Г. Беневич - Мать Мария (1891-1945). Духовная биография и творчество
Собственно, Апокалипсис свершился в момент смерти Спасителя, ибо в этот момент был пик противостояния Христа силам зла. Всякий другой апокалипсис – "подражание"этому:"То, что пронзает каждую отдельную душу в течение ее земного пути, пронзило некогда все человечество в целом. На кресте пересеклось время и вечность, история наша на какое‑то мгновение соединилась с тем, что за нею. Сын Божий вознес свою человеческую плоть на крест"[516]. Это цитата из статьи"Прозрение в войне", в которой речь идет о Второй мировой войне, но в действительности говорится о возможности"превращения"мировой войны в апокалипсис, то есть во встречу с живым Богом.
Для матери Марии (как видно из ее статей и Третьей песни поэмы) содержанием войны является не противостояние государств, народов и цивилизаций. Во время войны должен быть рожден"младенец мужеского пола"(Откр. 12, 5). Речь, разумеется, идет о явлении образа Христова человеком – богосыновства.
Если же взглянуть на вещи по–другому, то само написание поэмы"Духов День"было ни чем иным, как рождением"слова". Вместе с тем, речь в поэме идет о Христе (Слове Божием), рождаемом в апокалиптических муках человеком, Русью и всем человечеством. Такая аналогия между тем,"о чем"говорится, и тем,"что"делается, подтверждает наше ощущение подлинности поэмы матери Марии. Рождению"младенца"из Апокалипсиса соответствует – в плане творческом – рождение поэтического слова. Недаром поэма кончается строчкой:"Пасет народы предреченный Вождь", а о младенце в Апокалипсисе сказано:"И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти народы жезлом железным"(Откр.12, 5)."Логос"поэта, его слово, уже ему не принадлежащее, родилось в муках, являющихся образом мук Богородицы, стоявшей у Креста. Это слово обняло собой и индивидуальную судьбу матери Марии (парадигма которой узнана в Библии), и путь ее народа (точнее, русских святых, Церкви), и, наконец, судьбу человечества, в которой ночь"распятия"Св. Духа должна быть рассеяна Светом Воскресения.
Состоящая из трех песен поэма матери Марии явилась своеобразным откликом на"Божественную Комедию"Данте с ее"Адом","Чистилищем"и"Раем", только"Духов День"матери Марии был не восхождением в рай, но пасхальной мистерией трех дней – Пятницы, Субботы и Воскресения.
***
Чтение стихов матери Марии в целом подтвердило выводы, сделанные при анализе ее духовной биографии и религиозно–философского наследия. Разбор стихов позволил многое уточнить в наших выводах, мы смогли в подробностях проследить, как происходил переход от трагического восприятия жизни к христианской мистерии в творчестве матери Марии 1928–1933 гг. Мы смогли более тщательно проанализировать, как в стихах раскрывается ее богословие труда и любви, как в сборнике 1937 г. тема"всеобъемлющего материнства"дополняется темой мужественного противостояния злу, как в духовной жизни матери Марии совершалась монашеское делание"подготовки к смерти". Наконец, анализируя поэму"Духов День"мы увидели поэтическое творчество матери Марии во всей его силе как мистическое прозрение в глубинные тайны человека и мира. Все это подтверждает наш тезис о прохождении в 1928–1942 гг. Е. Скобцовой (матерью Марией)"евангельского","новозаветного"и"апокалиптического"периодов в духовной биографии, впрочем, тесно связанных друг с другом.
Поэзия матери Марии – уникальное явление в русской культуре. Сегодня, когда писание религиозных стихов стало повальным увлечением, обращение к стихам матери Марии представляется нам особенно уместно. Они помогают понять, чем настоящая христианская поэзия отличается от стихов на"религиозные темы"или исполненных"религиозными чувствами". О христианской поэзии можно сказать то же, что говорится о всякой подлинной поэзии – слово в ней не"выражает"ни мысли (идеи), ни"чувства"(какими бы"правильными"или"возвышенными"они не были), а рождается в самом акте творчества, это рождение является самым главным в поэзии, и если его не происходит, поэзии – нет. Отличие христианской поэзии, как мы убедились на примере лучших стихов матери Марии, заключается в том, что в ней рождение"новой жизни"не только происходит в акте творчества (в слове), но и является"темой"стихов, свидетельствующих о христианской мистерии спасения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Литературно–художественная, общественно–политическая и религиозно–философская деятельность Е. Ю. Кузьминой–Караваевой (матери Марии (Скобцовой)) представляет собой чрезвычайный интерес для исследователя русской культуры и русской мысли первой половины XX века. Особенно впечатляет духовная и творческая эволюция, которую прошла Кузьмина–Караваева, сохраняя при этом цельность своей личности, верность своей судьбе. Как мы показали, линия судьбы матери Марии в общих чертах выстраивалась, складывалась и осознавалась ею в рамках библейской парадигмы генезиса человеческого духа, понимаемого не филогенетически (применительно к человеческому роду в целом), а онтогенетически – применительно к отдельной личности. Ее жизненный путь, прожитый как путь от"рая"раннего детства до Апокалипсиса и осознанный в качестве такового, – есть в русской культуре нечто особенное и удивительное.
