Ф. Л. Вудворд - Слова Будды
Поэтому досточтимый Ананда затем сказал: «Войди, друг Субхадда! Возвышенный разрешает тебе войти».
Таким образом странствующий шрамана Субхадда вошел к Возвышенному и, подойдя к нему, вежливо его приветствовал; после обмена дружескими приветствиями он сел около Возвышенного и, сидя так, обратился к нему со следующими словами:
– Наставник Готама, все эти брахманы и шраманы, имеющие последователей и сообщества слушателей, учителя сообществ, хорошо известные и прославленные основатели сект, почитаемые толпой как святые, такие люди, как Пурана Кассапа, Махакали из коровьего загона, Аджита, который носит власяницу, Каччаяна, живущий у подножия дерева пакудха, Санджая, сын Белаттхи, и Нигантха из рода Натха, – действительно ли они постигли, как они это утверждают, своим собственным знанием истину всех вещей? Или они, все как один, не постигли ее? Или одни из них постигли ее собственным знанием, а другие – нет?
– Оставь это, Субхадда! Не беспокой себя такими вопросами! Ибо не важно, постигли они истину все, как один, или некоторые постигли, а другие нет. Я покажу тебе дхамму, Субхадда! Пожалуйста, слушай внимательно, пользуйся своим умом. Я буду говорить.
– Да будет так, господин! – сказал шрамана Субхадда, обратив все внимание к Возвышенному. Тогда Возвышенный сказал ему следующее:
Если в какой бы то ни было дисциплине дхаммы, о Субхадда, мы не находим Благородного Восьмеричного Пути, в ней мы также не найдем шраманы ни первой, ни второй, ни третьей, ни четвертой ступени. И если в какой-то дисциплине дхаммы, Субхадда, мы находим Благородный Восьмеричный Путь, мы находим в ней также шраману первой, второй, третьей и четвертой ступени. Так вот, Субхадда, в этой (моей) дисциплине дхаммы мы находим Благородный Восьмеричный Путь; мы также находим в ней шраман этих четырех ступеней. В других сектах спорящих, Субхадда, нет шраман; но если бы, Субхадда, в этих сектах бхикку жили бы совершенной жизнью, мир не был бы лишен арахантов.
Было мне двадцать девять лет,Когда я отправился на поиски Блага.И вот, Субхадда, прошло более пятидесяти летСо времени, как я покинул мир,Чтобы установить дхамму праведности,Вне которой нет отшельников,Нет никаких шраман ни одной из четырехступеней. Лишены шраман, Субхадда, прочиесекты спорщиков. Но если в этой сектебхикку станут жить совершенной жизнью,мир не будет лишен арахантов.
При этих словах шрамана Субхадда сказал Возвышенному: «Чудесно, о господин! Чудо, о господин!» и т.д. как при посвящении Сабхийи, гл. IV «Поучения»[61].
(«Дигха-никая» II, 148)
Последние слова
Тогда Возвышенный обратился к досточтимому Ананде:
– Может случиться, Ананда, что ты скажешь: «Ушло слово наставника! Теперь нет более наставника!» Но ты не должен так смотреть на это, Ананда; ибо дхамма и дисциплина, которым я учил и которыми руководствовался, – они будут вашими учителями, когда я уйду.
Теперь, Ананда, в то время как бхикку имеют обыкновение называть один другого «друг», когда я уйду, не следует придерживаться этого обычая. Новообращенного бхикку, Ананда, старший бхикку должен называть по имени, или родовым именем, или словом «друг»; а сам новообращенный должен обращаться к старшему бхикку со словами: «господин» или «почтенный».
Опять же, Ананда, если Сообщество того пожелает, пусть оно после моего ухода отменит меньшие и большие обязанности.
Что же касается бхикку Чанны, то пусть к нему будет применено брахмаданда, крайнее наказание, когда я уйду.
– Господин, а что вы называете крайним наказанием?
– Что бы ни желал, что бы ни говорил этот бхикку Чанна, о Ананда, другим бхикку не следует разговаривать, не следует порицать его, не следует давать ему наставления.
Затем Возвышенный обратился к бхикку:
– Может быть, о бхикку, в уме кого-то из вас существует какое-то сомнение или затруднение относительно будды, или относительно дхаммы, или относительно сангхи, или относительно Благородного Восьмеричного Пути, или относительно того, как прийти к этому пути. Если это так, бхикку, пожалуйста, спрашивайте меня сейчас, чтобы впоследствии не испытывать раскаяния при мысли: наш наставник был здесь, с нами, мы видели его, – и все же не имели смелости спросить Возвышенного, хотя и находились в его присутствии.
