Андрей Горбунов - Знакомство с Библией
«Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Иоанн, 1:9-13).
Итак, Иисус Христос пришел в мир, чтобы стать светом для всех, для каждого человека, ибо у Бога, как сказано у апостола Павла, нет ни иудеев, ни эллинов, но все становятся новой тварью во Христе (Римлянам, 10:12).
И вместе с тем Иисус пришел все-таки не в Рим, Грецию, Египет или какую-то другую страну, но в Палестину, в ту самую некогда обетованную Аврааму и его потомкам землю, где жили иудеи, считавшиеся богоизбранным народом. И именно этот богоизбранный народ – хотя и не весы ведь все первые христиане были евреями – не принял Его, не поверил Ему. Но зато тем, которые приняли Его и поверили в Него, Бог дал власть, или, согласно другому переводу, право, стать чадами Божиими, даровал им возможность усыновления Богу, даровал начало новой духовной жизни, которая тоже начинается с рождения не от крови, ни от плотской похоти, но от Бога, силою свыше.
Нужно, однако, сказать, что строки «Был Свет истинный, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли», некоторые комментаторы трактуют иначе. Согласно такому толкованию, Иоанн Богослов говорит о Логосе как об истинном свете миру. Чтобы признать в Иисусе воплотившееся Слово, нужно было идентифицировать Его с тем Логосом, Который творил историю израильского народа и просвещал древних иудеев познанием истинного Бога. Соответственно, данный отрывок, согласно такому толкованию, касается того, что было еще до воплощения Логоса. Ветхозаветный мир не познал истинный свет. Непослушный израильский народ, хотя и не весь целиком, отверг этот Свет. Но зато тем, которые приняли Его (и здесь автор Евангелия повторяет знакомую по писаниям пророков идею остатка, с победой выдержавшего все испытания), Бог дал власть быть чадами Божиими по особой благодати.
«И Слово стало плотью, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца» (Иоанн, 1:14).
Как считают комментаторы, ради этих слов было написано все Евангелие. Слово, Божественный Логос, участвовавший в акте творения, светивший истинным светом сотворенному миру, просвещавший избранный остаток народа Божия, теперь стал, или, согласно более точному переводу, явился, в мире как человек, стал плотью. Бог вошел в жизнь, которой живем все мы, вечность вторглась в поток времени. Слово плоть означает в данном контексте не просто человеческое тело, но всего человека в его полноте, ибо в Библии, как мы помним, человек рассматривается в единстве своей личности, сочетающей душевные и телесные начала. Именно такой плотью становится Бог, беря на Себя все ее особенности, кроме греха. Слово становится полным и совершенным человеком, не переставая, однако, быть Богом.
«Обитало» в данном контексте можно перевести и как поставило шатер, или соорудило скинию среди нас. Здесь явная аллюзия на ту самую ветхозаветную скинию, бывшую, как считали древние иудеи, местом особого присутствия Бога-Яхве. Вспомним строки из книги «Исход»: «Моисей же взял и поставил себе шатер вне стана… и назвал его скинией собрания; и каждый, ищущий Господа, приходил в скинию собрания… Когда же Моисей входил в скинию, тогда опускался столп облачный и становился у входа в скинию, а Господь говорил с Моисеем» (Исход, 3:—7:9). Иоанн Богослов как бы говорит читателям, что теперь, когда Слово стало плотью, на земле явилось воплощение Божественной реальности, Бог наконец поселился среди людей.
«И мы видели славу Его, славу как единородного от Отца». В подлиннике здесь стоит слово, означающее, что люди реально увидели, а не духовными очами, ту самую славу, которая являлась евреям во время странствий в пустыне в облаке, освящала скинию и Храм Соломона, славу, о которой писали пророки Исайя и Иезекииль, а теперь люди увидели эту славу, явленную в Иисусе Христе, единородном Сыне Бога, сочетавшем в Себе божественную и человеческую природу.
Как заметил английский комментатор четвертого Евангелия Джон Марш, в этом предложении в концентрированном виде как бы вместилось все содержание синоптических Евангелий, весь рассказ об Иисусе Христе от Его рождения в яслях до пустой гробницы и Вознесения на небо, ту самую славу, которая явилась в Рождестве, Преображении, Воскресении и Вознесении, а также и в учении Христа, Его чудесных делах любви и добровольном самоуничижении.
