Мария Бекетова - Александр Блок и его мать
В 1894 году Саша начал издавать рукописный журнал "Вестник", но мысль о нем, очевидно, зародилась еще летом 1893 года, когда была составлена детская книжка "Колос", и по внешности, и по содержанию похожая на "Вестник". Этот "Сборник сочинений А. Блока и Ф. Кублицкого-Пиоттух" {Феликс Кублицкий-Пиоттух, т. е. Сашин кузен Фероль.} вышел в августе. Написан он почти целиком рукой Сашиной матери. На обратной стороне заглавной страницы следующая надпись: "Цензор, редактор и издатель А. Кублицкая-Пиоттух. Дозволено цензурой. Шахматово 1893 г." Саше было тогда около 13 лет. В книге его сказочка "Сон", его же перевод с французского неизвестного автора "Это ты!" и два лирических стихотворения. И сказочка, и французский рассказ годятся для детей лет семи. То и другое написано и выбрано очевидно сознательно, с целью приспособиться к детскому возрасту, что и удалось Саше. В сказке непослушная девочка, которую насилу уложили спать, мечтает в постели: "Ах, если бы я могла делать, что хочу!". Во сне она попадает в царство эльфов, "в прекрасный сад, где на деревьях висели конфеты и пели райские птички". Она играла с эльфами, но вечером соскучилась по маме и стала кричать: "К маме я хочу скорее, где она?" И… проснулась. Солнце ярко светит в комнате, а над нею стоит мама и говорит: "Полно тебе спать, пора вставать". С тех пор девочка боялась попасть в прекрасный сад и сделалась послушной.
Перевод с французского сделан хорошо, а самый рассказ, при большой краткости, имеет свой интерес, хотя основан не на происшествии, а на психологии. Сказочка написана очевидно под влиянием французских нравоучительных, но милых вещиц из журнала "Journal pour tous" ("Журнал для всех"), который покупался для Саши, оттуда же взят и рассказ. Замечу в скобках, что присутствие в доме сестры Софьи Андр. гувернанток-француженок таки заставило Сашу говорить по-французски и читать французские книжки. Он говорил с ошибками и неизящно, но мог вполне удовлетворительно объясняться и выражать свои мысли. Но буду продолжать прерванный рассказ. Стихи, попавшие в "Колос", очевидно, написаны уже не специально для детей, а просто такие, какие нашлись тогда у Саши. Оба стихотворения коротенькие. Приведу второе, как более удачное:
ВОДОПАД
С горы низвергаясь,
Шумит водопад.
Блестящие брызги
Над пеной летят.
И с шумом каскады,
Срываясь с брегов,
Уносят громады
Столетних дубов.
Говоря о "Вестнике", я не буду перечислять и оценивать всего того, что принадлежит перу Саши, а буду указывать главным образом на характерные черты журнала.
"Вестник" издавался три года: начался он, когда Саше было 13 лет, прекратился, когда ему минуло 16. Это немалый период для такого юного возраста. Внимательное рассмотрение материала "Вестника" дает очень интересные результаты, указывая на рост развития Саши за эти три года. Тут особенно ясно обнаруживается, как медленно шло его развитие в смысле житейского опыта и зрелости и насколько быстрее развивались его литературные вкусы и способности. В 16 лет Саша остался почти таким же ребенком, как и в 13. Его интересы – кроме литературных – остались те же. Он ни над чем еще не задумывался и никакие вопросы его не смущали. Правда, в декабрьском номере первого года издания "Вестника" редактор, обращаясь к подписчикам и сотрудникам, говорит между прочим так: "Направление моего журнала совершенно определилось. Оно было в 1894 году чисто беллетристического характера, но теперь я бы очень попросил г. г. сотрудников, чтобы кто-нибудь из них помещал в мой журнал в 1895 году статьи из более или менее выдающихся случаев общественной жизни". Тем не менее журнал не изменил своего направления. За все время своего существования он отметил только два общественных явления. В первом году, в ноябре месяце, появилось "Экстренное прибавление к 1894 году журнала "Вестник" по поводу кончины Александра III". На обложке был его портрет, а в тексте приложения небольшая статейка о кончине "в бозе почившего государя императора Александра Александровича", составленная по "Новому Времени" редактором Ал. Блоком и репортером журнала Ф. Кублицким. Тут же был и высочайший манифест Николая II. В виде иллюстрированного приложения к номеру подписчики получили портреты "ныне благополучно царствующего государя императора Николая Александровича и высоконареченной невесты его, ее великогерцогского высочества принцессы Алисы Гессен-Нассаусской, во святом миропомазании Александры Федоровны", и портрет "наследника цесаревича и великого князя Георгия Александровича".