При этих словах все бхикку хранили молчание.
Тогда Возвышенный обратился к бхикку с этими же словами во второй и еще в третий раз. И в третий раз бхикку оставались безмолвными. Тогда сказал Возвышенный:
– Может быть, бхикку, вы не задаете вопросов из уважения к наставнику? Говорите тогда со мной, бхикку, как друг со своим другом.
И на это те бхикку продолжали молчать.
Тогда, обращаясь к Возвышенному, досточтимый Ананда воскликнул: «Как странно, господин! Это чудесно, господин! Я так уверен, господин, в сообществе бхикку. Нет ни одного бхикку, который испытывал бы малейшее сомнение или затруднение относительно будды, дхаммы, сангхи, Благородного Восьмеричного Пути или подхода к нему!»
«Ты говоришь, будучи уверенным, Ананда; но у татхагаты есть знание факта: ни у одного бхикку нет ни малейшего сомнения или затруднения относительно этого. Из этих моих пятисот бхикку, Ананда, даже самый отсталый вступил в поток, избавлен от падений и наверняка достигнет высочайшей мудрости»[62].
Затем Возвышенный обратился к бхикку:
«Подойдите, бхикку, напоминаю вам: все, что рождено, подвергнется распаду. Пребывайте же во внимательности!»
Таковы были последние слова Возвышенного.
(«Дигха-никая» II, 154)
Примечания
1
Каламы – народность, сообщество людей, к которым обратился Будда.
2
Из «Маджджхима-никаи» I, 163 – «Арьяпарьесана-сутта», или «сутта благородных исканий». Народная легенда о великом отречении не содержится в палийской Трипитаке; но она основана на истории о благородном юноше Ясе («Виная» I. 7) и изложена более подробно в «Лалита-вистаре» и в последнем «Комментарии к повествованиям джатак».
3
Это утверждение относительно ранней юности расходится с рассказом в «Маха-париниббана-сутте», где Будда говорит, что ему в то время было двадцать девять лет.
4
Затем он скоро усвоил все, чему его мог научить Алара Калама, усвоил путь йоги для достижения в состоянии медитации сферы пустоты; однако далее пути там не было. Тогда, оставив этого учителя, он направился к Раме, и тот провел его на шаг дальше, в сферу, где нет каких бы то ни было восприятий. Неудовлетворенный, Готама ушел к Уддаке, ученику Рамы, который, хотя и заявил, что проведет его несколько дальше, сам признался, что не сможет перешагнуть через определенный этап, и в свою очередь пожелал, чтобы Готама стал его учителем. Таким образом Готама решил продолжать борьбу в одиночестве ради достижения своей цели – «несравненной невозмутимости, умиротворенности, которая есть ниббана».
5
Старания – имеется в виду духовная практика для достижения ниббаны.
6
Дхамма – закон, истина.
7
Дэва – существо одного из надчеловеческих миров в соответствии с буддийской космологией.
8
«Памунканту саддхам» – фраза, вызвавшая много споров и неправильно переведенная ранними исследователями пали как «уверуй», «прояви веру»; но она, несомненно, означает «отбрось».
9
В других местах Будда указал, что если будда раскрывает запредельную истину неверующему сообществу, то каждого человека, отвергающего ее, постигает несчастье. Ср., например, «Самъютта-никая» II, 261: «И я, о бхикку, видел эти истины и раньше, однако не открыл их. Я мог бы открыть их, и другие не поверили бы им. И вот если бы они не поверили, это послужило бы к их ущербу и печали».
10
После достижения четвертой джханы вступившего на путь называют «челой», или «учеником», а после достижения пятой – «бхикку», букв. «нищенствующим», т. е. отрекшимся от мира.
11
Возникновение, разрушение, новое возникновение Вселенной: безначальные и бесконечные циклы.
12
Имя «Анната Конданна» было дано ему потому, что он был первым, кто понял учение первой проповеди.
13
Они также достигли прозрения в дхамму и получили полное посвящение в члены сангхи, как и Анната Конданна.
14
Здесь имеется в виду «пять совокупностей», панча-кхандха-аттабхаво, личность.
15
Имеется в виду, что тело, чувства, восприятия, действия и сознание не влекут его, не отвлекают.
