Василий Сергеев - Янычары

Что означают имена царских сыновей? Да то же, что и в нашем эпосе: соответственно «гора», «глубь» и «солнце». А элемент «ксай» в приведенных именах соответствует персидскому «кшайя» – вождь, владыка, или индийскому «кшатрий» – военный вождь. Поистине, оттуда, из Причерноморских степей сошедшие с небес и блистающие предки могущественного султана овладели всем миром!

Что же сталось с могущественным племенем, возглавленным «Солнце-ханом» и оставшимся в Северном Причерноморье? Их там, поистине, звали будинами – ибо тюркский корень будун, как знает блистательный, означает просто «народ», «племя», «люди». Вот как отец истории описывает наших предков, – сказал Ариф Али и потянулся за одной из книг: «Будины – народ многолюдный со светло-голубыми глазами и с рыжими волосами. ... Хотя будины ведут такой же образ жизни, как и гелоны, но говорят на языке особом . ... Будины, туземцы в этой стране, ведут кочевой образ жизни ... гелоны, напротив, земледельцы, употребляют в пищу хлеб, занимаются садоводством и не похожи на будинов ни сложением, ни цветом кожи. Впрочем, у эллинов и будины называются гелонами, но это неправильно» ...

– Довольно! – удовлетворенно заметил Орхан. – Я вижу, что, поистине, мой народ издревле населял те края. Но где будины – и где сельджуки? Что связывает их?

– Да услышит сиятельный мои слова! История всего мира – одно непрерывное свидетельство подвигов его предков, и я, поистине, смогу назвать только важнейшие, чтобы не утомить блистательного!

Мир натрое царь Феридун разделил:Часть – Запад и Рум, часть – Китай и ТуранА третья – Пустыня Бойцов и Иран.

Так в «Шах-намэ» пишет проникновенный Фирдоуси. Поистине, это разделение древнее всего в мире, ибо здесь под Тураном мудрейший понимает всю Дешт-и-Кыпчак, а Феридун – это искаженное персами слово Траэтаона, или Таргитай. Внуком Траэтаоны был царь Турана Афрасиаб, воин, обладавший баракой , которую персы именуют «фарном»; в его семиколонной подземной обители на Севере сияли звезды, солнце и луна; там исполнялись все желания! Афрасиаб бился с персами, Рустам и Сухраб были его противниками; Рустам был могучим воином, он заявлял:

«Мой трон – седло, венец мой – шлем, моя на поле слава!Поистине, весь мир моя держава!»,

 – и все же не смог устоять перед ним. Афрасиаб двенадцать лет владел Ираном, но был все же побежден Кей-Хосровом.

Поистине, Афрасиаб был потомком спасителя человечества Ноя и родоначальником Сельджуков через Алп-Эр-Тонга... «Афрасиаб... принадлежал к потомству Нуха . Афрасиаб убил своего зятя Сиавуша, а у того был сын [по имени] Кей-Хызрау... Мухаммад, сын Джафара, говорит, что с того времени прошло 3000 лет. Аллах знает лучше!», – пишет Наршахи в «Истории Бухары».

Сколько жемчужин вплетено в венок, которым украшены ваши предки, да благословит их Аллах и да приветствует! Создатель державы Ахеменидов, покоривший Мидию, Лидию, Малую Азию, Вавилон и Месопотамию, не смог покорить тюрков и был убит их царицей Томирис. Она приказала отрубить Киру голову и бросить ее в кожаный мешок, полный человеческой крови. «Ты всегда жаждал крови, так напейся ее досыта!» – воскликнула она при этом. Впрочем, Диодор Сицилийский говорит, что Кир был распят, – Аллах знает лучше!

А Троянская война! Ахилл был царем мирмидонян во Фтии. Но и Лев Диакон, и Арриан свидетельствует, что «Пелеев сын Ахилл был родом скиф из небольшого городка Мирмикиона, стоявшего близ озера Меотиса «, да и Страбон помещает «фтиотийских ахейцев из войска Ясона» в Северном Причерноморье! Сам Геродот, говоря о том, что «дорийское [племя] очень долго странствовало», указывает, что «во времена царя Девкалиона, – то есть после всемирного потопа, – оторвал глаза от книги и поднял их на Орхана Ариф Али, – оно обитало в земле Фтиотида»...

Орхан пошевелил пальцами в недоумении и взглянул на Хайр уд-Дина...

– Почему мы должны вникать в эти обстоятельства?

– Поистине, султан устал, – немедленно взвился тот. – Разве Ахилл – прямой предок сиятельного? (Ариф Али отрицательно закрутил головой.) Зачем же нам слушать эти слова о властителе-греке, тем более теперь, когда мы вмешались в гражданскую войну между византийскими греками? А Томирис? Она что – в числе прямых предков блистательного? Я вижу, что над книгой нужно будет работать оч-чень серьезно...

