Е. Хазанова - Маханирвана-тантра
Ученик отправляет в огонь в качестве приношения двадцать четыре таттвы и функции тела, после чего он, свободный от любых действий, должен считать свое тело умершим (255).
Считая свое тело умершим и утратившим все свои способности, обратив все помыслы к Высшему Брахману, он снимает с себя священный шнур (256).
Снимая священный шнур с плеча, обладатель божественного знания произносит мантру:
Аим Клим Хамса.
Держа его в руке, ученик произносит три вьяхрити со словом сваха на конце, затем смазывает шнур гхи и бросает в огонь (257).
Принеся в жертву огню священный шнур, он произносит кама-биджу, отрезает прядь волос на макушке и опускает ее в гхи (258):
О шикха! Дочь Брахмана! Ты — тапасвини [Женский род от тапасвин — тот, кто совершает аскетические подвиги.], принявшая форму волос. Я отдаю тебя тому, кто очищает [Павака.]. Иди, о дэви! Я поклоняюсь тебе (259).
После этого следует, произнося кама-биджу, майя-биджу, курча-биджу и астра-биджу со словом сваха на конце, совершить хому с жертвоприношением этой пряди волос [Шикха-хома.], которая бросается в священный огонь (260).
Шикха — место обитания и опора для питри, дэвов и дэвариши, а также всех поступков, совершенных на всех этапах жизни (261).
Поэтому человек, который, совершая жертвоприношение, отказывается от шикхи и священного шнура, соединяется с Брахманом (262).
Для дваждырожденного санньяса начинается с отречения от шикхи и священного шнура, а для шудры и саманьи — с отречения от шикхи [Поскольку шудры и саманьи не носят священный шнур.] (263).
После жертвоприношения шикхи и священного шнура ученик выражает почтение гуру, распростершись перед ним на земле. Гуру поднимает ученика и говорит ему в правое ухо: «О мудрый! Ты есть То [Тат твам аси — махавакья (великие слова) упанишад.]. Думай, что я — это Он [Хамса.], а Он — это я [Со 'хам.]. Свободный от привязанностей [Нирмама. Буквально, «лишенный чувства собственности».] и чувства “Я” [Нирахамкара.], иди куда хочешь, повинуясь своей природе [Свабхава.]» (264-265).
После этого гуру, преисполненный знания Божественной Сущности, убирает кувшин и огонь, кланяется ученику, признавая в нем самого себя (266), и говорит: «О Ты, чьим проявлением является вся Вселенная [Вишварупа.]! Я кланяюсь Тебе и себе. Ты — это То, и То - это ты. Я снова кланяюсь Тебе» (267).
Практикующие брахма-мантру, которые обладают божественным знанием и обуздали себя, вступают на путь санньясы, отрезая шикху со своей собственной мантрой [Имеется в виду брахма-мантра.] (268).
Если человек очищен божественным знанием, зачем ему яджны, шраддха или пуджана [Ритуальное поклонение.]? Они делают все, что захотят, и никогда не совершают греха (269).
Ученик, олицетворяющий отсутствие противоречий [То есть стоящий вне счастья и несчастья и т.п.], свободный от желаний, со спокойным умом, может бродить по земле, как ему вздумается, он — видимое воплощение Брахмана (270).
Во всем — от Брахмы до травинки — он будет видеть проявление Сущего [Сат, то есть Брахман.] и, забыв свое имя и облик, он будет погружен в созерцание Высшей Души в себе (271).
Бездомный, милосердный, бесстрашный, ни к чему не привязанный, ничего не называющий своим, не знающий эгоизма, аскет будет странствовать по земле (272).
Для него не существует никаких запретов. Ему не нужно прилагать усилия, чтобы приобрести то, чего у него нет или уберечь то, что имеется. Он познал себя. Он не подвержен влиянию радости и горя. Он спокоен, победил себя и свободен от любых желаний (273).
Его душа даже в беде остается невозмутимой, и даже богатство не пробуждает в ней желаний. Он всегда весел, чист, спокоен, отрешен и невозмутим. Он никогда не причинит вреда живому существу и всегда будет преданно заботиться о благе всего сущего. Он свободен от гнева и страха, подчинил свои чувства и не имеет желаний. Он не старается уберечь свое тело. Он ни к чему не стремится (274-275).
Он свободен от горя и обиды, одинаково относится к другу и к врагу, терпеливо переносит жару и холод, для него нет разницы между почестями и позором (276).
