Алексей Маслов - Классические тексты дзэн
И ты должен от мысли к мысли раскрывать взор познания Будды и никогда не раскрывать свой взор «познания обычных существ»! Раскрыть взор познания Будды означает преодолеть этот мир (т. е. пребывать в мире Будды – А.М.). Раскрывать взор «познания обычных существ» означает по-прежнему оставаться в этом мире. Однако если ты будешь лишь упорно повторять [вслух слова Сутры] и при этом станешь считать это основным своим занятием, то чем же ты отличаешься от буйвола, что гоняется за собственным хвостом?»
Фада сказал: «Если все так, [как Вы говорите], достаточно лишь понять смысл Сутры и нет нужды постоянно повторять ее?»
Наставник ответил: «А какие есть ошибки в Сутре? И что мешает тебе ее повторять? Ведь и заблуждение и прозрение заключено в самом человеке, и недостатки и достоинства живут в тебе самом. Если ты повторяешь [Сутру] устами и следуешь этому в своих поступках – это и есть «вращение Сутры». Тот же, кто лишь повторяет устами, но сам не следует этому, тот сам оказывается «вращаемым» этой Сутрой. Послушай мою гатху:
Когда наше сердце пребывает в заблуждениях, то мы оказываемся лишь «вращаемы» Лотосовой сутрой.Но когда наше сердце просветлено, то мы сами «вращаем» Лотосовую сутру.Если ты повторяешь Сутру в течение долгого времени, но так и не можешь достичь просветления,Значит ты враждебен к смыслу ее.Отсутствие мыслей означает остановку [в пестовании собственного сердца].Наличие мыслей порождает ложное.Тот, кто не считается ни с «наличием», ни «отсутствием»,Постоянно едет на повозке, запряженной белыми волами[192].
Услышав эту гатху, Фада не сумел сдержать слезы и, получив через эти слова Великое Пробуждение, обратившись к Патриарху, воскликнул: «Я, Фада, с самого начала не мог использовать Лотосовую Сутру, и сам оказался используем этой Сутрой». Затем он добавил: «Сутра говорит: «Все от шраваков до Бодисаттв, даже если они станут рассуждать над этим, собрав все свои силы, не смогут постичь знания Будды». Сегодня же Вы мне позволили понять, что даже если простолюдин пробудит свое сердце, то уже это может называться взором знания Будды. Но у человека, что не обладает глубокими корнями, [эта мысль] может породить немалые сомнения. К тому же Сутра говорит о трех колесницах: колесница запряженная баранами (т. е. шраваков), запряженная оленями (т. е. Пратьека-будд) и, наконец, запряженная быками (т. е. Бодисаттв). В чем они отличаются от колесницы, запряженной белыми волами? Прошу Вас, наставьте меня вновь!»
Хуэйнэн ответил: «Здесь смысл Сутры абсолютно ясен, лишь ты сам неправильно понимаешь его. Недостаток, из-за которого люди этих трех колесниц (т. е. шравака, пратьека-будды и бодисаттвы – А.М.) не могут понять мудрость Будды, заключается в том, что они лишь много [рассуждают о ней]. И даже если в своих рассуждениях они продвинуться очень далеко, это еще дальше уведет их [от мудрости Будды]. Будда изначально [пришел], чтобы проповедовать обычным людям, а не Буддам. Тем же, кто не мог уверовать в его Принцип, он позволял уйти из общины. И ты не знаешь, что мы уже едем в колеснице, запряженной белыми волами, и нам нет нужды искать за нашими вратами (вне нашей школы – А.М.) другие три колесницы. К тому же Сутра абсолютно ясно говорит тебе: «Есть лишь Единая колесница Будды, и нет никаких других колесниц, типа второй или третьей». Бесчисленные способы, [которыми Будда проповедовал нам], различные притчи и высказывания, где выводятся причинно-следственные связи, – все эти многочисленные способы используются ради достижения Единой колесницы Будды». Как ты не можешь осознать этого? Три колесницы – ложны, они были пригодны лишь в прошлом. Единая колесница – вот истина! И она предназначена для настоящего дня. Лишь научись отбрасывать ложное и возвращаться к истинному.
После того, как ты вернешься к истинному, даже само это «истинное» не будет обладать [для тебя] никаким именем. Ты должен понять, что все эти богатства принадлежат лишь тебе, и только ты можешь пользоваться ими. И лишь когда ты не будешь смотреть [на Будду] лишь как на отца, [на других людей] лишь как на сыновей его, [а на все эти сокровища] лишь как на предмет для использования[193], то лишь тогда это можно будет назвать овладением Лотосовой сутрой. От кальпы к кальпе ты не выпустишь из рук [эту Сутру], и от восхода до заката не будет такого момента, когда бы ты ни повторял Сутру».
