Мария Красовицкая - Литургика
Вот мы услышали тексты, где упоминается цель поста: «Тем сподоби и нас поклонитися Твоим Страстем, и Святому Воскресению». В очень многих текстах поста и подготовительных дней говорится, что мы постимся для того, чтобы поклониться Страстям и Светлому Воскресению. Постоянно не только объясняется, что такое пост, как надо поститься, но еще указывается цель.
Наконец, кончилось воскресное богослужение, отошла литургия, а вечером мы собираемся в храм на чин прощения, на вечерню в неделю сыропустную. Она отличается рядом богослужебных особенностей. На этой вечерне стихиры на Господи, воззвах поются на 10: из Октоиха, Постной Триоди и Минеи. Еще отличительная особенность в том, что совершается вход на вечерне ради великого прокимна. С этой недели — недели вечера, начинаются особенные богослужения, которые будут продолжаться весь пост. Мы говорили, что богослужебный день начинается с вечера, и вот, вечерня в этот день дает пример пограничного положения вечерни. По своему строю она подобна тем вечерням, которые будут совершаться в течение Великого поста. Но, однако, внутри нее проходит граница, которая отделяет еще праздничное богослужение от чисто великопостного.
На этой вечерне не поется обычный прокимен недели вечера «Се ныне благословите Господа вси раби Господни…»; поется великий прокимен гласа 8-го: «Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши мя…» Он поется особенным протяжным напевом. Этих великих прокимнов, назначенных для недель Великого поста, всего два, и поются они попеременно. Пение этого прокимна и следующее за ним чтение молитвы Сподоби, Господи являются границей в службе. В этот момент в алтаре священнослужители переоблачаются из обычных облачений в великопостные. И когда чтец прочел Сподоби, Господи — диакон выходит на ектенью Исполним вечернюю молитву нашу Господеви уже в темном облачении и хор отвечает ему уже великопостным напевом; начинали вечерню обычным напевом, но с этого момента поют великопостным. Конец вечерни уже полностью великопостный. Поются те тропари, о которых мы упоминали, после Ныне отпущаеши, — Богородице, Дево, Крестителю Христов, всех нас помяни и т. д. И в конце вечерни читается молитва св. Ефрема Сирина Господи и Владыко живота моего.
Тексты этой службы еще раз, в последний раз стремятся приготовить нас к началу Великого поста и сказать нам какие-то вдохновляющие слова. Так, на стиховне поется стихира: «Возсия благодать Твоя Господи, возсия просвещение душ наших. Се время благоприятное, се время покаяния, отложим дела тьмы, и облечемся во оружия света: яко да преплывше поста великую пучину, в тридневное воскресенье достигнем, Господа и Спаса нашего Иисуса Христа, Спасающаго души наша». Вот уже мы в преддверии Великого поста.
Мы подчинили наш рассказ хронологическому принципу, но еще ни слова не сказали о логике построения памятей подготовительного периода. Очевидно, эта логика есть и она очень важна. Но мы просто занялись бы не своим делом, если бы начали богословствовать на эту тему. Наш предмет — литургика и Устав. Но все же, что нам делать? Здесь нас выручат синаксари Никифора Ксанфопула, которые не только собирают сведения разные о празднике и мысли святых отцов, но, которые, что удивительно, особое внимание уделяют объяснению того, почему именно эта притча читается сегодня, почему за ней следующая, почему память святых отцев в этот день.
Надо сказать, что вообще этот период в синаксаре Недели о мытаре и фарисее осмысливается в целом: «Но в сих убо Триоди мысль, настоящия три праздники, мытаря и фарисея, и блуднаго, и Втораго Пришествия, якоже некое предобучение и поущение святыми отцы умыслися». Предобучение и поущение — т. е. подготовка. Далее следует очень развернутое сопоставление с подготовкой к войне, к брани: «Якоже бо к телесным бранем отходит хотящим…» — говорится о том, как воины приводят в порядок оружие, чистят его и т. п. А что же делают отходящие к духовной брани? «Тако и божественные отцы предтрубят» — какое слово интересное — «предтрубят»: призывают на войну — «пощения последующее на демоны ополчение… Понеже убо первое оружие к добродетели покаяние, и смирение». А какая же притча лучше подходит к этому, как не притча о мытаре и фарисее?
