Уолтер Элвелл - Теологический энцеклопедический словарь

Идея, что Св. Писание- не столько правдивый рассказ, сколько "пропозициональное откровение", многим обязана позитивистским взглядам. Современные школы французской структуралистской эстетики и "деконструктивистской " критики подходят к тексту с непринужденной оригинальностью художниковдадаистов, уделяя основное внимание читателю и зрителю. Своеобразное соответствие обнаруживается у тех, кто решается привнести в библейский текст собственные толкования, если те позволят прийти к ортодоксальным выводам. Сегодняшняя неопределенность вызвана тем, что в христианской философии творческое (литературное) знание все еще не получило прав подлинного знания.

Проблемы систематической эстетической теории. Теоретическая эстетика, осознающая, что мы живем в мире, к-рый был создан Господом Богом, явленным в Иисусе Христе, должна предъявлять определенные требования к эстетической реальности,стилю повседневной жизни и профессиональным приемам создания художественных произведений. Если в своем анализе такая теория исходит из библейского понимания христианства, она должна учитывать, что исполнители и критики, равно как и создатели новых направлений и авторы произведений искусства, вложили в свои творения святой или нечистый дух, и в каждом случае нужно изучать, что принесла обществу их работа - прозрение или проклятие.

Одна из самых значительных попыток рассматривать эти проблемы с христианской точки зрения - в том, чтобы принять как парадигму художественного акта воплощение Иисуса Христа. Выражая духовные идеи в воспринимаемом материале, художник дает им "плоть". Такая "теологическаяэстетика" обычно связана с теологией трансцендентной красоты, с аналогией между Богом и художником и с апологетикой, края любое искусство признает обрядовым по сути.

Другое современное направление, крое пытается сформулировать недвусмысленно христианскую философскоэстетическую теорию, призывает последовательно преобразовать общепринятую традицию и выработать иные категориальные подходы. Божественный закон, управляющий эстетической стороной жизни и стиля, предписывает использование аллюзий. Деятельность эта должна быть неожиданной игрой, края вызовет у Бога улыбку. Художники призваны запечатлевать явления и события тварного мира, искусно пользуясь способностью к творческому подражанию, чувствительному к малейшим оттенкам. Художник воспринимается не как подражатель воплощающегося Христа, а как человек, несущий служение и способный создавать символы, наделенные смыслом для каждого, кто видит и слышит. По существу, произведения искусства представляют собой метафоры и притчи. В них можно видеть способ, с помощью крого выражают себя верные подданные грядущего Царства Христа. Если произведение искусства суетно, нужно со всем милосердием смирить его притязания, если слабо - помочь мудростью и опытом, если плодотворно- с благодарностью воздать ему должное. Составляя свод конкретных видов искусства, христианская эстетическая теория не должна устанавливать какой бы то ни было иерархии. Она готова приветствовать такие специальные виды искусства, как портрет, памятник, реклама и богослужение, но поддержит и театр, концерт, роман, музейную живопись, общественная задача к-рых связана именно с тем, что это искусство. Христианская эстетика показывает, что наш стиль, наши творения, критика и теория эстетического и художественного в истории будут судиться по тем плодам, к-рые они принесут.

C.G. SEERVELD(nep. Д.Э.) Библиография: A. Kuyper, "Calvinism and Art", in Lectures on Calvinism; G. van der Leeuw, Sacred and Profane Beauty; J. Maritain, Creative Intuition in Art and Poetry; W. Tatarkiewicz,/! History of Sixldeas; H. W. Frei, The Eclipse of Biblical Narrative; M. Murray, Modern Critical Theory; F. Lentricchia, After the New Criticism; S. K. Langer, Feeling and Form; C.G. Seerveld,/1 Christian Critique of Art and Literature and Rainbows for the Fallen World; The New Orpheus, ed. N. A. Scott, Jr.; N. Wolterstorff, Art inAction; R. Paulson, Shakespeare, Milton, and the Bible.

См. также: Искусство, христианское.

Эсхатология (Eschatalogy).

Учение о "последних вещах" (погреч. eschata), т.е. о конечной судьбе человека (включая смерть, воскресение, суд и посмертное существование) или мира. Во втором случае эсхатология иногда ограничивается абсолютным концом мира, за исключением того, что обычно не входит в это понятие. Такое ограничение не обусловлено библейским словоупотреблением- еврейское выражение be aharit hayyamim (в LXX: en tais eschatais hemerais- "в последние дни") может означать конец существующего порядка вещей и даже загробную жизнь.

Библейская концепция времени не циклична (иначе эсхатология относилась бы лишь к завершенному циклу) и не линейна(иначе она относилась бы к последней точке на линии), а представляет собой "повторяющийся образец", где суд Божий переплетается с искуплением, пока этот образец не проявится в полной мере. Поэтому эсхатология может указывать на исполнение Божьего замысла независимо от того, совпадает ли она с концом мира (или истории), и от того, окончательно ли это исполнение или оно отмечает этап в развитии этого замысла.

Личная эсхатология в ВЗ. В ВЗ выражена вера в призрачное посмертное существование. Но Иисус говорит, что связь людей с Богом подразумевает бессмертие - Бог "не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы" (Лк 20:38). В в.-з. времена это признавали далеко не все. Вероятно, в противовес ханаанейскому культу мертвых ВЗ так мало говорит о загробной жизни. Шеол - это подземный мир, где живут тени; их прошлое положение здесь не много значит. Славословия и хвалы Господу, к-рым так истово предавались набожные израильтяне на земле, не слышны в Шеоле, ибо он не в Его ведении (Пс 87:10-12; Ис 38:18). Но иногда в ВЗ звучит голос надежды. В Пс 72 и 138 человек, живущий с Богом, не может лишиться Его и в смерти: "Взойду ли на небо, Ты там; сойду ли в преисподнюю, и там Ты" (Пс 138:8). Хо?я Иов и его друзья отрицают возможность жизни после смерти (Иов 14:10-12) и не верят в то, что радости будущего существования могут возместить земные страдания, все же в минуту просветления Иов восклицает, что если не при жизни, то после смерти увидит Бога, Который восставит его из праха (Иов 19:25-27).

Мечта о национальном возрождении Израиля была высказана раньше, чем надежда на личное воскресение. Пророку Иезекиилю в видении является долина сухих костей, и Бог вдыхает в них новую жизнь. Это - символ национального возрождения Израиля: "... кости сии- весь дом Израилев." (Иез 37:11). Такое же обетование звучит и в Ис 26:19: "Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!" Надежда на личное воскресение впервые выражена в Дан 12:2.

Преследования мучеников при Антиохе Епифане пробудили новые надежды на воскресение. Вера в будущее воскресение (по крайней мере, праведников) характерна для всего ортодоксального иудаизма, не считая саддукеев, охранявших старую религию от фарисеев и их новшеств. Вместе с возникновением нового религиозного пафоса углубляется различие между посмертной судьбой праведников и грешников, раем и геенной.

Мировая эсхатология в ВЗ. День Господень в ранней израильской религии - это день, когда Господь отомстит за себя и свой народ. Возможно, что он ассоциировался с осенним праздником Кущей, когда народ прославлял БогаЦаря. Об этом празднике свидетельствуют псалмы, "поставляющие на царство" (Пс 92,94-99); царственное могущество Божье увековечено в творении, дарах плодородия и урожая, милосердии и суде над Израилем и другими народами. Его верховная воля в этих сферах будет полностью явлена, когда Господь придет "судить вселенную по правде" (Пс 95:13; 97:9).

"День Господень" впервые упоминается в Книге пророка Амоса (Ам 5:18-20), к-рый укоряет израильтян в том, что они с таким нетерпением ждут его, ибо день этот принесет не свет и радость (как они думают), а тьму и плач. Поскольку Господь совершенен и праведен, Его вмешательство означает суд над всякой неправдой, особенно среди Его народа, крому были даны исключительные привилегии и возможности познать Его волю.

Псалмопевцы и пророки признавали, что, хотя власть Господа проявлялась во многом, окружавшая их действительность была далеко не идеальной. Даже в Израиле не все осознавали всемогущество Божье. Но когданибудь разница между идеалом и действительностью исчезнет, в день Господень все народы признают Его Царем, и "земля наполнится познанием славы Господа" (Ис 11:9; Авв 2:14). В Зах 14:3-9 обрисовано будущее богоявление, когда Господа назовут " Царем всей земли ".

Упадок Давидова царства еще сильнее обнажил контраст между идеалом и реальностью. Эта монархия должна была олицетворять Царство Божье на земле, но политический крах, общественная несправедливость и чужеземный гнет лишь подчеркивали их несходство. Чем несовершенней становилось царство Давида, тем яснее вырисовывался образ грядущего Царя, в Котором исполнятся обетования, данные Давиду, и возродится померкшая слава былых времен (Ис 9:6-7; 11:1-10; 32:1-8; Мих 5:2-4; Ам9:11-12; Иер 23:5-6; 33:14-22).