Сульпиций Север - Труды
Итак, сестра, пусть они смеются над нами, пусть говорят, что мы глупы и убоги. Примем же с радостью поношения, которыми умножится нам слава, а им - наказание. И не смеемся мы их глупости, но скорее сочувствуем несчастью, ибо среди них большая часть - наши, которые, если нам удастся приобщить их к себе, послужат умножению нашей славы. Но, [впрочем], пусть поступают, как хотят, они нам словно язычники и публиканы[874]; мы же позаботимся о собственном спасении и безупречности. Если ныне они радуются нашим скорбям, мы потом порадуемся их муке. Будь здорова, дражайшая и во Христе, любимейшая сестра[875].
II. Письмо святого Севера к сестре Клавдии о девстве[876]
1. О том, сколь великое блаженство на небесах обретает святое девство, мы узнаем еще до [всяких] свидетельств церковных писаний даже по своему собственному опыту, когда выясняем, что высокая награда ожидает тех, кто прошел особое посвящение. Ибо, когда вся масса верующих получает равные дары благодати и все гордятся этими благословениями таинств, девство имеет перед прочими нечто особое, из-за чего в святом и незапятнанном стаде церковном девы - как более святые и чистые за усердие свое - заслуженно отмечаются Святым Духом и через первосвященника Бога приносятся в жертву на алтаре[877]. Воистину, достойная жертва Богу - приношение дорогостоящего животного, но никакая [иная] жертва не будет Ему более угодна, чем образ Свой[878]. Именно о них, я полагаю, Апостол прежде всего и говорит: “Итак, умоляю вас, братья, милосердием Божьим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу”[879]. Следовательно, девство обретает и то, что другие имеют, и то, что другие не имеют, и вместе с тем оно обладает и общей и особенной благодатью, и выделяется особым, как я уже сказал, отличием при посвящении. Ибо авторитет церкви дозволяет нам называть дев невестами Христовыми, поскольку та, которая посвящает себя Богу, как бы одевает свадебные одежды, являя тем самым в высшей степени духовный брак, благодаря которому девы незаметно ускользают от плотского сожительства. И [более] почетно с Богом через брачный договор духовно сочетаться, чем отвергнуть Его любовь ради брака человеческого. В девах наиболее исполнилось то, о чем [говорил] Апостол: “Соединяющийся с Господом есть один дух [с Ним]”[880]. 2. Ибо ценно и бессмертно то, что дева почти сверх природы телесной обуздывает своевольное пламя отроческого вожделения, успокаивает его жаром пробудившейся добродетели духа, изгоняет душевным усилием тягу к телесным утехам, живет вопреки обычаю рода человеческого, отвергает радости брака, пренебрегает сладостью материнства, и потому девы могут расчитывать на награду в этой жизни, даже не дожидаясь будущего блаженства. Велика, как я уже сказал, и удивительна эта добродетель и заслуженно за великие труды свои предопределена дева к великой награде. Сказано: “Так говорит Господь: “Тем [т.е. евнухам - А.Д.] дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям; дам им вечное имя, которое не истребится”[881]. Об этих евнухах Господь вновь повторяет в Евангелии: “И есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царствия Небесного”[882]. И хотя велик труд целомудрия, но еще больше награда; временно обуздание, но вечно воздаяние. Ибо о таких и блаженный Апостол Иоанн говорит, что “они следуют за Агнцом, куда бы Он ни пошел”[883]. Это, я полагаю, так [надо] понимать, что никакое им место во дворце небесном не закрыто и все обиталища Божественного местопребывания им доступны.
3. Но, чтобы ценность девства просияла более явно и можно было понять яснее, что оно у Бога в почете, следует вспомнить, что Господь и Спаситель наш Бог, когда решил даровать спасение роду человеческому, приняв облик человека, [для этого] избрал не иначе как лоно девы, чем показал, что добродетель такого рода ему весьма угодна; и чтобы обоим полам явить преимущество целомудрия, Сам вознамерился остаться девственным, и мать свою оставил девой; тем Он дал пример девства в Себе - мужам, в матери своей - женам, чем было показано, что в обоих полах блаженная и чистая полнота божественности пребывает вполне заслуженно: настолько полнота эта пребывала в матери, насколько обладал ею Сын. Но зачем я так усердствую, разъясняя высокую награду целомудрия и расписывая славное благо девства, когда об этом предмете и не знаю как толком сказать и какими яснейшими доводами подтвердить благодать девства, ведь какой из разумных людей сможет усомниться, что это дело требует большей награды, за больший труд? Ибо всякому известно, что целомудрию не существует либо никакой награды, или [же есть единственно] малая, если этот труд либо отвергается, либо совершается недобровольно. Потому, те всегда не верят в непорочность, кто ее или не имеет, или против своей воли принуждается к ней.
