Д. Бинхам - Клайв Льюис и его сказки
«полураздавленных жуков, все еще шевелящихся на голой земле».
В войне нет ничего достойного. Но люди и сегодня прославляют таких ее героев, как знаменитый на Западе немец фон Рихтофен. Прозванный Красным бароном, он погиб тогда же, когда Джек попал в госпиталь. 3а два года Манфред фон Рихтофен сбил восемь вражеских самолетов. Он стоял у истоков новой тактики военных действий, в значительной степени перенесенных в воздух. Так было во время Второй мировой и во всех последующих войнах.
В 11.01 утра 11 ноября 1918 года в Европу пришел долгожданный мир. В пять часов на рассвете Германия заключила перемирие, а еще через шесть часов замолчали боевые орудия. Война закончилась. За четыре года на ее поляк погибло свыше восьми миллионов человек и двадцать один миллион получил ранения. В конце войны немцы начали призывать в армию даже четырнадцатилетних подростков. Взрослых уже не хватало. Всем казалось тогда, что эта война будет последней.
Джеку исполнился 21 год, когда он снова приступил к занятиям в Оксфорде. Два тяжелых военных года навсегда остались в памяти и далеко увели его от печального детства.
«Приезжайте, мне так вас не хватает».
Из письма Джека домой
Член ученого совета
«Послушай, твой отец из Ирландии настоящий или вымышленный?» — спросил один из приятелей Джека.
«Перестань, — отвечал Джек. — Он действительно существует, просто не может изменить привычный образ жизни».
Это была правда. Проходя курс лечения в лондонском госпитале, Джек отправил отцу одно из самых теплых писем, которые когда- либо писал в своей жизни.«Где бы я не был, я знаю, что вы не оставите меня», — говорилось в нем. Джек сетовал, что ему трудно делиться личным, и винил в этом английскую систему образования и свое поколение. Он тосковал по Ирландии, по родному дому и умолял отца приехать в Лондон. Только теперь Джек понял, что по–настоящему любил его. «Приезжайте, мне так вас не хватает», — заканчивалось письмо.
Альберт Льюис так и не приехал. Джека перевели в санаторий под Бристолем, где он в одиночестве коротал дни. Из главного здания то и дело доносились радостные возгласы счастливых родителей, нашедших своих сыновей после тяжелой войны. Джеку казалось, что отец его предал.
Подлечившись, Льюис отправился в Лондон на встречу с издателем, который собирался опубликовать сборник его стихов «Душа в оковах». Мистер Хейнеманн оказался маленьким пухлым человечком с большой лысиной. Он все время куда‑то спешил.
«Рад вас видеть, мистер Льюис! Пожалуйста, присядьте».
«Мне тоже очень приятно», — отвечал Джек, радуясь, что после всех ужасов войны снова возвращается к любимым занятиям.
«Вы неплохо начинаете, мистер Льюис, — с улыбкой продолжал Хейнеманн. — Знаменитый писатель Джон Голсуорси, автор известной»Саги о Форсайтах», хочет напечатать в своем новом журнале одно из ваших стихотворений».
«Это большая честь для меня», — тихо сказал Джек.
Когда здоровье окончательно окрепло, он немедленно отправился в Белфаст. Джек решил сделать домашним сюрприз и не предупредил о своем приезде. Знакомый стук колес, шум парома — и вот он уже стучится в дверь. С какой радостью встретили его отец и Уоррен! Это было 27 декабря 1918 года.
«Выпьем шампанского в честь твоего благополучного возвращения!» — предложил за ужином Альберт Льюис. Несмотря на свое неумение общаться с сыновьями, Альберт действительно любил их. В «Маленьком лужке» снова звучали счастливые голоса. Война осталась позади, и их небольшое семейство праздновало это событие.
«Добро пожаловать, мистер Льюис! — радостно приветствовал Джека консьерж старого Оксфордского колледжа. — Рады видеть вас живым и невредимым. Вы чудесно выглядите. Отнести вещи в вашу старую комнату?»
Джек был в восторге, что его узнали. «Эдвардс, здесь стало гораздо приятнее, чем прежде», — заявил он своему товарищу.
Джек был снова покорен величием города–университета, который полюбил навсегда. Но первое собрание его обитателей было невеселым. Зачитывался довоенный список студентов, и многие не отозвались. Война оставила свой страшный след…
В этот период у Джека установились теплые отношения с матерью его старого друга Пэдди Мура. Будучи курсантами, Пэдди и Джек делили комнату в Киблском колледже. Перед отправкой на фронт они дали друг другу слово, что в случае гибели Джека Пэдди будет заботиться о его отце. Если же убьют Пэдди, Джек не оставит без помощи мать товарища.
