Иоанн Мосх - Луг духовный: Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов
– Вот, – сказал он жене, – ходил я в вашу церковь… Верь мне, что не нашел я там, как ты уверяла, Бога христианского. И ничего Он мне не отдал… Вот только одну милиаризию нашел я на том месте, где раздал пятьдесят…
– Это Он Сам невидимо дал тебе! – воскликнула эта удивительная женщина. – Он невидим и невидимой силой и десницей управляет миром. Ступай, господин мой, купи нам сколько-нибудь пищи на нынешний день, и Он снова окажет тебе Свою помощь.
Муж отправился, купил хлеба, вина и одну рыбку. Придя домой, отдал жене. Та, взяв рыбу, начала было ее чистить и, разрезав, нашла во внутренностях ее чудный камень, приведший ее в изумление. Правда, она вовсе не знала, что это такое, однако спрятала. Муж пришел к обеду, и за обедом она показала ему найденный камень.
– Вот – этот камень я нашла в рыбе…
Муж взглянул и изумился красоте камня, хотя также не знал его качества.
После обеда муж говорит жене: «Дай-ка мне камень. Пойду, попытаюсь продать его. Может быть, что-нибудь получу за него». Человек он был простой и, как сказано, не знал достоинства камня. Взяв камень, отправился в лавку менялы, который в то же время был и серебряных дел мастер. Время было уходить из лавки, наступал вечер.
– Не пожелаешь ли купить вот этот камешек? – сказал он серебрянику.
– А что ты хочешь взять за него? – спросил тот, – взглянув на камень.
– Дай, что хочешь! – ответил продавец.
– Возьми пять милиаризий… Приняв это за шутку, продавец сказал:
– И ты столько даешь за него?!
В свою очередь серебряник, приняв этот ответ за насмешку над собой, отвечал:
– Ну, так получи десять милиаризий… Продавец, приняв и это за насмешку, промолчал.
– Что ж, отдашь, коли так, за двадцать милиаризий?
Тот продолжал молчать. Серебряник, возвышая цену, предлагал тридцать, потом пятьдесят, с клятвою уверяя, что дает по всей правде. Тогда только продавец, как бы очнувшись, сообразил, что, если бы камень не был драгоценным, за него не стали бы давать пятидесяти милиаризий. Между тем, серебряник, постепенно поднимая цену, предлагал уже триста полновесных милиаризий. Получив деньги и отдав камень, продавец с радостью прибежал к жене. Та, увидав его, спросила:
– Ну, что? За сколько продал? – «Пять или шесть фолер, может быть, дали», – думала она.
Но муж, достав триста милиаризий, отдал жене и сказал:
– Вот за сколько!
Удивившись благости Человеколюбца Бога, жена говорит мужу:
– Вот видишь теперь, муж мой, как благ, милостив и богат Бог христианский!.. Ты отдал Ему пятьдесят милиаризий – и вот не только воздал тебе проценты, но в несколько дней в шесть раз увеличил капитал. Итак, знай, что нет иного Бога – ни на земле, ни на небе, кроме него единого…
Пораженный чудом и на собственном опыте познав истину, муж немедля сделался христианином и прославил Бога и Спасителя нашего Христа со Отцем и Св. Духом. Горячо благодарил также свою благоразумную жену, через которую ему даровано было познать истинного Бога.
Остров Самос у западных берегов Малой Азии.
Низибия – в царстве Парфянском, в Мигдонии, в верховьях Тигра. Из Низибии на Первом Вселенском соборе был св. епископ Иаков Низибийский со своим молодым учеником Ефремом, известным потом под именем Ефрема Сирина. Теперь местечки Nissibin в Курдистане. См. Handbuch d. Erkunde, von Ad. von Kloeden IV. 386.
Кир-Павел кандидат. Кир с греч. значит – господин. Кандидатами назывались чиновники, служившие при сенате, – прочитывали рескрипты императорские. Они назывались также quaestores.
Благочестивая Мария, рассказавшая о событии, скоро после того скончалась. Вероятно, еще во время пребывания на Самосе Софроний в утешение ее сыну, написал прекрасное стихотворение, изображающее беседу умершей матери с сыном. Оно Озаглавлено: Εíς τóν κúριον Παûλον τòν κανδιδάτον καì Μαρíαν τήν μητέρα αùτοú κοιμηθεîσαν έν Κυρíψ. Умершая мать дает сыну сердечные наставления к благочестивой жизни. Смотр. Patrol. С. С. Изд. Миня. LXXXVII. 3892.
Глава 186. Мосх, тирский купец
Будь спокоен… Не бойся!
Были мы в Пещерной киновии аввы Саввы у игумена аввы Евстафия. От него мы выслушали следующий рассказ.
Был один сборщик пошлин при таможне, по имени Мосх. Во время пребывания нашего в Тире он рассказал нам про себя: «Служил я сборщиком пошлин при таможне. Однажды уже поздним вечером отправился купаться. На дороге встречаю женщину. Мрак покрывал ее… Я подошел к ней, и она согласилась идти со мной. От сатанинской радости я забыл и о купанье и поспешил ужинать. Долго я уговаривал ее, но она решительно отказывалась съесть что-нибудь. Под конец встали из-за стола, чтобы возлечь, но лишь только я подошел обнять ее, как она пронзительно вскрикнула, заливаясь слезами…
– О, горе мне, несчастной!.. Потрясенный до глубины души, я спросил ее о причине. Еще более залившись слезами, она рассказала мне, что ее муж был купцом, потерпел кораблекрушение и потерял не только все свое, но и чужое. И вот теперь он под стражей.
– Не зная, на что решиться, чтобы достать для него кусок хлеба, в крайности я решилась торговать собой, к крайнему позору своему, чтобы снискать пропитание… Ведь у нас все отняли…
– А как велик долг его? – спросил я.
– Пять фунтов золота…
Достав золото, я отдал ей со словами:
– Благодарение Богу – я не коснулся тебя. Вот золото, возьми и выкупи мужа, и помолитесь за меня.
Вскоре на меня возвели клевету перед государем, что я расточил казенные деньги. Государь послал приказ конфисковать все мое имущество, а меня самого почти нагим отвели в Константинополь и заключили в тюрьму. Долгое время я сидел в одной старой рубашке. Однажды я узнал, что царь решил предать меня смертной казни… Окончательно потеряв надежду на жизнь, я оплакивал свою участь и среди горьких дум заснул. И вот во сне я вижу как бы ту самую женщину, муж которой некогда содержался в тюрьме.
– Что с тобой, господин Мосх? – спрашивает она. – Зачем ты здесь?
– Я оклеветан, и, думаю, скоро казнят меня, – отвечал я.
– Не хочешь ли – я скажу о тебе государю, и он освободит тебя?
– Но разве государь знает тебя?
– Да!
Я пробудился и недоумевал, что бы это значило. Но вот то же сновидение – во второй и в третий раз, и те же речи…
– Не бойся! Завтра освободят тебя…
На рассвете по повелению царя призывают меня во дворец. Лишь только я вошел, царь, увидев меня в моей нечистой одежде, сказал:
– Я милую тебя, только будь исправен на будущее время.
По правую сторону царя стояла та самая женщина и, ободряя, говорила мне:
– Будь спокоен… Не бойся!
Царь приказал возвратить мне мое имущество и, наградив щедро сверх того, с большими почестями восстановил меня в прежней должности. Наконец, назначил и правителем этой области.
Между тем, в следующую ночь является опять во сне та же самая женщина и говорит:
– Знаешь ли ты меня? Ты ради Бога оказал мне милость и не коснулся меня… Вот и я избавила тебя от опасности. Видишь ли человеколюбие Божие? Ты оказал мне милость, а я удвоила ее по отношению к тебе».
О Пещерной киновии см. во введении.
В жизнеописании прп. отца нашего Саввы Освященного: «Блаженного Павла (св. Савва) поставил настоятелем сего места и дал ему из лавры трех братьев Георгия, Кирика и Евстафия. На сем месте, по благословению Божию, весьма скоро возросло и умножилось число братий. Но для чего я много говорю о сем? Пред глазами всех находится Пещерная киновия, устроенная трудами св. отца нашего Саввы. По кончине блаженного Павла во Христе, правление над киновиею преемственно принимали Кирик и Евстафий, а по смерти их игуменом сделан Сергий» (Изд. Пр. II. Общ. Спб. 1885, § 37).
Тир (скала), знаменитый в древности финикийский город на западном берегу Средиземного моря во время Римской империи далеко уже не имел прежнего блеска. В настоящее время совершенно исчез. В Тире окончил свою жизнь знаменитый Ориген.
Глава 187. Учение аввы Иоанна о стяжании добродетелей
Как усовершенствоваться в добродетели?
Из св. Гефсимании мы взошли на св. гору Еле-онскую. Там есть монастырь, называемый монастырь аввы Авраамия. Его основал великий Авраамий, бывший после Евдоксия игуменом Новой церкви всехвальной Богородицы и Приснодевы Марии. Во время нашего прихода в Авраамиевом монастыре настоятелем был авва Иоанн из Кизика. Однажды мы спросили его:
– Как усовершенствоваться в добродетели?
– Кто бы ни пожелал стяжать добродетель, – отвечал он, – если прежде не возненавидит противный ей порок, не может снискать ее. Желаешь ли получить дар слез – возненавидь сперва смех. Желаешь стать смиренным – возненавидь самопревозношение. Желаешь воздержания – возненавидь пресыщение. Желаешь ли стать целомудренным – должен возненавидеть сладострастие.
