Геше Джампа Тинлей - К Ясному Свету
6) страна 18-ти различных адов.
Простое повторение мантры, по убеждению тантристов, не дает максимального результата, хотя и приносит известную пользу. Как они утверждают, при таком повторении необходимо последовательное йогическое созерцание букв-символов и размышление над их значением. В данной статье мы считаем возможным поместить метод такого созерцания. При чтении мантры йогин должен созерцать следующее: тибетская буква «ом» создает во внутреннем видении тело бодхисаттвы Авалокитешвары белого цвета, очищающего все греховные остатки йогина, тот обретает силу увести в нирвану страну 33-х небожителей во главе с царем Индрой.
Буква «ма» создает во внутреннем видении тело будды Вайрочаны синего цвета, очищающего грехи, совершенные языком, и йогин обретает силу увести в нирвану страну асуров.
Буква «ни» создает тело будды Ваджрасаттвы белого цвета, очищающего грехи, собранные сознанием, и йогин получает силу увести в нирвану страну людей.
Буква «пад» создает тело будды Ратнасамбхавы желтого цвета, очищающего грехи, собранные через антибуддийские знания, и йогину представляется возможность освободить страну животных.
Буква «мэ» создает тело будды Амитабхи красного цвета, который уничтожает клеши, как источник всех грехов, и йогин обретет право на избавление от мук страны претов (голодных демонов).
Буква «хум» создает тело будды Амогхасиддхи зеленого цвета, полностью уничтожающего ошибки и грехи, проникающие через знания, и вообще все кармические грехи, и йогин обретает право ликвидировать все застенки 18-ти адов. Он становится праведником среди родственников и друзей.
На таких мыслях должен сосредоточиться йогин, читая мантру Ом-ма-ни-пад-мэ-хум и, таким образом практикуя углубление мысли, должен дойти до состояния самадхи, когда мысль, на которую усиленно направляется внимание, начинает занимать все сознание, вытесняя из него остальное содержание.
Мантра Ом-ма-ни-пад-мэ-хум - древнейшая из мистических формул буддийского тантризма. Факт ее появления связан непосредственно с проповедями самого Будды, и то, что она имеется в особом разделе Ганджура, известном под названием Жуд, лишний раз убеждает в этом. Известно, что у ранних махасангхиков было особое собрание мистических формул в их Дхарани-питаке, а также и Мандужри римула - кальпа, появившаяся, по мнению некоторых авторитетных ученых, в I в. н.э. и содержащая мантры и дхарани, а также многочисленные мандалы и мудры. К этому же периоду, вероятно, относится дхарани Ом-ма-ни-пад-мэ-хум, однако, трудно сказать, насколько она была разработана в то время в философско-мистическом плане. Во всяком случае, как считают специалисты, буддийская система выкристаллизовалась в определенную форму к концу III в. н.э., как это видно по хорошо известной тантре Гухьясамаджа, которая относится к самой высшей из четырех систем буддийского тантризма. Но тантра Авалокитешвары, т.е. мантра Ом-ма-ни-пад-мэ-хум относится ко второй системе снизу. Если предположить, что первоначально были созданы более простые системы тантры, то следует признать, что тантра Авалокитешвары был разработана даже раньше, чем Гухьясамаджа. То, что она впервые проникла в Тибет вместе с возникновением тибетского алфавита, подтверждается множеством исторических сочинений. Например, в легендарной истории царя Срон-Цзан- Каньпо, жившего в VII в.н.э., утверждается, что святой царь Срон-Цзан-Каньпо был воплощением Авалокитешвары, и вол осах его скрывалась голова одного из дхьяни-будд - Амитабхи, которым, кстати, также завершается пирамида голов многоголового Авалокитешвары. Поэтому этот деятельный царь сильно покровительствовал распространению учения Авалокитешвары и его тантризму. Он же выдвинул и осуществил идею создания мельниц Мани в Тибете75. Эти мельницы до сих пор сохранились в народной традиции в качестве религиозного атрибута. Из Тибета мантра проникла в Монголию, где в 1254 г. с ней познакомился Вильгельм Рубрук76.
