Петр Ильинский - Легенда о Вавилоне

Строго доказать вышесказанное невозможно. Есть только один, но очень значимый памятник — сами исторические события. После того как в исключительно короткие сроки основные ассирийские города были разрушены вавилонянами и мидянами[378], их никто не попытался восстановить. И это при том, что говорить об освобождении от ассирийского ига нельзя — источники не дают ни малейшего намека на восстание, на то, что вавилонянам помогал кто-либо, кроме мидян. Налицо наступательная антининевииская операция — двое сильных нападают на одного ослабевшего. Разрушению подвергается именно центр империи, а для почти всех ее субъектов реальность меняется не слишком явно — просто на смену одним владыкам приходят другие. Однако откуда-то же должна была взяться вавилонская армия, сумевшая преодолеть безнадежное упорство своих бывших повелителей!

Не менее удивительна цепная реакция падения ассирийских опорных пунктов[379]: они отчаянно сопротивляются, сдаются, истощив последние ресурсы, возможно, ждут ассирийского реванша… А его нет — и не будет никогда! Столько раз за последний век высокие воевавшие стороны побеждали и унижали друг друга, и почти всегда побежденный сохранял за собой право на ответный удар. Но не сейчас. Ассирия пропадает бесследно. Героически и навсегда. Какой контраст с неоднократно разрушавшимся и уничтожавшимся Вавилоном! Чего не хватило Ассирии — людских ресурсов или личностей? Скорее всего, и того и другого. Видимо, жестокий решительный бой принял не народ, а ассирийская армия — тысячи людей, связанных только способом существования, не живущих на земле, а властвующих над ней. Похоже, что в последних сражениях с вавилонянами погибла лишь одна, не такая уж большая каста древневосточного общества, каста профессиональных солдат — насильников и правителей мира.

После ухода Ашшурбанапала с политической сцены в империи началась смута, причем настолько серьезная, что сведения о ней путанны и очень немногочисленны. К тому моменту, когда последний ассирийский царь все-таки утвердился в Ниневии (623 г. до н.э.), Вавилон уже снова был независимым и враждебным Ассирии государством. Победителем в завершающем акте внутриассирийской политической борьбы на этот раз стал тот царевич, который являлся наместником Вавилона. К тому же не исключено, что он получил поддержку южан в обмен на обещание автономии или даже независимости. В таких случаях обе стороны надеются на лучшее: возможно, ассириец полагал, что после прихода к власти он рано или поздно сможет привести к покорности и великий город. Вавилоняне же рассчитывали, что Ассирия в результате гражданской войны ослабнет, и по-видимому оказались правы.

Всего лишь через считаные годы после того, как основатель самой знаменитой вавилонской династии, начавший карьеру на имперской службе халдей Набопаласар[380], окончательно покорил южную Месопотамию и воссоздал Вавилонское царство (616 г. до н.э.), подвергаются разрушению крупнейшие ассирийские города. Победы ассирийцев не приносят спасительных для империи последствий, а поражения, понесенные от соединенных вавилонско-мидийских сил, оказываются губительны. Сначала мидийцы берут Ашшур, а спустя два года союзники успешно штурмуют Ниневию (612 г. до н.э.). Ниневия обороняется только три месяца, после чего гибнет безвозвратно, и в пламени, пожирающем ее дворцы, имя последнего из ассирийских царей — сгорающего там Син-шарри-ишкуна — навсегда превращается в Сарданапала.

Так закончилась эпическая борьба, полностью скрытая от глаз культурного человечества вплоть до конца XIX в. Подробности ее, возможно, были достойны пера великого историка или поэта — но что об этом попусту рассуждать? Не осталось ни героической легенды, ни саги, ни волшебной сказки. Впрочем, не исключено, что произведения, живописующие эти события, существовали, но целиком исчезли под песком времени вместе с теми людьми, которым они были дороги и интересны[381]. Остались ли среди уцелевших ассирийцев писцы, способные оплакать былое величие империи, мог ли кто-то из вавилонян воспеть величие подвигов и побед жителей обновленного города на Евфрате? Хронист лаконичен и бесстрастен: «Большую добычу из города и храма они унесли и [превратили] город в развалины и руины»[382].