4. Итак, поскольку ныне мы объяснили, что по труду будет и награда непорочности, то для того, чтобы дело, которое и великой добродетелью известно и к великой награде предназначается, не могло быть лишено своего плода, следует бдить более усердно. Ибо насколько более возвышеннее идея, настолько же с большим попечением ее следует охранять. И подобно тому как есть много таких, кто лишается собственного достояния, если не прибегает к помощи дополнительных мер, подобно тому как мед, если он стенами и стражами сот не охраняется и, как я точнее бы выразился, не лелеется, теряет свою природную благодать, ибо не может она сама собой устоять, подобно тому как вино, если оно хранится не в хорошего запаха сосуде, многократно осмоленном, лишается силы природного вкуса, [так и здесь] следует внимательно заботиться о том, как бы не упустить какие-либо необходимые условия [соблюдения] девства, без которых никоим образом результат наверняка не возможно будет получить, и вся работа не принесет никакого плода, или, как говорится, будет бесполезна, поскольку не была подкреплена соответствующими делами. Ведь, если я не ошибаюсь, чистота целомудрия оберегается ради награды Царствия Небесного, ибо совершенно очевидно, что никто не может без заслуги прийти к жизни вечной. Вечная же жизнь может быть обретена только через сохранение всех Божественных указаний, о чем свидетельствует и Писание, говоря: “Если же хочешь войти в жизнь [вечную], соблюди заповеди”[884]. Следовательно жизнью [вечной] не обладает тот, кто не выполнил все предписания заповеди, а кто не будет владеть жизнью [вечной], тот не сможет быть обладателем Царствия Небесного, в котором будут править не мертвые, но живые. Следовательно, одно только девство, которое взыскует славы Царствия Небесного, ничего не добьется, если не будет иметь того, что обещает жизнь вечную, через которую достигается награда Царствия Небесного. Следовательно, прежде всего оберегающим следует сохранять целомудрие и непорочность, уповающим на справедливость Божью - награду за исполнение заповедей, дабы не свелся к нулю труд славной чистоты и воздержания. Всякий разумный человек знает, что девство, по словам Апостола, выше повеления и даже приказания: “Относительно девства я не имею повеления Господня, но даю совет”[885]. Следовательно, когда он дает совет сохранять девство, то не повеление утверждает, но прямо заявляет, что оно выше приказа. Следовательно, всякий, кто соблюдает девство, выполняет больше чем приказ. И тогда он получает [больше], когда делает больше, чем приказано, нежели если бы он делал только то, что приказано. Ибо как ты будешь гордиться, что сделала [что-то] больше, если ныне не делаешь меньшего? Стремясь выполнить Божественный совет, прежде всего следуй заповедям: желая обрести награду девству, обрети [такие] заслуги в этой жизни, чтобы чистота ее смогла быть вознаграждена. Ибо насколько соблюдение заповедей важно для жизни, настолько отступление от них, наоборот, порождает смерть. И кто из-за уклонения будет отдан смерти, тот не сможет надеяться на венец девства и, обреченный к наказанию, [не сможет] ожидать награды целомудрию.
5. Итак, есть три вида добродетелей, через которые вступают во владение Царством Божьим. Первый есть целомудрие, второй - презрение к миру, третий же - благочестие, которые настолько больше дают владеющим, когда они тесно связаны между собой, что едва ли поодиночке могут принести столько же пользы, в то время, как каждая из них сама по себе не значит столько, но настоятельно требует присутствия другой. Следовательно, прежде всего требуется целомудрие, дабы легче последовало затем презрение к миру, ибо теми скорее мир может презираться, кто не удерживается узами брака. Презрение же мира настоятельно требует, чтобы [к нему] было добавлено благочестие, которым с трудом могут исполниться те, кто одержим жаждой земных благ и заботами о мирских удовольствиях. Следовательно, всякий, кто обладает первого рода [добродетелью] - целомудрием, а второго, которое есть презрение к миру, не имеет, чуть ли не бессмысленно владеет первым, поскольку не обладает вторым, ради которого был обретен первый. И если первый и второй [роды добродетели] имеет, а ему третьего, который есть благочестие, не хватает, то напрасно трудится, поскольку ранее упомянутые два особенно требуют третьего. Ибо какая выгода иметь при целомудрии презрение к миру и, имея это, примыкающим к ним не обладать? И зачем тебе отвергать заботы мира, если благочестие, которое посредством все того же целомудрия, все того же презрение к миру тебе должно иметь, не бережешь? Ведь, как первый род [добродетели] близок ко второму, так первый и второй близки к третьему; если же последнего нет, то ни первый, ни второй пользы не принесут.