Рождество и начало служения
Обратимся теперь к началу евангельской истории. О том, при каких обстоятельствах «Слово стало плотью», или о Рождестве Христа, мы читаем у двух евангелистов, Матфея и Луки. Их рассказы взаимно дополняют друг друга. Лука начинает свое повествование с более ранних событий, чем Матфей: с благовестил священнику Захарии о рождении Иоанна Предтечи, и сообщает больше подробностей, чем Матфей.
Знаменательно, что две первые главы Евангелия от Луки по тону значительно отличаются от последующего более бесстрастно объективного повествования книги. В своей особой поэтической манере они как бы передают тот дух ожидания и надежды, которым проникнут Ветхий Завет. Всего нескольких, правда, очень ярких эпизодов евангелисту достаточно для того, чтобы напомнить читателям о твердой вере пророков в Божественный порядок истории, направляющей ее события, о стремлении священников, ежедневно приносивших в Иерусалимском Храме жертвы, достичь большей близости к Богу, о надеждах на царство мира и справедливости, связанных с именем царя Давида, и о терпеливой стойкости простых людей, ждавших избавления Израиля. Искусно пользуясь аллюзиями из Ветхого Завета, Лука помогает читателям за имеющими важное самостоятельное значение фигурами Захарии и Елисаветы, Иосифа и Марии, Симеона и Анны увидеть целую вереницу персонажей Ветхого Завета, которые жили верой в Божии обетования и умерли, так и не дождавшись их исполнения.
Характерно, что в Евангелии от Луки поэтические прославления Бога встречаются чаще, чем во всех остальных Евангелиях. Особенно важными среди них являются три гимна, которые мы находим именно в первых двух главах третьего Евангелия. Это гимн Марии «Величит душа моя Господа» (Лука, 1:46), благословение Захарии «Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ свой и сотворил избавление ему» (Лука, 1:68) и пророчество старца Симеона «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему с миром» (Лука, 2:29). Эти гимны очень рано вошли в богослужебный устав, и их пели почти все поколения христиан. Их и сейчас мы можем услышать на всенощной в православном храме, да и на концертах классической музыки, где, например, часто исполняют магнификаты Баха, Моцарта, Генделя и других великих композиторов прошлого. (Магнификат – это латинский вариант молитвы Богородицы «Величит душа моя»: magnificat mea anima.) Лука с помощью этих поэтических отрывков вводит читателя в особую, неповторимую атмосферу, характерную для обстоятельств, когда Слово становится плотью и небесное сочетается с земным.
Именно так происходит в столь хорошо всем известном рассказе о Благовещении. Вспомним его. Деве Марии, обрученной Иосифу, явился архангел Гавриил и сказал Ей, что Святой Дух снизойдет на Нее и сила Всевышнего осенит Ее. Она зачнет во чреве, и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим. В этом тексте в простой повествовательной форме выражен важнейший догмат христианской веры (его одинаково признают православные и католики, хотя некоторые из протестантов и не согласны с ним), догмат непорочного, или, как писали отцы Церкви, бессемейного зачатия Иисуса Христа. Подобно догмату о Троице – это тоже тайна, которую истинно верующие должны принять с благоговением, как приняла эту тайну Сама Богородица, ответившая ангелу: «Се, раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лука,1:38).
Как я сказал, сам текст Евангелия, повествующий о Благовещении, полон аллюзий на ветхозаветные пророчества, которые теперь наконец-то сбываются. Слова архангела Гавриила «Вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына» (Лука, 1:31), – повторяют обетования Исайи: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына» (Исайя, 7:14); следующие за этим стихи «и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лука, 1:32–33) перефразируют обетования, которые некогда пророк Нафан дал царю Давиду, а слова «сила Всевышнего осенит Тебя» (Лука, 1:35) возвращают к образу «осенения», к книге «Исход», где рассказано, что облако Славы Господней осенило Скинию Завета, а также к видениям пророка Иезекииля. Итак, пророчества сбываются, и миру открывается новая духовная реальность, Новый Завет, возвещаемый Иисусом Христом.
На богословском языке воплощение Бога в личности Христа называется «вочеловечением» Бога. Божественный Логос Сам создал для Себя живую плоть «из чистой крови Девы», и Сам воплотился благодаря этому чудесному зачатию. Но, воплощаясь, Бог не насилует наше естество, не использует его как инертный материал для осуществления Своей воли. Человеческая природа в результате свободного личного выбора дает согласие послужить вочеловечению Бога. Дева Мария свободно избирает послушание Божией воле. Именно Ее свободное согласие сделало возможной встречу человеческой воли с Божественной в акте воплощения Слова: «Се, раба Господня; да будет Мне по Слову твоему», – отвечает Дева Мария Гавриилу.
