Тихон Задонский - Собрание сочинений. Том IV
Если Иисус избавитель твой, кто может пленить тебя?
Если Иисус оправдание твое, кто может осудить тебя?
Если Иисус пастырь твой, кто может от руки Его восхитить тебя?
Если Иисус Царь и Господь твой, кто может поработить тебя?
Если Иисус жизнь твоя, кто может умертвить тебя?
Если Бог за нас, кто против нас?
Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает? Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас, – дерзает и говорит Павел с любящими Бога (Рим. 8:31-34). Рассуждай, грешная душа, что есть Иисус и что любящим
Его дарует. Дарует то, чего не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2:9).
6) Ныне обрати очи твои на мир и рассмотри, что он такое и что любителям своим дает. Представляет тебе образ его апостол и говорит: Весь мир лежит во зле (1 Ин. 5:19). Зло во городах, в селах, зло в домах, зло на путях. Сосед на соседа враждует, путник с товаром боится разбоя: Враги человеку – домашние его (Мф. 10:36); нищий богатому завидует, поселянин гражданину, сановитый простого презирает, чернь негодует, жена мужа подозревает, муж жену, господин рабу не верит, раб господину льстит и лукавит. Все друг друга опасаются. Один крадет, другой, будучи обкраден, жалуется и проклинает. Тот клевещет, другой, будучи оклеветан, сугубо мстит оклеветавшему. Иной досаждает, другой мстит досадившему. От этого ссоры, брани, взаимные злословия, за этим следуют драки и кровопролития, отсюда друг на друга жалобы, друг друга судят и осуждают, а все неправы. Доходит дело до суда, тут зло злу последует новое и большее. Вымышляют друг на друга язвительные обличения, друг друга погубить или в крайнее бедствие ввергнуть стараются. Сами себя беспокоят душевредно, беспокоят и тех, кому долг велит разбирать правого и виноватого. Так мир непрестанно, как море, волнуется и любителей своих утруждает.
Любящий Христа не таков. Он, по подобию корабля, в тихой терпения гавани стоит, ни ветра, ни бури, ни волн не боится. Хотя и веют на него ветры искушений и ударяют волны бед, но он тишиною терпения безопасен стоит. Сам ни на кого не враждует и враждующим прощает, и так тих, покоен, мирен внутри себя, всегда и везде сокровище свое с собою носит.
Обещает мир и представляет любителям своим блаженство свое, но обманчивое и ложное. Блаженство его состоит в чести, славе и сласти, но это блаженство подобно сонному мечтанию, или меху, надутому воздухом, который до тех пор кажется полным и нечто имеющим, пока воздух не выйдет, или подобно водному пузырю, который как скоро является, так скоро и исчезает. Смотри и рассуждай, сколько за честью и славою гоняются любители мира. Но она сколь трудно снискивается, столь удобно теряется. И чем большая честь, тем удобнее погубляется, ибо столько врагов себе имеет, сколько есть завистливых и властолюбивых сердец.
Поэтому надобно беречься хотящему не потерять честь свою, поскольку, когда завидуют сидящему на высоком месте, то не хотят его на той высоте видеть. Как трудно одному от многих уберечься, тем более от таких, которые снаружи показываются приятелями, но внутри истинные и злейшие враги! Следовательно, или ядом, или мечом погибнуть, или ниспасть с высоты и в заключении быть, или, что редко бывает, во всегдашнем страхе и попечении, видимое светлое, но в сущности горькое житие надобно проводить. Это светлое, но воистину горькое славолюбивых житие еще более горькой заключается смертью, за которой безмерно горчайшая другая и вечная последует. Где ныне славные вселенной победители, которым мало было всем светом владеть? Как смертные умерли. Где слава их, наполнившая вселенную? Погреблась с ними во гробе, или, другими словами, исчезла, как и сами. Заключились в трехаршинном месте те, которые всем светом недовольны были. Попираются ногами черни те, от которых весь свет трепетал.
Обратились в прах те, которые хотели, как боги, почитаемыми быть, так что узнать невозможно, где Александр, победитель вселенной, и где последний его раб лежит. И когда бы с окончанием жизни и все для них окончилось. Но нет, желали бы они того, но не дается им. Надобно им за все платить правде Божией, что в жизни неправедно сделали, надобно столько принять мучений, сколько славились и роскошествовали (Откр. 18:7). О! если бы хотя бы один от них возмог, от того бедствия, в котором ныне находятся, освободившись, явиться в мир, непременно бы в ином и намного лучшем мнении находился, нежели прежде, живя в надменной и пустой гордости, и желающим прославиться на земле и на мнимую обманчивую высоту взойти старающимся здравый бы подал совет. Как бы ублажал тех, которые своим довольствуются жребием, более стараются себя самих побеждать, нежели других, собою повелевать, нежели иным, вечную славу, нежели временную искать!