Возможных причин этой колоссальной исторической и духовной лакуны мы коснемся чуть позже. Не забудем еще, что события такого масштаба оцениваются потомками спустя некоторое время, а меньше чем через три поколения уже Вавилон оказался в положении Ассирии. Так кто же (и когда?) должен был делать концептуальные выводы и создавать великие произведения? Располагал ли к тому интеллектуальный климат Вавилона, опять — теперь уже навсегда — подпавшего под иноземное и к тому же инокультурное владычество? Можно ли было сочинить подробный рассказ об ассирийских жестокостях и вавилонских подвигах во времена персидских царей?

Как часто случается и в истории, и в обыденной жизни, победителем в жестокой схватке двоих становится кто-то третий, до поры до времени смотрящий на битву титанов со стороны. Вавилон не пережил своего триумфа, он лишь сумел им насладиться в очень небольшой мере.

Несмотря на это, мы не можем употребить слово «поражение». Цивилизационная победа Вавилона оказалась полной. Своим дальнейшим, пусть кратким расцветом он окончательно затмил Ассирию в культурном и мифологическом пространстве и даже экспроприировал несколько эпизодов ее истории, которые с античных времен стали почитаться частью легенды о Вавилоне, начало создания которой относится к тому же концу VII в. до н.э. Ассирия пала, у Древнего Востока появился новый властелин. До страшной встречи вавилонян и иудеев, повлиявшей на вековое мироустройство человечества, оставалось всего несколько лет.

ПОВЕСТЬ ОБ ОТЧАЯНИИ ПОБЕЖДЕННЫХ

И ныне Я отдаю все земли сии в руку Навуходоносора, царя Вавилонского, раба Моего, и даже зверей полевых отдаю ему на услужение.

Гибель Ниневии представляется одним из главных водоразделов древневосточной истории. Не так, скорее всего, полагали современники, не говоря о том, что борьба Нововавилонской империи за свое возвышение отнюдь не закончилась. Остатки ассирийской армии отступили в Северную Сирию и укрепились там на несколько лет. В хрониках даже появляется имя человека, провозгласившего себя ассирийским царем. Реванш все еще был возможен: так, по крайней мере, казалось еще некоторое время. Более того, ассирийцы сумели заключить союз с Египтом — так испугало соседей внезапное возвышение Вавилона — и дождались подхода египетских подкреплений. Фараон меньше всего хотел, чтобы после стольких лет месопотамских междоусобиц на его границу вернулась великая империя, пусть сменившая столицу и самое название.

Против этой соединенной армии направил свои войска царь Набопаласар, поручив командование самому знаменитому из вавилонян — своему сыну, будущему Навуходоносору II[383]. Наследник оказался достоин отца. В жестокой битве у сирийского г. Каркемиша (605 г. до н.э.; сражение, по-видимому, шло и в самом городе) соединенные ассирийско-египетские силы были полностью разбиты, а от худшего египтян спасло пришедшее из Вавилона известие о смерти старого правителя. Навуходоносору, вестимо, стало не до преследования неприятеля, и во главе небольшого отряда он бросился через пустыню в Вавилон: занимать трон. В любом случае, кампания закончилась бесспорной победой вавилонян. После Каркемишского сражения выход в Азию был для фараонов закрыт навсегда[384]. Как ни странно, это событие оказалось роковым для иудейского царства.

Книга Царств возобновляет подробное описание древнееврейской истории в 622 г. до н.э. Напомним, что политическая история Иудеи и Израиля рассматривается библейскими авторами почти исключительно с экклесиастических позиций. Поэтому отправной точкой рассказа о последних годах иудейской независимости является религиозная реформа царя Иосии, которой летопись уделяет основное внимание. Попробуем вглядеться в то судьбоносное время.

Согласно Писанию, основополагающим моментом реформы было случайное обнаружение «книги закона» при ремонте Иерусалимского храма. Царь Иосия, которому она была зачитана, пришел в совершеннейшее потрясение и начал культурную революцию[385]. Приведенная в Библии дата поражает своей неслучайностью. Всего четыре года назад Набопаласар начал восхождение к власти в Вавилоне[386], чуть раньше, в 627 г. до н.э. закончилось официальное правление Ашшурбанапала. Насколько библейская дата точна, неизвестно, но несомненно, что она сразу же вводит иудейские потрясения в древневосточный геополитический контекст. Так же значима и альтернативная дата начала культовых реформ — 628 г. до н.э., приводимая в Книге Паралипоменон, которая написана с несколько иной идеологической позиции, чем Книги Царств. Кажется, что события последней четверти VII в. до н.э. были подготовлены предыдущим, «темным», периодом иудейской истории, и что их начало вовсе не было столь внезапным.