И стиль, и смысл статьи, и объявления объясняются, конечно, не столько верноподданническими чувствами редактора, сколько желанием подражать "Новому Времени". Другое общественное явление, обратившее на себя внимание редактора "Вестника", было юбилей деда Андр. Никол. Бекетова по случаю его семидесятилетия. Это уже просто дело семейное. В тексте и на отдельном листе помещены были печатные заметки из "Нового Времени" и "Петербургской газеты" и "Портрет профессора А. Н. Бекетова". В этом же номере, в отделе "Новости", помещена краткая заметка о том, что по случаю коронации в гимназиях не будет экзаменов и ученики переводятся в следующий класс по удовлетворительным отметкам. Вот и все "общественные вопросы", затронутые "Вестником". Характерно и то, что сотрудники не отозвались на призыв редактора помещать статьи о более или менее выдающихся случаях общественной жизни. Главными сотрудниками "Вестника" состояли бабушка и мать Саши. Обе они были лишены так называемой "общественной жилки", но отличались сильной склонностью к литературе. Дедушке было, конечно, не до сотрудничества в "Вестнике", а кроме того он относился к внуку как к ребенку и никогда не затрагивал с ним никаких серьезных тем – ни общественных, ни житейских. Сам он со страстью относился к общественным вопросам, читал газеты, интересовался и внутренней, и иностранной политикой. Саша в те годы совсем не читал газет, он изучал только объявления – с юмористической точки зрения, что и заметно по "Вестнику". Объявления начали появляться со второго года его издания, причем Саша все больше и больше ими увлекался. Объявления "Вестника" имеют по большей части или рекламный, или обиходный характер. Больше всего появлялось реклам об надоевшем в то время "Геркулесе" и – о собаках. Саша изощрялся в придумывании разнообразнейших реклам в форме советов, диалогов, восклицаний и даже рисунков. Некоторые из его реклам очень остроумны и всегда придуманы в духе требуемого жанра. Попадались и такие объявления: "Ключ от портфеля господина заведующего беллетристическим отделом упал в Балтийское море. Кто найдет, тот получит приличное вознаграждение. Искать следует в порте города Гапсаля". Или в таком роде: "Молодая особа, свободно говорящая на лягушечьем диалекте, ищет места недалеко от своей квартиры. Адрес: Грязные пруды (недалеко от с. Шахматова, Московск. губ., Клинского уезда)". Было и такое объявление: "Кто не желает сморкаться в дырявые платки, пусть… купит… новые…" Что касается собачьих объявлений, то в этом случае Саша выказал большую изобретательность и не меньшую ребячливость. Наиболее показательны в этом отношении объявления об его любимице рыжей сеттерихе Дианке, с которой он снят на нескольких фотографиях. В июльском номере 1895 года появилось на обложке объявление: "Чудо из чудес – луна на земле в образе рыжей собаки. Адрес: Н‹иколаевская› ж‹елезная› д‹орога›. Подсолнечная, с. Шахматово".
В сентябрьском номере того же года на обложке красовалось следующее сообщение: "По новым исследованиям, луна… имела… десять… спутников! Впоследствии осталось только три из них. Из последнего можно заключить, что: 1) или луна имеет очень малое притяжение (?), 2) или другие более сильные планеты оттянули спутников луны к себе (?) Предоставлю читателям решение этого вопроса. Известный астроном-любитель А. Блок".
И, наконец, в сентябрьском номере "Вестника" 1896 года (редактору почти 16 лет) на обложке помещено объявление жирным шрифтом с украшениями, среди бесчисленных восклицательных знаков: "Диана ощенилась 18 августа".
Многочисленных объявлений о других собаках я не стану уже здесь приводить. Думаю, что приведенные выше в достаточной мере характеризуют тогдашний облик редактора "Вестника". Остальные объявления менее характерны, отдел загадок, ребусов, шарад и обиходной рецептуры не представляет особого интереса, а потому я перейду к оценке литературного развития Саши, насколько можно судить о нем по "Вестнику". Замечу, во-первых, что проза, в особенности самого реального содержания, удавалась Саше хуже стихов. Он делал заметные успехи в прозаических переводах. Вначале и выбор вещей, и форма их указывают на незрелость вкуса и неопытность переводчика. Большинство переводных вещей неплохо, но все, переведенные в 14 и даже в 15 лет, подходят к возрасту не выше 12 и даже 10 лет. Такова драма в 2-х действиях с прологом "Король пингвинов", появившаяся в первый год издания "Вестника", а также другие многочисленные рассказы, сказки и пр. Все это годится для детей или младшего, или среднего возраста. Самые переводы по мере опытности автора становятся все смелее, свободнее и правильнее. В мае месяце 1895 года появляется в числе переводов первая серьезная и литературная вещь, а именно "Орфей и Эвридика" Овидия, переведенная с подлинника и для такого возраста очень недурно. В следующем номере того же года есть "Сказание о Кожемяке", переведенное со славянского. В феврале 1896 года помещен отрывок из романа Бальзака "Э_ж_е_н_и_ _Г_р_а_н_д_э", "Смерть скупца". В июле 1896 года появились стихи В. Гюго "Бабушка". Перевод правильный, вполне удовлетворительный. В последнем номере "Вестника" (январь 1897 г.) помещен Сашин перевод первой песни "Энеиды" (с подлинника), с заголовком "из Марона" и эпиграфом из Пушкина "Люблю с моим Мароном…" [9] и т. д. Перевод сделан значительно лучше "Орфея и Эвридики". Привожу для сравнения отрывки из обоих переводов.
