Иоанн Тобольский (Максимович) - Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010)
Желания о продлении своей жизни или же о скорейшем переходе в будущую загробную жизнь у многих людей противоречивы и сильно смущают их, то есть смерть устрашает едва ли не всех. Поразмышляем об этом, дабы успокоить себя и примирить свои пожелания.
Все хорошо знают, что каждый умрёт, и не отрицают этого. Соглашаются умереть, но не тотчас, желают отдать естеству долг, но не теперь; имеют желания переселиться от земных селений в небесные, но после. Бедные мы и неразумные! Говорим безумно – желаем освободиться от нищеты своей, а не сейчас; желаем быть блаженными и благословенными, но не достигли ещё той степени. Зачем ставишь для себя, неразумный человек, столь высокую лествицу к небу, чтобы иметь много ступеней, по которым ты думаешь медленно и лениво приближаться к смерти? Зачем тебе желать долголетия, ошибочно думая, что многими годами жизни приготовишь смертный исход с более лёгким страданием? Должно умереть или теперь, или завтра. Мне известно, что многих обольщает, – когда смерть стучится у дверей, они думают, что глупый кредитор приходит за получением долга не вовремя, до истечения назначенного срока. Безумное сравнение! Срок этот тогда оканчивается, когда это угодно Владыке смерти. Почему называешь смерть безвременной, почему умоляешь о продолжении жизни? Ты давно приготовлен к смерти знанием о её неизбежности, и тебе дано было продолжительное время для исправления себя – больше ты не исправишь себя и не приготовишь: и потом захочешь помедлить исправлением себя, и чем более лет проживёшь, тем более сделаешься неготовым к смерти. Долголетие весьма многих сделало ещё более грешными. Нежелание умереть ради будущего покаяния – есть своего рода зло, ибо оно на деле не оправдывается. Дело в том, что тот только исправляет себя, кто готов умереть тогда, когда Богу это угодно. Бог никогда не хочет ничего злого и самое зло направляет к лучшему – к добру, а потому, когда Бог определяет кому смерть, то делает добро умирающему, прекращая возможность ему ещё больше грешить. Поэтому каждый удали от себя всякое сомнение о безвременности смерти и от всей души говори: «Будь моя смерть тогда и так, когда и как Господу угодно!»
К сказанному выше не будет лишним присовокупить прекрасное наставление Сенеки. Он говорит: «Если, отбросивши своё и других людей обольщение, захочешь познать истину, то уразумеешь и сознаешься, что не всё любимое тобой и желательное тебе полезно, если при этом не научишься правильно относиться ко всем встречающимся приключениям и если не будешь уверен в необходимости испытаний и не сознаешься, что Богу угодно иначе, чем тебе»[148]. Познав это, ты скажешь: «Я прежде думал, что долголетняя жизнь хороша; но Бог иначе благоволит и лучше, чем мне это казалось». Таким образом, согласовав свою волю с Божественной волей, ты достигнешь лучшего и всё будет для тебя удобным. Как злонравный человек всё обращает во зло, хотя происходит это под видом добра, так праведный, непорочный сердцем, и житейские злобы исправляет, облегчая всё неприятное и трудное мудростью своего терпения; он всё принимает и претерпевает в жизни: хорошее – с благодарностью и кротостью, а противное – спокойно и мужественно. Он никогда не злословит; приключения печальные, неожиданно встретившиеся, принимает равнодушно, считая себя гражданином и воином, не отказывается от трудов и жертв, сопряжённых с теми званиями. Что бы ни случилось с ним, в какое бы положение ни был он поставлен обстоятельствами, не презирает его и не гнушается им, но считает для себя закономерным и заслуженным, говоря: «Каково бы ни было это положение, но оно моё». Печально ли оно и многотрудно, – да понесём терпеливо без ропота и жалобы на Промысл Божий и благоволение Всевышнего: как Богу угодно, так и да будет.
5О всём изложенном выше имели понятие даже идолопоклонники; некоторые же христиане или не знают, или если и знают что, но не исполняют. Жаль, очень жаль, что тем, в чём заключается вся наша надежда, всё утешение, мы пренебрегаем. Большего же утешения и вернейшей надежды нигде и ни в ком мы не найдём, как только во всемогущей и непогрешимой воле Божией. Во всех случаях, неприятных для нашей воли, мы только и можем находить для себя облегчение и верное спасение, прибегая к Богу с сокрушённым сердцем, живой верой и крепкой надеждой на всесильную Его помощь.