Признал бы подлинно, что нет большего победителя на земле, чем тот, кто сам себя побеждает и над своими страстями господствует. Но в этом смертоносная человеческая и общая слепота, что до тех пор не верим бедствию других, пока сами на себе того не узнаем; гоняемся за тенью, оставив саму вещь и истину; ищем там покоя и утехи, где беспокойство и горесть. Сколь же премудр и блажен тот, кто от чужого бедствия учится от беды уклоняться!
Спросит кто: «Какая же честь и слава – истинная?»
Та, которую Христос любящим Его подает. Она в этом мире сокровенна и только верою постигается, но откроется в будущем веке, когда праведники воссияют, как солнце, в царстве Отца их (Мф. 13:43). Эту славу будут люди иметь, но никогда ее не лишатся.
Вторая часть, составляющая горькое мира сего блаженство, – это богатство. Многие и его, как чести и славы, желают и ищут, но не все обретают, а те, которые обретают, со многим трудом обретают, с большим берегут, с великою печалью лишаются. Сколько таковых, которые богатства, такими трудами собранного, в один час лишились и лишаются! Огню и вору и прочему бедственному случаю всякое подлежит богатство. Но хотя кто до кончины пребудет в этом своем мнимом благополучии, возьмет ли с собою это богатство, отходя от мира? Нет, оставляет все в мире, что в мире имел. Серебро, золото, каменья дорогие, земли, вотчины, крестьяне, слуги, кони, кареты и все сокровище в мире остается, один отходит от света, как в свет вошел. Гроб малый как нищего, так и богатого восприемлет и вмещает. Все прочее уже не его, другому в руки перешло.
Тут праведно всякий признает, как безумно поступает тот, кто блаженство в богатстве полагает. А что если богатство было собрано неправдою, хищением, лестью и прочими беззакониями, как по большей части бывает? Тогда, оставляя богатство другим, сам с собою тяжкое бремя беззаконий относит. Тогда вместо мнимого блаженства истинное бедствие встречает его: при самом исходе мучительная совесть, судом Божиим и вечною мукою устрашающая; по исходе праведное по делам воздаяние настает. Тогда узнает прельщение и познает, что он трудился ради прибытка и корысти других, а ради своей погибели. Тогда от сердца признает, сколь великая есть прелесть собирать, а не в Бога богатеть (Лк. 12:21). Весьма убог тот богач, который деньгами изобилует. Бедственное то богатство, которое от истинного блаженства отводит. Нет там никакой прибыли, где урон душе. Весьма худо христианину за временным богатством гоняться, которое вскоре оставить принужден бывает, и оставлять вечное, к которому позван.
Спросит кто: «Какое же богатство – истинное и непоколебимое?»
То, которое Христос предлагает нам: Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут (Мф. 6:20). Это сокровище верою, которая любовью поспешествуема бывает, собирается здесь и открывается на небесах любящим Бога. Там им отверзнутся сокровища благ вечных, которых не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2:9).
Третья часть блаженства мирского состоит в плотоугодии, в банкетах, пиршествах, веселостях и во всем, что чувства услаждает. Это мнимое блаженство до тех пор представляется как нечто, пока совершается и чувств касается, а как совершится, и чувствование престанет, то вместо сладости истинная последует горесть. Так, по совершении плотской похоти, угрызение злой совести бывает. Так, после банкетов и пьянства расслабление членов, умножение вредных мокрот, болезнь в голове, дрожание рук и ног, и всего состава телесного многоразличная немощь наступает. Молчу об ослеплении ума, о бесславии, о бесчестии и прочих сластолюбия плодах.
Кто блудником, прелюбодеем и пьяницей не гнушается? Никто благоразумный и того не похвалит, кто часто банкеты устраивает. Что сказать о душевных язвах, которые сластолюбцы от сего мнимого своего блаженства приемлют? Сласть есть удочка, которою сатана души ловит и в ад, место себе определенное, бросает. В самом кратчайшем времени услаждаются сластолюбцы, но в ад сходят без конца горестную мучения чашу пить.