Он равно воспринимает удачу и несчастье и довольствуется тем, что может получить, не прилагая никаких усилий. Он выше трех гун, его ум ничем не обусловлен [Нирвикальпа. Согласно Бхарати, это означает «не име], ему чужда алчность, и он не копит (богатство) (277).
Он счастлив, ибо знает, что как существование иллюзорной Вселенной зависит от Истины, так и существование тела зависит от души (278).
Он достигает освобождения благодаря осознанию того, что душа абсолютно независима от органов чувств и выступает в роли свидетеля того, что делается (279).
Аскету следует воздерживаться от металла, клеветы, неправды, ревности, от любых игр с женщинами и от семяизвержения (280).
Он должен одинаково относиться к червям, людям и божествам. Санньясину следует знать, что во всех его действиях — Брахман (281).
При получении пищи ему не следует придавать значения месту, времени, людям, посуде и тому, получена пища из рук випры, чандалы или кого-либо другого (282).
Хотя аскет волен проводить время как ему захочется, ему следует изучать священные тексты, рассказывающие о душе [ющий ложных представлений». Йога-сутра определяет викальпа как некое представление, выражаемое словами, но не соотносящееся с каким-либо реальным объектом.], и размышлять о природе Того (283).
Тело аскета никогда не следует кремировать. Ему следует поклоняться, поднося цветы и благовония, а затем похоронить или опустить в воду (284).
О Дэви! Если человек не достиг единения с Высшей Душой [Алрапта-йог — тот, кто еще не освоил йогу, то есть не получил Брахма-джняну.] и постоянно стремится к наслаждениям, он естественным образом склоняется к пути действия (285).
Такие люди остаются привязанными к практике созерцания, ритуального поклонения и чтения мантр. Пусть те, чья вера тверда, знают, что это для них самое лучшее (286).
Это для них я поведал о различных обрядах очищения сердца и создал много имен и форм (287).
О Дэви! Без знания Брахмана и отказа от всех форм ритуального поклонения невозможно достичь освобождения, даже если совершить бесчисленное количество обрядов [Поскольку для освобождения необходимо недвойственное знание, а ритуальное поклонение обязательно предполагает наличие двойственности.] (288).
Домохозяину следует смотреть на обладающего божественным знанием кулавадхуту как на видимое воплощение Нараяны и поклоняться ему (289).
Один только взгляд на того, кто подчинил свои страсти, освобождает человека от всех грехов и приносит ему заслугу, равную той, что достигается паломничествами по святым местам, раздачей милостыни и исполнением всех обетов и жертвоприношений (290).
Конец восьмой улласы, которая называется «Дхарма и обычаи варн и ашрамов».
ГЛАВА 9
Великий Садашива сказал:
О Добродетельная [Суврата — Та, чьи врата (обеты) всегда приносят благо.]! Я рассказал Тебе об обычаях и религиозных обязанностях различных варн и ашрамов. А теперь послушай, что я расскажу Тебе о санскарах [Очистительных обрядах.] различных каст (1).
О Дэви! Без этих обрядов невозможно очистить тело, а тот, кто не очистился, не может проводить обряды для дэвов и питри (2).
Поэтому человек любой касты, начиная с випр, желающий благополучия в этой жизни и после нее, должен аккуратно и во всех деталях исполнять очистительные обряды, предписанные для его касты (3).
Десять санскар связаны с зачатием [Джива-шека.], беременностью'1, рождением ребенка [Джатакарма.], наречением именем [Намакарана.], первым показом солнца [Нишкрамана.], первым кормлением рисом*, стрижкой [Чудакарана.], посвящением [Упанаяна.] и бракосочетанием” (4).
Шудры и саманьи не носят священного шнура, поэтому для них существует всего девять санскар. У дваждырожденных санскар десять (5).
О Прекрасная [Варароха — женщина с пышными бедрами, красивая женщина.]! Все обряды — будь то обряды обязательные [Нитья.], приуроченные к особому времени [5 Наимигтика.] или добровольные [" Камья — обряды, проводимые с особой целью (кама).], должны проводиться в соответствии с предписаниями Шамбху (6).
О Возлюбленная! Я уже рассказывал, приняв форму Брахмы, о правилах очистительных и других обрядов (7) и о мантрах, которые надлежит читать во время очистительных и других обрядов, с учетом кастовых различий (8).
О Калика! В эпохи сатья, трета и двапара каждую мантру начинали с пранавы (9), но в кали-югу, о Махадэви, Шанкара повелел людям совершать все обряды, начиная те же мантры с майя-биджи (10).
Все мантры, какие есть в нигамах, агамах, тантрах, самхитах и ведах, были изречены мной. Но они применяются по-разному, в зависимости от эпохи (11).