Что сталось с Пэдди? Начальник отделения личного состава сообщил следующее: «В последний раз его видели утром 24 марта 1918 года на берегу реки, где с небольшой группой он оборонял позиции от превосходящего по численности отряда противника. Все офицеры и большая часть солдат погибли, поэтому получение более точных сведений не представляется возможным».
Впоследствии миссис Мур узнала, что Пэдди попал в плен, но ему удалось бежать. Его снова послали «наверх». Выражение «наверх» широко использовалось в годы Первой мировой войны и означало пехотную атаку, когда солдаты покидали окопы и под огнем врага пытались захватить новую территорию.
Пэдди был ранен в ногу и упал на поле боя. Денщик делал все возможное, чтобы остановить кровотечение. Но роковая пуля, пробившая голову, оборвала жизнь Пэдди Мура.
Начиная с лета 1919 года Джек жил вместе с миссис Мур и ее дочерью Морин. Одиннадцать лет они снимали в Оксфорде домик. Ни отец, ни Уоррен не одобряли его
связь с миссис Мур.
Вот как описывал эту женщину старший брат Джека: «Весьма ограниченная натура, склонная командовать и властвовать». Уоррен сокрушался, что она практически поработила Джека, сведя к минимуму его визиты к отцу. Миссис Мур не давала Льюису заниматься собственной работой, засыпая его бесконечными поручениями по дому. На это у Джека уходила значительная часть времени. Уоррен считал миссис Мур невежественной эгоисткой. За двадцать лет знакомства он ни разу не видел книги в ее руках. Все беседы миссис Мур были посвящены ей самой. Но больше всего Уоррен возмущался тем, что она распоряжалась мизерной стипендией Джека. Стипендия бакалавра, проживающего в колледже, не была рассчитана на аренду дома и содержание семьи. Джек крайне нуждался. Уоррен сетовал справедливо. Джек выполнял практически всю работу по дому. В своем дневнике он писал: «Встал около семи утра, почистил каминную решетку, развел огонь, согрел чай. Прибрал в гостиной, поджарил хлеб, умылся, побрился, позавтракал, вымыл посуду. Поставил варить кусок ветчины. Вышел из дома в полодиннадцатого… Вымыл посуду после чая».
Но было ли все так плохо, как считал Уоррен? В конечном счете, нет. Джек называл миссис Мур «мамой», и можно не сомневаться в ее добром к нему отношении. «Она была великодушной и учила этому меня, — говорил Джек своему другу Джорджу Сейеру. — Если бы не она, я ничего не знал бы о повседневной жизни простых людей. Меня словно спустили на землю и заставили работать своими руками».
Благодаря этому опыту Джек мог писать о домашних хлопотах так, как не написал бы ни один академик, далекий от жизненных реалий.
Жизнь в университете била ключом. Джека окружали друзья, яркие незаурядные личности. Они вечно спорили и что‑то обсуждали. Именно друзья сильно повлияли на убеждения Джека.
«Впитывай в себя атмосферу того места, где доведется побывать, — советовал Гамильтон Дженкин. — Прекрасное и величественное можно разглядеть даже в убожестве и нищете промышленного городка. Умей видеть ценное в каждом предмете». Джек принял это. Спустя несколько лет он превратит старый платяной шкаф в нечто таинственное и волшебное. Он подружился с А. С. Харводом и Оуэном Барфилдом, о котором потом вспоминал: «Барфилд ни о чем не может говорить без приукрашивания».
Но увлечение мистикой заканчивалось подчас трагически.
«Успокойся, все будет хорошо!» — восклицал Джек, пытаясь сдержать своего
друга, у которого гостил пару недель.
«Черт! Дьявол!» — не слушая, кричал тот. Увлекшись оккультизмом, он лишился рассудка. Это потрясло Джека. Случившееся стало для него предостережением, и он охладел к беседам на оккультные темы.
Денег катастрофически не хватало. Работая за троих, включая миссис Мур и Морим, он просто нищенствовал. Университетской стипендии и переводов из дома было явно недостаточно. У Джека начались приступы головной боли, возникли проблемы с пищеварением. Он перестал спать по ночам. Им овладело отчаяние. Льюис сомневался, сможет ли когда‑нибудь писать серьезные труды.
Тем не менее в 1922 году Джек блестяще сдал выпускные экзамены. Он был первым по классической литературе и философии. Это, однако, не обеспечивало должности при университете, которой он неоднократно добивался. Джеку предложили остаться в Оксфорде на четвертый год для изучения английской литературы. В этом случае шансы на получение работы становились выше. Университетскую стипендию можно было продлить еще на год, и ему дали время на размышление. Джек написал отцу.
