В. Малягин - О жизни и чудесах Блаженной Матроны. Акафист
Как-то я шла по Кузнецкому Мосту, меня увидел начальник спецчасти института и спрашивает: «Почему ты не на занятиях?» Я отвечаю: «Меня не приняли». «Как так не приняли? Идем…» Ведет меня на Петровку в Академию архитектуры. Говорит: «Посиди!» Сам же пошел к директору академии, Людвигу, – институт был в его подчинении. Выходит и говорит: «Сейчас же иди в институт на занятия. Приказ о твоем зачислении сегодня же будет». Вот так я и была принята. О том, что это чудо, я тогда не подумала. Я решила, что просто понравилась начальнику спецчасти.
И вот в 1941 году Господь мне открыл тайну моего поступления. Началась война, шла эвакуация института в Ташкент. В вестибюле валялась гора папок—личные дела спецчасти, на сожжение. Среди этой кучи я нашла и свое личное дело. И что же я там вижу? По Промыслу Божию, когда я писала свою биографию, торопясь, я сделала ошибку – я написала, что мой отец работает в НКВД. Это было подчеркнуто красной чертой. (На самом деле мой отец, инженер, работал в одной организации, подведомственной НКВД.) Это-то и послужило моему зачислению в институт. Вот так Промыслом Божиим издалека вяжется цепочка нашей жизни.
Раньше мое общение с Матушкой было такое: придешь, спросишь, получишь облегчение, покой душе и уйдешь. Матронушка всегда была краткой, избегала лишних слов, не позволяла долго засиживаться у нее. Осенью в 1942 году она поселилась у нас в Староконюшенном переулке. А было так: я приехала в Сокольники, где Матушка летом часто жила в маленьком фанерном домике, отданном ей на время. Была глубокая осень. Я вошла в домик, а в домике сырой, промозглый, густой пар, топится железная печка-буржуйка. Я подошла к Матушке, а она лежит на кровати, лицом к стене, повернуться ко мне не может – волосы примерзли к стене, еле отодрали. Я в ужасе сказала: «Матушка, да как же это? Ведь вы же знаете, что мы вдвоем с мамой живем, брат на фронте, отец в тюрьме, неизвестно, что с ним, две комнаты у нас – сорок восемь метров, отдельный вход, теплый дом-особняк! Почему же вы не попросились к нам?» Матушка вздохнула тяжело и сказала: «Бог не велел, чтобы ты потом не пожалела!»
Вскоре к нам приехала Матушка и ее прислужница Пелагея, с маленькой трехлетней сироткой Ниночкой, мы их прописали к себе. Вот здесь-то я повидала много… К Матушке приходили иногда по сорок человек; чего только мы не видели и чего только не узнали…
Кто такая была Матронушка? Матушка была воплощенный ангел-воитель, будто меч огненный был в ее руках для борьбы со злой силой. Она лечила молитвой, водой… От рождения была святая, не как другие подвижники, которые своими подвигами получали со временем святость. Она была маленькая, как ребенок, все время полулежала на кроватке, на боку, «на кулачке». Так и спала, по-настоящему почти никогда не ложилась. Когда принимала людей, садилась, скрестив ножки, две ручки вытянуты прямо в воздухе; наложит пальчики на голову стоящего перед ней на коленях человека, перекрестит, скажет главное, что надобно его душе, помолится.
Она жила не имея своего угла, имущества, запасов; кто пригласит, у того она и живет; жила на приношения, которыми сама не могла распорядиться. Была в послушании у злой Пелагеи, которая всем распоряжалась, пила и раздавала все, что приносили Матушке, своим родственникам. Без ее ведома Матушка не могла ни пить, ни есть. Иногда губы у нее пересохнут и она жалобно просила Пелагею: «Пить хочу», – а та грубым голосом, нетрезвая, наевшаяся потихоньку, лежа на кровати, отвечает: «Не время тебе пить!» Мы тайком от Пелагеи приносили еду и питье, а Матушка не берет – иногда сутками.
Матушка, казалось, знала все события вперед. Каждый день прожитой ею жизни – поток скорбей и печалей приходящих людей. Помощь больным, утешение и исцеление их. Исцелений было много по ее молитвам. Возьмет двумя руками голову плачущего, пожалеет, согреет святостью своей, и человек уходит окрыленный. А она, обессиленная, только вздыхает и молится ночи напролет. У нее на лбу была ямка от пальчиков, от частого крестного знамения. Крестилась она медленно, усердно, пальчики искали ямку… Много было случаев, когда она отвечала приходившим на их вопросы о близких: жив или нет? Кому скажет: жив, ждите… Кому – отпевать и поминать. У мамы была подруга, три раза получала извещение о смерти мужа, а Матушка – свое: «Жив, придет на Казанскую! Постучит в окошко!..»
Кончилась война, а его так и нет, и вот в сорок седьмом году он пришел, и все так и было, как она сказала! Этот человек, Тимофей Петрович Хиров, только недавно умер, года два-три назад. Весной 1948 года он достал икону Казанской Божией Матери и пешком от Кутузовки донес ее до Царицына, где в то время Матушка гостила.