Говоря о личности матери Марии, можно согласиться и с оценкой, данной Н. Бердяевым:"В ее жизни и судьбе как бы отразилась судьба целой эпохи"[517]. Как мы могли убедиться, мать Мария была не просто человеком горячего любящего сердца, жертвенным и бесстрашным, как о ней нередко говорят. В ее лице русская культура Серебряного века, религиозно–философская мысль нашли воплощение того идеала синтетической цельной личности, который она вынашивала, начиная от А. Хомякова, Ф. Достоевского и Вл. Соловьева и кончая Н. Бердяевым. При этом сам"идеал"при его воплощении претерпел некоторую важную трансформацию. Наследие русской мысли было не просто усвоено матерью Марией, она вычленила в нем главное позитивное зерно – возвращение к вере, к Церкви, раскрытие сердца для любви к ближним и дальним.
В ходе своей жизни мать Мария постепенно и мучительно изживала элемент утопизма русской мысли, связанный со славянофильской и народнической утопией и имевший свое влияние на русских христианских социалистов. Восходящая к Ф. Достоевскому, идея Вл. Соловьева о превращении Церкви в"общественный идеал"преломилась в жизни и творчестве матери Марии в нечто иное. В своем служении Богу и людям христианин становится телом Христовым, распинаемым ради спасения ближних и дальних. От утопии мать Мария к концу своей жизни пришла к христианскому, евангельскому реализму.
Трудно не согласиться с той оценкой символистской культуры, которую дает И. В. Кондаков:"Идеи коллективизма и соборности соединяются (в ней) с апологией творческой индивидуальности; идеи всемирной отзывчивости сочетаются с мессианизмом, концепцией национального избранничества; идеи… вселенского единства дополняются верностью русским культурным традициям"[518]. Именно в этой среде формировалась Кузьмина–Караваева, и ее произведения несут на себе явный отпечаток культуры символизма. Вместе с тем, мы могли проследить, как в ее жизни и творчестве происходило преображение и преодоление наследия символизма, выявление позитивного элемента этой культуры и отвержение ее соблазнов.
Разумеется, в ограниченном по объему исследовании, трудно было отразить все богатство творчества Е. Ю. Кузьминой–Караваевой, в частности, мы не остановились подробно на ее живописи, иконописи, вышивках, хотя художественное творчество матери Марии тоже чрезвычайно интересно. За пределами исследования остался подробный разбор ряда статей Е. Скобцовой периода ее увлечения"софиологией"о. Сергия Булгакова и русским мессианством.
Наше исследование не затрагивало также ряд важных экклесиологических проблем, связанных с тем, что мать Мария принадлежала к"евлогианской"ветви русского православия [519]. Это наложило определенный отпечаток на ее жизнь и творчество. Однако мы видели и другое – у матери Марии было сложное положение"среди своих", ее часто не понимал даже благоволивший к ней митр. Евлогий, несмотря на кажущуюся близость к о. Сергию Булгакову и В. В. Зеньковскому, а затем к"новоградцам", мать Мария по многим существенным вопросам имела свою собственную позицию.
Если сказать коротко, мать Мария довела многие тенденции, имевшие место в ее церкви, до предела и тем самым парадоксальным образом"преодолела"их."Экуменизм"и церковный либерализм"евлогиан"был преодолен матерью Марией в ее мученичестве за всех – дальних и близких; акцент на такой ценности эпохи Просвещения, как человеческая"свобода", столь ценимой"парижанами", был преодолен матерью Марией безраздельным посвящением своей"свободы"Богу; христианско–гуманистические тенденции соединения (вплоть до смешения) Божеского и человеческого, Церкви и культуры, характерные для людей ее круга, преодолевались матерью Марией в ее учении о Бого- и человекообщении, жизни по евангельским заповедям.