Прозрев, Фада запрыгал от радости и в глубоком почтении к Наставнику сложил следующую гатху:
Повторил я сутру вот уж три тысячи раз,Но Наставник из Цаоси разрушил все это лишь одной своей фразой.Тот, кто не понимает смысла воплощения Будды в этом мире,Как он может быть способен укротить страсти, что живут в людях?Колесницы баранов, оленей и быков были лишь временной заменой,Тремя этапами добра – начальным, средним и последующим[194].Как же узнать, что внутри горящего дома[195],Изначально пребывает правитель Дхармы (Дхарма-раджа)?Наставник сказал: «Отныне ты можешь называть себя «Монах повторяющий сутры» (Няньцзин сэн)».Благодаря этим наставлениям [Фада] постиг сокровенный смысл и по-прежнему не прекращал повторять вслух сутру.
Монах Чжитун был выходцем из местечка Аньфэн, что в области Шоучжоу[196]. Вот уже более тысячи раз он прочел «Ланкаватара-сутру», но так и не мог понять смысл «трех тел» – Трикаи и четырех типов мудрости (праджня). Поэтому он поклонился Патриарху и попросил его объяснить смысл этого.
Хуэйнэна сказал: «Если говорить о «трех телах», то очищенное Тело закона (Дхармакая, Фашэн) – это и есть твоя изначальная природа. Целиком реализованное Тело (Самбхокая, Баошэн) – это и есть твоя мудрость (праджня), а пребывающее в бесконечных трансформациях Тело метаморфоз (Нирманакая, Хуашэн) – твои поступки. Но если все это оторвано от твоей изначальной природы, то нельзя говорить о «трех телах», поскольку это можно лишь назвать «тела есть, но нет в них мудрости». Если же ты поймешь, что все три тела не обладают собственной природой, [поскольку проистекают из внутренней природы самого человека], то это и будет назваться четырьмя типами знания Бодхи (трансцендентного знания о просветлении – А.М.). Послушай мою гатху:
Наша собственная природа уже заключает в себе все три тела,Которые и высветляют в нас четыре типа мудрости,Таким образом, не отказываясь от того, чтобы взирать и слушать внешний мир,Ты непосредственно можешь достичь чертога Будды.И сегодня я говорю тебе:Коли истинно уверуешь в это, то никогда не впадешь в заблуждения.Но никогда не учись у тех, то ищет [Будду] где-то вовне,И весь день рассуждает о просветлении-бодхи».
Чжитун спросил вновь: «Могу ли я услышать наставления о смысле четырех типов мудрости?».
Хуэйнэн объяснил: «Если ты познал три тела, то также сумеешь постичь и четыре типа мудрости Так о чем же еще спрашивать? Но если ты оторвался от своих трех тел – то уже не говори о четырех типах мудрости! Название этому – «мудрость есть, но тел нет». И в этом случае обладание мудростью может обернуться ее полным отсутствием!»
Затем Хуэйнэн добавил, произнеся гатху:
Природа Мудрости-зеркала абсолютно чиста,Сердце Мудрости-равновесия не имеет недостатков,Взор Мудрости-сокровенного видения не имеет заслуг,Всеохватная Мудрость едина с [Мудростью]-зеркалом,Первые пять виджнан и восьмая виджняна переходят друг в друга на высшем этапе в то время как шестая и седьмая виджняна – на начальном этапе[197].Но все это лишь – произнесение названий, но не выражение их истинной природы.Когда ты целиком сумеешь освободить себя от ощущений, [что порождают внешние объекты],Ты постоянно будешь пребывать в Драконовом Самадхи[198]».
[Услышав эти слова], Чжитун прозрел мудрость своей природы и обратился к Патриарху со следующей гатхой:
Три тела изначально пребывали внутри меня,Четыре типа мудрости заключены в просветленном сердце,Когда тела и мудрость ни в чем неотличимы друг от друга,[Мы сможем спонтанно] откликаться на вещи, следуя их формам.Поиск [трех тел] или пестование [мудрости] – лишь иллюзорные акты.Пытаться сохранить их или пребывать в них – поступки, противоречащие истинной сути.Благодаря наставлениям Учителя, я постиг их сокровенный смысл,И посему отныне могу покончить со всеми именами, что лишь замутняют [сознание] и загрязняют [нашу природу]»[199].
Монах Чжичан[200] был уроженцем местности Гуйси, что в области Синьчжоу[201] и уже в раннем возрасте принял монашество, преисполненный решимости прозреть свою природу. Однажды он пришел к Хуэйнэну выразить свое почтение, тот же спросил Чжичана:
