толкователи немало спорили друг с другом— будет ли, к примеру, на земле тысячелетние Царствие Христа еще до конца света, или эти слова надо понимать как–то иначе.

Но некоторые общие принципы достаточно ясны и в книге Откровения. «Агнец как бы закланный», то есть Христос, предстает перед Господом, сидящем на престоле, и с Ним начинают царствовать спасенные им люди (Откр 5). Иными словами, Царствие Божие— это такое царство, где каждый подданный может и даже призван стать соправителем, не умаляя тем славы Великого Царя.

Вместе с тем это царство не устанавливается без борьбы. В Евангелии, как уже было сказано, мы читали о «князе мира сего»— наглом временщике, обманом захватившем власть над людьми, то есть сатане (Ин 12:31 и др.). Наш мир, по сути, мятежная провинция огромного Царствия Бога, которую еще предстоит вернуть под власть ее Подлинного Владыки.

Это возвращение уже происходит здесь и сейчас, где людей объединяет деятельная и жертвенная любовь к Богу и друг ко другу, желание исполнять Его волю и радоваться Его присутствию в нашей жизни. Когда–нибудь эта любовь преобразит весь мир, но здесь и сейчас она преображает наши жизни. Царствие Небесное должно наступить однажды, но оно уже присутствует здесь— это напряжение между «уже да» и «еще не» и определяет условия жизни христиан в этом мире.

Неверный управитель

Одни притчи в Евангелии бывают понятны любому читателю сразу, другие требуют долгих размышлений. Но больше всего вопросов, пожалуй, вызывает притча о неверном управителе (от Луки 16:1–9).

Слуга, поставленный над хозяйством своего господина, проворовался и знал, что скоро лишится доходной должности. Как жить дальше, если он не умеет работать физически, а нищенствовать не хочет?

И вот, призвав должников своего господина, он стал списывать им часть долга. Фактически, он обманул своего хозяина, и не столько в пользу бедных, сколько в свою собственную. Когда его выгонят с работы, эти люди наверняка помогут ему, припомнив, как со ста мер масла он снизил их долг до пятидесяти. Что же это, Христос побуждает нас обманывать своих начальников, работодателей, владельцев вверенного нам имущества?

Но ведь притча— вовсе не рассказ о неких образцовых людях, которые ведут себя безупречно. Точно так же можно упрекнуть чуть ли не каждого персонажа каждой притчи: зачем сеятель так небрежно бросал семена, что одни упали на камень, а другие на дорогу? Почему хозяин виноградника так безрассудно отправил к злым работникам своего сына после того, как они избили его слуг и даже убили некоторых из них?

Нет, притча— это просто история из жизни, которая на живом, конкретном примере показывает нечто важное и нужное. В данном случае она приводит нам пример торгаша, который все же осознал, что людская благодарность важнее любых сокровищ. Сегодня это называется «социальной ответственностью».

Впрочем, не будем торопиться с ответом. Христос Сам дает комментарий к этой притче, и даже не один. Во–первых, Он говорит апостолам: «сыны века сего догадливее сынов света в своем роде». Это выражение, «сыны света», встречается в Евангелии только здесь, зато оно было характерно для Кумрана, своего рода радикальной монашеской общины того времени. Сыны света— это безупречные воины добра… и вдруг Христос показывает им, что даже нечестный управитель может дать им ценный урок, у него тоже есть чему поучиться! Может быть, «сыны света» слишком увлечены бывают своей светозарностью, чтобы обратить внимание на непросвещенного ближнего?

И далее Христос дает практический вывод: «приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители». Мы видим в этой притче человека, внезапно оказавшегося на грани краха: он вот–вот лишится всего, что так заботливо копил… да есть ли в этом мире нечто вечное, на что не жалко тратить силы и деньги, что останется с тобой в вечности? Есть: людская благодарность. Пусть твое богатство (и не только материальное) оказалось неправедным, это еще не так страшно— ты всегда можешь потратить его на праведные цели. Притча подсказывает нам выход из кризиса, через который в жизни проходят многие, и не единожды.

А что же Господин? Неужели он не взыщет с управителя? Ведь Христос говорит сразу после этого: «верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом»— и далее подробно рассуждает о верности Богу и Его доверии человеку. Именно в этом рассуждении прозвучат слова о невозможности служить двум господам, Богу и кошельку. Похоже, поведение управителя Господин все же не одобряет, зато предлагает нам чему–то научиться на его примере.

Иногда толкователи высказывали предположение, что на самом деле управитель отказался лишь от «отката», от своей собственной доли, которую самовольно начислял к долгу. Если бы так, получилось бы, что он ни в чем не обманул своего Господина, а, наоборот, отказался от неправедной мзды. Иные толкователи говорят, что управитель на самом деле просто угадал волю своего Господина, который и без того намеревался списать долги. Но Христос не дает нам ни единого намека на то или это понимание, так что принять их довольно трудно.

С другой стороны, управитель явил людям неожиданную щедрость своего Господина, и теперь Господин уже не сможет взыскивать с них долга в прежнем размере. Люди уже прославили Господина, они наверняка отблагодарят и управителя, если это потребуется.

Все мы так или иначе в долгу перед Господом, и долг наш неоплатен. И кто думает, что находится к Нему ближе, может помочь остальным уменьшить свой долг, облегчить их груз. В конце концов, мы все молча стоим перед Ним, глядя на наши мятые расписки, и существует только один удачный для нас выход из этой ситуации— полная амнистия.

Тайная вечеря и иудейская Пасха

Статья А.С. Десницкого посвященаодному из сложнейшихвопросов новозаветной истории: на какой именно день евангельской Страстной Седмицы приходилась иудейская Пасха?

Все четыре Евангелия говорят о Страстной Седмице подробно, и у нас нет ни малейших сомнений, в какой именно день недели произошли ее главные события. Тайная Вечеря состоялась вечером в четверг, распятие— в пятницу, Воскресение— в ночь на воскресенье, как нетрудно догадаться и по названию самого дня. Но евангельские описания Страстной Седмицы порождают один очень непростой вопрос: на какой именно день приходилась иудейская Пасха? Ведь именно с этим ветхозаветным праздником текст всех Евангелий недвусмысленно связывает распятие Христа и Тайную Вечерю! Вопрос кажется таким простым… но на него и по сию пору нет единого ответа.

Синоптические Евангелия (Матфей, Марк и Лука) однозначно утверждают, что Тайная Вечеря и была пасхальной трапезой: «В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? Мы пойдем и приготовим» (Мк 14:12, сходно в Мф 26:17 и Лк 22:7–8). И в описаниях синоптиков мы действительно видим немало совпадений с пасхальным седером, то есть с традиционным обрядом празднования Пасхи, который иудеи соблюдают и сегодня в память об исходе Израиля из египетского рабства. Мы знаем его детали по источникам более позднего времени, прежде всего по Пасхальной Агаде, но можно не сомневаться, что в общем и целом они были примерно такими же и в те времена.