Синаксарь в Неделю о блудном сыне начинается изумительными стихами: «Блудник аще кто есть яко аз, дерзай, гряди: Божиих бо щедрот всем отверзеся дверь». Затем следует объяснение, зачем свв. Отцы установили эту память: «Понеже бо суть неции многая безместная в себе сведуще, блудне же зело от юнаго возраста живуще, и пиянствы, и нечистотами упражняющеся и во глубину злых сице впадше, во отчаяние приходят, еже убо рождение есть гордости» — т. е. потому что есть люди, которые много грешили с юности и теперь приходят в отчаяние. А отчаяние — рождение есть гордости. «Человеколюбно и отечески святии отцы, и к таковым человеком имуще, и отвести от отчаяния хотяще таковую притчу зде по первой учиниша, отчаяния страсть из корене востерзающе, и к добродетели восприятию возставляюще».
Вот, чтобы бороться с отчаянием, чтобы с корнем вырвать его, предлагается притча о блудном сыне, отверзаются объятия Отчие всякому кающемуся грешнику.
Наступает Неделя о Страшном Суде. Почему? Синаксарь нам объясняет: «Да не кто во ону Божие человеколюбие уведев, леностно поживет глаголя» — чтобы не получилось, что, узнав милосердие Божие, кто-то начнет жить неусердно, говоря: «человеколюбив есть Бог, и егда греха отлучуся, готово имам все совершити» — т. е. пока погрешу, а потом быстро покаюсь. И далее говорится, как нужно жить, «не надеющеся к человеколюбному точию, но взирати яко и праведен есть Судия и отдает комуждо по делом его».
13. Богослужение Будних Дней Четыредесятницы.
Чтение Покаянного Канона Прп. Андрея Критского в Первые Дни Великого Поста.
Наш Типикон полон не только всяких строгостей и непонятностей, но и глубокого понимания всей немощи человеческой природы, родительской заботы о каждом церковном чаде. Так, кафизма на вечерне может отменяться «труда ради бденнаго», потому что братия молилась всю ночь до утра. А в первый день Великого поста Типикон указывает звонить «к свету коснее», т. е. медленнее, не торопить людей на службу ради того, что на вечерней трапезе было утешение, после которого встать немножко тяжелее, чем будет дальше в посту, когда пища будет легкой, бодрящей, располагающей к усердным службам и поклонам. Интересно, что Типикон Святой горы Афон — этого центра православного монашества, вообще отменяет полунощницу в первый день Великого Поста.
Первая служба понедельника 1-й седмицы Великого поста, полунощница, обладает с одной стороны великопостной особенностью, с другой — особенностью именно первого понедельника Великого поста. Вообще в посту полунощница вседневная совершается по обычному уставу, но на ней читается молитва Ефрема Сирина с 16-ю поклонами (3 земных, 12 малых и один земной, а до Никоновской реформы было 3 земных, затем 12 т. н. «метаний», т. е. поклонов, когда земли касаются только коленями и руками, не опуская головы, и один земной). В первый же день поста молитва Ефрема Сирина читается на полунощнице только с тремя поклонами, чтобы не было сразу слишком тяжело.
Отошла полунощница, и мы вступаем в великопостный порядок богослужения. Первая служба, которую мы подробно разберем, это великопостная утреня. Чинопоследование будничной утрени изучено нами достаточно хорошо, и, опираясь на него, можно определить отличие великопостной утрени от вседневной.
Первая часть утрени, если нет бдения — двупсалмие. Во св. Четыредесятницу есть дополнительные молитвы: в начале двупсалмия добавляется Трисвятое по Отче наш. Шестопсалмие и великая ектения — как обычно, а дальше наступает момент, который отличает постный порядок от обычного: Аллилуйя со стихами. Служба с Аллилуйя противоположна службе с Бог Господь. Аллилуйя является песнопением не менее радостным, чем Бог Господь, в нем воссылается хвала Богу в наиболее общей форме — «Хвалите Господа», «Слава Богу», «Хвала Всевышнему». Но Бог Господь — более праздничное песнопение: Господь пришел к нам на землю спасать нас, Мессия явился, и мы Его встречаем. Аллилуйя, как более скромное песнопение, лучше подходит к порядку великопостных служб.
Аллилуйя поется с четырьмя стихами. Поется не «Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя, Слава Тебе, Боже», а просто «Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя», четыре раза, потому что здесь четыре стиха, как и к Бог Господь. Это первая особенность великопостной утрени.
После Аллилуйя поются Троичны. Бог Господь поется с тропарями святого, праздника, воскресного дня, а Аллилуйя — с Троичными, которые относятся к системе Октоиха и находятся в Октоихе, но для удобства перенесены в Триодь, в специальное приложение к этой книге.
