Архимандрит Августин (Никитин) - Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга
Но в марте 1801 г. императора Павла I убили заговорщики, и первый камень в основание собора положил его сын – император Александр I. Закладка храма состоялась 27 августа 1801 г. Во время этой церемонии использовались серебряные лопатки и молотки, служившие уже при закладке Михайловского замка при Павле I, – на них лишь переделали императорские инициалы.
Эпоха императора Александра I (1801–1825 гг.)
Душой строительства собора стал один из первых богачей России граф Александр Сергеевич Строганов (1734–1811). Он финансировал проект из своих личных капиталов; ему же приходилось защищать А.Н. Воронихина от нападок противников. Об этом свидетельствует, например, текст письма графа АС. Строганова тогдашнему президенту Академии наук Н.Н. Новосильцеву:
«Милостивый государь мой Николай Николаевич!
Комиссия о построении Казанской церкви, представляя мне мемориею своею от 14-го числа июня прошлого 1804 года, что член оной господин статский советник и кавалер Старов поданным в комиссию мнением объявил, сколь опасен образ построения назначаемых по бокам строющейся церкви проездов, уведомила меня, что она противу сего мнения потребовала объяснение от господина архитектора Воронихина, производящего строение оной церкви. Хотя он в поданном им объяснении показывал во всей подробности верность тех исчислений, на коих он основывал прочность сих проездов, но все сие недостаточно было к опровержению возродившегося сумнения, которое обыкновенно неразлучно бывает с новыми сего рода изобретениями. Я же, с моей стороны желая употребить в пользу всякое открытие, приносящее честь изобретателю своему, и не нашед иного средства удалить всякое противумыслие в предлагаемой прочности, предложил комиссии сделать модель, которая бы составляла третью часть проезда по плану в натуре назначенного.
А (так) как сия модель ныне вовсе окончена, то я прошу покорнейше Ваше Превосходительство отрядить хотя (бы) двух профессоров подведомственной Вам Академии, которые бы при освидетельствовании самой модели взяли на себя также труд в присутствии господ членов комиссии вникнуть в те основания и поверить разчисления, на коих г-н архитектор Воронихин основывался в прочности означенных проездов. Г-н инженер генерал фон Сухтелен и граф Павел Александрович Строганов, будучи намерены присутствовать при сем свидетельствании, то не угодно ли будет и Вашему Превосходительству для поощрения изобретателя удостоить также и Вашим присутствием его изобретение, и назначить день, дабы я мог о сем известить означенных господ посетителей.
Вашего Превосходительства покорный слуга
граф Александр Строганов.
Июля 27 дня 1805 года»[787].
Строительство нового храма развернулось позади Казанской церкви, где по-прежнему совершались богослужения. Здесь же отмечались памятные даты; об одном таком торжестве сообщал в своих записках очевидец этого события – будущий писатель и обер-прокурор Сената С.П. Жихарев (1787–1860). В его дневнике от 12 декабря 1806 г. читаем: «Нынешний день, по случаю дня рождения государя (Александра I. – а. А.), в Казанском соборе был большой съезд всех властей и чинов, к которым присовокупилось огромное стечение народа, – пишет Степан Петрович. – Благодарственное молебствие совершено с коленопреклонением. Митрополит читал молитву так внятно и явственно, что во всех концах церкви было слышно, может быть, и оттого, что вместе с коленопреклонением вдруг водворилась глубокая, необыкновенно торжественная тишина: всякий ловил каждое слово молитвы, заключавшей в себе прошение о здравии государя и о даровании ему (победы) над проклятым зажигою – Бонапарте. В молебствии участвовал опять Воржский (о. Алексей, придворный протодиакон. – а. А.) и при возглашении многолетия, возвышая постепенно голос, на последних словах „многая лета“ кончил таким громовым восклицанием, что удивил всех»[788].
Несколько строк С.П. Жихарев посвятил и новому Казанскому храму: «После обедни ходил взглянуть на вновь строящийся архитектором Воронихиным огромный собор. Здание будет великолепное: подражание собору св. Петра в Риме. Воронихин был дворовый человек графа Строганова, за талант отпущен им на волю и записан в службу… Один из его помощников сказывал, что новый собор должен достроиться года через четыре и что мог бы готов быть и прежде, если б не останавливал недостаток в деньгах по случаю военных обязательств»[789].