Когда началась война, Матушка просила всех приходящих к ней приносить ивовые ветки; она их ломала на палочки одинаковой длины, очищала от коры и молилась. Пальчики были все в ранках. Часто говорила, что бывает невидимо на фронтах, помогает…
После войны, как и многие тогда, я была страшно бедной, надеть нечего, пальто изношено, а Матушка твердит: «Все-то у тебя будет» – и по пальчикам мои пальто пересчитывает. И действительно, после лагеря я никогда не нуждалась в чем-либо. Я часто говорила: «Матушка, я плохая, грешная, исправиться сама не могу (была вспыльчива, горда, самоуверенна и т. д.), что делать?» А Матушка мне: «Ничего, ничего, выполем травку, сорняк, потом попоим молочком, и будешь ты у нас хорошая!»
Я знаю случай, когда молитва Матушки охраняла одного человека. Это было в войну. Этот человек был на фронте, потом его направили в Горький учиться на десантника. Семья его жила в Москве, и он не имел от нее известий. В школу его не приняли, но соблазн был велик – поехать в Москву узнать, что с семьей. Это считалось дезертирством. Чтобы ехать в Москву в условиях военного времени, надо было, кроме билета, иметь соответствующие документы – в поезде постоянно устраивались проверки…
Этот человек молился Николаю Чудотворцу, заочно просил и Матушку помочь. Чудом доехал до Москвы, в поезде у всех проверяли документы, а мимо него проходили, как будто бы его и не было. В Москве, на вокзале, стояли шеренги проверяющих, и здесь он прошел с молитвой. Приехал. Разыскал семью; мать его поехала тут же к Матушке, a она ей: «Пусть сын твой поживет дома, ходит по Москве не боясь, я буду все время с ним – устроится». Страшно было, ведь он считался дезертиром! Но человек этот верил без сомнений и поступил, как Матушка велела. Потом он влился в армию чудом Божиим и молитв ради Матушки и воевал до конца войны.
Матушка многое могла вымолить у Бога. С Матушкой, как я писала, приехала девочка трех лет, Ниночка, ангел во плоти! Если ей кто-то приносил что-нибудь сладкое, она сама не ела, а прятала под мебель, а когда приходили страждущие, она спрашивала: «А есть ли у них внучек?» Сиротка все сладости отдавала этим детям. Девочка была особенная. И вот, за неделю до своих семи лет, она в сутки умерла от дифтерита. Мы все очень горевали и плакали. Матушка сказала: «Не плачьте. У нее была бы страшно тяжелая жизнь, и она была бы великой грешницей и погубила бы свою душу. Мне жаль было Ниночку, и я Бога умолила дать Ниночке смерть…» Как-то Матушка говорит: «Я видела Ниночку. Она в раю, в красоте, и видела, как она безбоязненно подошла к идущему Спасителю и смело Его спросила: “Господи, а когда же сюда придет моя мама?” (Она меня называла мама Зина, свою мать не признавала – та пила, гуляла и страшно мучила девочку, отправляла ее в мороз на холодную кухню, не давала корочки хлеба, в конце концов ее лишили материнства.) Господь ответил Ниночке: “Деточка, не наступил еще предел времени, чтобы она пришла”».
Еще о Ниночке. В 1959 году мы с мужем приехали из Магадана, где отбывали срок заключения, в Москву, хотели обвенчаться, но все время возникали всякого рода препятствия. Я уже отчаялась. Муж вернулся с Севера больной, после инсульта. Он тоже хотел совершить церковное Таинство.
Прихожу в храм – батюшка отец Василий Серебренников, настоятель церкви Иерусалимского подворья на Арбате, отказывается венчать: скоро пост, после поста, говорит, приходите… Мама к нему, а он ей то же самое. Ночью я вижу сон: пришла Ниночка в длинном белом платье и строго так говорит: «Я пришла тебе сказать, что я помогу тебе с венчанием!» Я на нее смотрю и думаю: как она поможет, если она умерла? А она как бы в ответ: «Я на это испросила разрешение у Спасителя…» Утром встаю, и вдруг прибегает после службы одна знакомая и говорит: «Отец Василий просил вам передать, что сегодня в восемь часов вечера он вас обвенчает».
* * *Матушка была провидицей, утешительницей, наставницей; скажет словечко – и душа повернется. Души целительница, избавительница от мук бесовских. Муки были разные, от разных бесов: немощь, расслабление, окаменение, беснование, одержимость… Я как-то ее спросила: «Матушка, а можно выгнать бесов из человека?» Она сказала: «Можно, но это сопряжено с мукой – надо прекратить дыхание, как бы умереть, и выдержать это человеку почти невозможно». Была у нее одна послушница, Даша, которая очень просила Матушку избавить ее от одного недуга. Матушка согласилась: «Ложись на пол» —и стала молиться, а когда наступил главный момент, клубок подошел и закрыл дыхательное горло, Даша взмолилась: «Не могу, оставь меня». В Евангелии от Марка этот момент хорошо показан: при исцелении Спасителем бесноватого нечистый дух, вскрикнув и сильно сотрясши его, вышел; и он сделался, как мертвый, так что многие говорили, что он умер (Мк. 9, 26).