Что касается теории Ади-будды, проявлением которого являются пять дхьяни-будд, мы должны заметить следующее: эта теория является неотъемлемой частью всех буддийских тантрийских систем и считается коренным признаком, отличающим буддийский тантризм от индуистских и шиваистских тантр, в частности, кундалини -йоги. Без глубокого понимания и тщательного научного анализа этой теории, непосредственно связанной с практикой йоги, немыслимо сколько-нибудь серьезное изучение буддийского тантризма. Между тем, европейские ученые с самого начала относились к буддийским тантрам с определенным пренебрежением, ошибочно считая, что они являются производным от упадочных форм позднейшей индуистской традиции и порочной практики, разрекламированной невеждами. Пожалуй, первым европейским ученым, который сделал попытку реабилитации тантризма вообще, был Артур Авалон, но и он не смог
освободиться от влияния индийской (шиваистской и индуистской) ортодоксии и находился под впечатлением того, что буддийские тантры являются лишь ответвлением индуистских тантр. Впрочем, позднее он несколько изменил свое мнение.
Действительно, основные положения буддийского тантризма разрабатывались в Индии между VII и IX вв.н.э. такими великими индийскими йогинами, как Луива, Дэлоба, Миндрэва, Нароба и другими представителями Ваджраяны. Их многочисленные мистические, философские и поэтические произведения были почти полностью уничтожены в то время, когда северная Индия подверглась нашествию мусульман. Однако уже в то время большинство тантрийских сочинений было переведено на тибетский язык и бережно хранилось в живой йогической традиции, из поколения в поколение передаваясь от учителя к ученику. Те немногие отрывочные тексты, которые случайно попадали в руки европейским ученым, разумеется, не могли дать хотя сколько-нибудь полного представления о системе в целом Тем более, что, как мы уже говорили, теоретическая разработка в буддийском тантризме неразрывно связана с практикой йоги: получением посвящения и последовательным восхождением внутри системы. Вне системы, без йогического созерцательного опыта, изучение философских положений буддийского тантризма весьма трудно, без правильного понимания этой системы невозможен никакой ее критический или позитивный анализ с позиций современной науки.
Итак, в нашей небольшой статье мы попытались изложить некоторые сведения, касающиеся проблем буддийского тантризма в целом и, в частности, ее древнейшей тантры бодхисаттвы Авалокитешвары и его мантры Ом-ма-ни-пад-мэ-хум. Помещая в печать статью на столь, казалось бы, специальную тему, как тантрийское значение древней мантры Ом-ма-ни-пад-мэ-хум, мы руководствовались следующими общими соображениями. Обычно в развитых европейских культурах общечеловеческие ценности, развиваясь, имеют тенденцию дифференцироваться настолько, что подчас трудно отыскать корни того ил и иного жизненного явления. Рост же восточных культур всегда проходил в едином русле. И этим руслом была религия. Ярчайшим тому примером является тибетская культура, в которой духовные и даже материальные элементы были обусловлены религиозной жизнью. Современная наука в ее стремлении объективно исследовать тибетскую культуру не должна упускать из виду указанные ее особенности, ибо без анализа проблем, касающихся религиозной стороны жизни тибетцев, невозможны плодотворные исследования в частных областях тибетологии.
В заключение нам хотелось бы обратить внимание читателя на еще одну деталь, обычно ускользающую от внимания исследователя. Почти во всех работах современных европейских и индийских ученых, в той или иной степени затрагивающих махаянскую или тантрийскую теорию пяти дхьяни-будд, последние постоянно и упорно отождествляются с пятью скандхами. Между тем такого отождествления не существует ни в древних, ни в средневековых трактатах по Абидхарме (Васумитры и Васубандху). В средневековых трактатах, как индийских, так и тибетских авторов, особенно в системе Калачакринской тантры, есть материалы из Абидхармы, но отождествления дхьяни-будд с пятью скандхами там мы тоже не нашли, и вообще такого отождествления быть не может. Налинакша Датт в статье «Буддизм в Непале» пишет: «Ади-будда саморожденный, и потому непальцы почитают его как svayambhu. Он всегда в нирване и развит из шуньяты. Через его созерцание появляется пять дхьяни-будд, представляющих провляение (pravitti), а именно: Вайрочана, Акшобхья, Ратнасамбхава, Амитабха и Амогхасиддхи, являющиеся символами пяти элеметов (скандх): rupa, vedana, samjna, samskarah, vijnana. Они, в свою очередь, своим знанием и созерцанием создали пять дхьяни-бодхисаттв - соответственно Самантабхадру, Ваджрапа-ни, Ратнапани. Авалокитешвару, или Падмапани, и Вишвапани. Бодхисаттвы считаются творцами изменяющейся вселенной...»77Индийский ученый Б.Бхаттачарья в своем предисловии к изданию Гухьясамаджатантры прямо пишет, что «пять дхьяни-будд - это не что иное, как пять скандх»78.