ДЕТИ РАБОВ

Главная причина нашего недовольства жизнью есть ни на чем не основанное предположение о том, что мы имеем право на ничем не нарушаемое счастье, что мы рождены для такого счастья.

Фатима

Роза – дар прекрасный рая, людям посланный на благо.

Станет сердцем благородней тот, кто розу в дом принес.

Продавец, зачем на деньги обменять ты хочешь розы?

Что дороже розы купишь ты на выручку от роз?

Эту сказку счастливую слышал

Я уже на сегодняшний лад:

В чисто поле Иванушка вышел

И стрелу запустил наугад.

Он пошел в направленьи полета

По сребристому следу стрелы

И попал он к лягушке в болото

За три моря от отчей избы.

«Пригодится на правое дело...»

Положил он лягушку в платок,

Вскрыл ей белое царское тело

И пустил электрический ток.

В долгих муках она умирала,

В каждой жилке стучали века,

И улыбка познанья играла

На счастливом лице дурака.

Вернувшись в текке орты, Абдаллах не узнал его. За те месяцы, которые он отсутствовал, здесь появилось несколько новых корпусов, не турлучных, а выстроенных из самана ; из них долетал грохот молотов. Один из корпусов стоял на самом берегу реки, и у его стены ворочалось, роняя капли, большое водяное колесо, подымая и роняя на наковальню чудовищной массы гидравлический молот. Дымилось несколько домниц, где получали кричное железо; тачки, в которых везли шихту для них, вскатывали на весы; мастера отыскивали нужное соотношение компонентов... Но, главное, была уже построена медеплавильная печь, первые камни в которую, уезжая, заложил сам Абдаллах: магистральным направлением работ на ближайший год было признано литье топчу (пушек) из бронзы...

Абдаллах как в омут бросился в работу. Его ждали здесь, хоть в цехах уже работало несколько специалистов из Дамаска, Индии, Египта. Ему обрадовались, и Абдаллах с удовольствием отмечал, что ему есть что сказать, что опыт его не пропал даром, что к его словам прислушиваются. За целый день он порой ни разу не имел возможности подумать о себе.

Но вечером...

Марица надломила в нем какой-то стержень. «Недавно они убили моего мужа и отняли у меня моих детей, моих мальчиков... Когда те вернутся, они, наверно, будут такими же, как ты сейчас, – умными и приспособленными! – звучал в его ушах ее голос. – А я не хочу...»

«Я должен найти ее мальчиков. – твердо решил Абдаллах. – Они, несомненно, здесь, среди янычар. И, клянусь Аллахом, я их найду!» Но, поклявшись в этом, он день за днем оттягивал исполнение этого решения, отдавая себе отчет в его трудности...

Он решил, что есть еще один способ совершенно заглушить тоску по Марице, вернуть в свою душу ту ясность и чистоту, которая была в ней все эти годы до роковой встречи. Он долго ходил по невольничьим рынкам, присматриваясь, выбирая, и, наконец, купил себе рабыню. Легко выговорить – «рабыня»; легко соблюсти права, которые шариат дает купленной рабыне, – но есть иной закон, закон, по которому ищут друг друга две человеческие души. Абдаллах понимал, что по этому закону он пока не имеет на нее никаких прав. И вопрос еще, будет ли иметь...

Сегодняшний вечер только начинался, но, ужаснувшись предстоящей тоске, Абдаллах велел послать за Фатимой.

...Она еще у дверей сбросила невзрачный халат (она не любила арабский изар, предпочитая тюркскую одежду), оставшись в полупрозрачных шелковых шальварах и шелковой же накидке, расшитой жемчугом, – все подарки Абдаллаха, – и сразу закружилась в танце, подняв бубен и ритмически потряхивая им. Подпрыгивая, зазвенели серебряные мониста на ее груди.

– Пайрика моя, когда ты смеешься, у тебя изо рта падают цветы! – сказал иранский комплимент Абдаллах. – И все же станцуешь потом. Сначала у нас будет маджлис аль-унс , – или, как сказал бы монгол, я хочу «пари уйнатмак» . Присядь!

Она испуганно взмахнула ресницами, видимо, не поняв, чего именно он хочет, но покорно села на ковер у его ног.

Он нежно сжал ее узкую ладошку, окрашенную хной, в своих руках и, ласково глядя ей в глаза, тихо, но быстро произнес давно и тщательно продуманную им последовательность вопросов:

– Ты ведь не тюрчанка? Когда ты получила имя Фатима? Ты состоишь в ордене (ат-тарика)?