Праведный Иов, по свидетельству святого Златоуста, более угодил Богу кротким своим терпением и приобрёл великую честь и награду немногими словами, нежели обильными своими милостынями: Иов, лишённый, по извету сатаны, всего своего богатства и своих детей, поражённый лютыми язвами, сказал: Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно! Этим поступком он оказался более приятным Богу, нежели своим щедролюбием и милостынями изобильными (Иов 1:21; см.; 2).
Другие наставники говорят то же: «Полезнее переносить обиды и оскорбления, нежели даже заниматься богоугодными делами; ибо не требует Бог благ наших, но нашей покорности Его святой воле» (ср.: Пс 15:2).
Всякий, желающий усердно повиноваться воле Божественной, здоров ли он или немощен, за всё должен благодарить Бога и всё переносить терпеливо, потому что воля Божия, для нас и в нас почивающая, есть всё наше благо, наше счастье, наше спасение. В болезни мы должны приглашать врача и принимать врачебные средства, но с тем чтобы вся надежда на выздоровление утверждалась на Провидении Божием и Его святой воле. Не исполнил этого царь Аса и справедливо за то был наказан, ибо в болезни своей не обратился он к Господу, но ко врачам, надеясь на их искусство. Благоразумнее поступил царь Езекия, который исцеление своей болезни предоставил не предписанию врачей, но Божией помощи. Если же врачи не помогают или врач не поставил правильный диагноз и болезнь не прекращается, то не спеши безрассудно полагать причину безуспешности лечения тому или другому обстоятельству и не изыскивай других причин, кроме того, что Богу неугодно, чтобы ты выздоровел, или же Ему угодно продлить твою болезнь.
Людвина, девица богоугодная, измученная разными болезнями до того, что было страшно смотреть на неё, – это средоточие всех немощей; однако ж она имела столь крепкую надежду на Бога, что ничего не помыслила, не сделала и не произнесла противного Богу, терпела всё мужественно, говоря с Иовом: О, если бы благоволил Бог исполнить желание моё и чаяние моё… простёр руку Свою и сразил меня! Воля Твоя, Господи, да будет мне утешением (см.: Иов 6:8–9). Во всех неудобствах, скорбях и печалях доставляет величайшую отраду совершенная покорность нашей воли Божественному усмотрению и распоряжению.
Часть пятая. О пособиях воле человеческой сообразоваться в своей деятельности с Божественной волей
Глава I. О том, что сообразование человеческой воли с Божественной не может состояться без совершенного упования нашего на Бога
Самоотвержение, или свободная покорность наша Божией воле, не может совершиться, если мы будем слабы в вере в Бога, в несомненной надежде на Него во всём, а следовательно и в истинной любви к Нему. Как я могу действовать согласно с другим лицом, которому я не верю? И как могу надеяться на того, в ком не уверен, что он станет заботиться о моём благоденствии преданно, предусмотрительно и усердно? Поэтому мы будем говорить о нашем уповании на Бога.
1На вопрос о том, что в Священном Писании говорится об уповании на Бога, один из писателей XVII в. ответил: «В Священном Писании едва ли найдётся какая-либо глава, в которой бы Бог не обещал всем надеющимся на Него Своей благодатной помощи и Своего Провидения (предусмотрительности и попечительности) обо всех».
Блаженный царь Давид, наилучший учитель о надежде на Всевышнего, одну её, преимущественно пред всеми добродетелями, прославляет от полноты своего благодарного сердца: Ты, Господи, един даёшь мне жить в безопасности (даёшь твёрдую надежду) (Пс 4:9); Господи, крепость моя! Господь – твердыня моя и прибежище моё, Избавитель мой, Бог мой, – скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище моё. (Пс 17:2–3); Господь – свет мой и спасение моё: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если ополчится против меня полк, не убоится сердце моё; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться (Пс 26:1, 3); Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится (Пс 90:1); Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек (Пс 124:1); На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь вовек; по правде Твоей избавь меня (Пс 30:2). Просторно было сердце Давида и преисполнено любовью и упованием на Бога! А потому он обильно черпал из Божественных источников и почерпнутое отражал в своих псалмах.