Весной следующего года С.П. Жихарев присутствовал на богослужении в Казанском соборе, и снова – при участии императора Александра I. 16 марта 1807 г. он сделал в своем дневнике краткую запись: «Сегодня с раннего утра Казанская площадь была усеяна народом, а в соборе такая толпа и давка, что я смог продраться в него с величайшим трудом. Государь, в дорожном экипаже, прибыл в 12-м часу; после краткого молебна, приложившись к образам, изволил он отправиться в дорогу, напутствуемый общими благословениями»[790].
Спустя 10 лет после закладки первого камня строительство Казанского собора закончили, и 15 сентября 1811 г. (в день коронации императора Александра I) последовало его торжественное освящение, которое возглавил митрополит Новгородский и С.-Петербургский Амвросий (Подобедов, 1799–1818). Граф Дмитрий Иванович Хвостов (1757–1835), присутствовавший на этом торжестве, написал «Оду на освящение Казанския церкви». Вот ее начальные строки:
Предвечным светом озаренны,
Земныя дивны красоты
Влекут мой разум восхищенный
На горни неба высоты;
Сам Царь стремленьем сердца, взора,
Средь вдохновенного собора,
Курит чистейший фимиам;
Сыны российския Державы
Возносят глас: Бог сил, Царь славы,
Взошел в великолепный храм![791]
В литературных кругах того времени Д.И. Хвостов был известен как «бездарный стихотворец и метроман, последователь ложноклассицизма». Но в данном случае его «Ода» представляет исторический интерес – как свидетельство современника и очевидца тех событий.
А теперь слово историографу Санкт-Петербурга Павлу Свиньину, который пишет о Казанской церкви (соборе) в прозе. «Освящена самым блистательным образом, в присутствии Его императорского Величества и всей августейшей фамилии. Начиная от Зимнего дворца до самого нового собора стояли в параде войска, все дома и улицы наполнены были народом, к чему благоприятствовала также прекрасная погода. Бывший по сему случаю вокруг сего великолепного храма крестный ход был самый величественный»[792].
Особое внимание Павел Свиньин уделил главной святыне нового собора – Казанской иконе Божией Матери: «По освящении собора на святую икону была положена новая риза из чистого золота, украшенная драгоценными камнями и жемчугом, из коих большая половина принесена в дар государынями и императрицами Елисаветою Алексеевной и Мариею Феодоровной, а синий драгоценный яхонт – великой княжной Екатериной Павловной»[793].
Иностранцев, живших в Петербурге, изумляли русские рабочие, строившие Казанский собор. «Им, этим простым мужикам в рваных полушубках, не нужно было прибегать к различным измерительным инструментам; пытливо взглянув на указанный им план или модель, они точно и изящно их копировали. Глазомер этих людей чрезвычайно точен, – сообщал один из зарубежных гостей. – С окончанием постройки собора торопились; несмотря на зимнее время и 13–15 градусов мороза, работы продолжались даже ночью. Крепко зажав кольцо фонаря зубами, эти изумительные работники, забравшись на верх лесов, старательно исполняли свое дело. Способность даже простых русских в технике изящных искусств поразительна»[794]. И снова слово графу Хвостову.
Здесь собранны искусств громады
Пребудут ввек в числе чудес;
Здесь зависть потупляет взгляды,
Сретая красоты небес;
Здесь ныне совокупно зрима
Краса Афин и древня Рима;
Здесь новый в Севере Сион,
Презря времен удары грозны,
Расскажет громко в лета поздны:
Кто росс? – каков искусством он?[795]
Почетный храмостроитель граф Александр Строганов простудился на церемонии освящения Казанского собора и умер через несколько дней, «успев поласкать себе совесть священным изречением: „Ныне отпущаеши раба своего“»[796]. Отпевание графа Строганова состоялось в Казанском соборе, а затем процессия проследовала на кладбище Александро-Невской Лавры (Приложение 1).
Вот что пишет об этих событиях Н.И. Греч: «Собор освятили 8 сентября 1811 года, а через неделю он (граф Строганов) скончался и был отпет в новом храме. При сем случае произнесено было надгробное ему слово иеромонахом Филаретом (Дроздовым. – а. А.), что ныне митрополит Московский: оно возбудило общее внимание к таланту юного оратора. Напечатано оно в 1-й книжке „Вестника Европы“ на 1812 год. Граф Хвостов довольно хорошо воспел новый собор и удостоился следующей эпиграммы:
