Романо Гуардини - Господь
Едва Он кончил говорить, как к Нему обратился «некто из народа»: «Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас? При этом сказал им: смотрите, берегитесь любостяжания: ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения. И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: „что мне делать? некуда мне собрать плодов моих“. И сказал: „вот что сделаю: сломаю житницы мои, и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое. И скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись“. Но Бог сказал Ему: „безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя: кому же достанется то, что ты заготовил?“ Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк 12.13-21).
Почему Иисус не помогает человеку, наследстве которого, видимо, хочет присвоить власть имущий брат? Мы можем себе представить, как это могло случиться: Иисус говорил о собственности, о том, чего следует держаться, отрешаясь от того, что преходяще. Человек, присутствовавший при этом, думал только о поле или о доме, которые он не может получить, и высказал поэтому свою просьбу. Тогда Иисус говорит ему в ответ: Человек, кто поставил Меня судьей или распределителем имущества между вами? Не видишь ли ты, как ты связан с преходящим? За этим следует притча о богатом человеке, у которого амбары полны и он теперь полагает, что находится в безопасности: он умен с человеческой точки зрения, но безумен в очах Божиих, ибо в эту же ночь он умрет, и урожай его достанется другим. Здесь опять проводится различие между главным и второстепенным. Что более необходимо: временные или вечные ценности? Несомненно, вечные, ибо остальные преходящи. Что же должен делать человек? Сосредоточивать свой ум на вечном и оставлять преходящее на произвол судьбы. На это он будет способен только, обладая живой верой во Христа и сохраняя благодаря этому свою душу для вечной жизни.
По другому поводу Иисус рассказывает ученикам Своим странную притчу: «Один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его. И, призвав его, сказал ему; „что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем: ибо ты не можешь более управлять“. Тогда управитель сказал сам в себе: „что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом: копать не могу, просить стыжусь. Знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом“. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: „сколько ты должен господину моему?“ Он сказал: „сто мер масла“. И сказал ему: „возьми твою расписку, и садись скорее, напиши: пятьдесят“. Потом другому сказал: „а ты сколько должен?“ Он отвечал: „сто мер пшеницы“. И сказал ему: „возьми твою расписку и напиши: восемьдесят“. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк 16.1-9).
Притча о неверном управителе поистине удивительна. Хозяин требует, чтобы он представил счета за время своего управления, а затем увольняет его. Управитель обдумывает, что ему теперь делать. Никто не возьмет его на прежнюю должность. Заняться физической работой он не в силах, а просить милостыню ему стыдно. Он решает использовать до конца свое положение и старается расположить к себе должников своего хозяина. Он призывает их порознь, проверяет их счета и понижает их задолженность. Он вправе так поступить, ибо, очевидно, до конца действия договора имеет все права и надеется завоевать таким образом симпатию должников своего хозяина.
Когда его господин узнает об этом, он не может не похвалить неверного управителя за его находчивость – а затем следует не менее необычное заключение:
так должны и вы поступать! Прежде всего мы удивляемся: разве я тоже неверный управитель? – Разумеется, – ответил бы Господь. – Разве мне принадлежит неправедное добро? – Конечно! – Следовательно, я завяз в ложной ситуации и должен из нее выпутаться» чтобы моя жизнь была в безопасности? – Именно так!.. Но что все это значит?
Найти доступ к этой притче нелегко. Его открывают слова «богатство неправедное» – по-еврейски «неправедный Маммон». Маммон – это финикийский бог богатства, его имя означает имущество, деньги. Что же называется здесь «неправедным»? Не то добро, которое в отличие от другого, приобретено нечестным путем. Всякое имущество представляет собой «неправедное добро». Различия, так высоко ценящиеся нашим самосознанием, не выходят за рамки этого общего суждения... Иисус не имеет в виду то имущество, которое приобретается упорным трудом, в отличие от приобретаемого без труда. Его цель не в том, чтобы поощрить усердный труд или честность... Не говорит Он и об ограниченном, социально правильно распределенном имуществе в противоположность избыточному. Согласно Его слову, «неправедно» всякое имущество, будь то миллион или один рубль, крупная земельная собственность или маленькое поле... Таким образом, слова Иисуса не содержат ничего относительно трудовой этики или экономического строя, но они находятся в связи с другими Его словами, произнесенными по другим случаям. Так, например, со словами из притчи о навязчивом друге: «Если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим...» (Лк 11.13). Господь и здесь не различает добрых и злых людей – все они «злые». Все более тонкие различия остаются в пределах этого осуждения, не допускающего исключений. В том же самом смысле мы все – неправедно владеющие. Неправедность заложена в корне самого владения. Грех уничтожил для меня возможность обладать чем-либо естественным образом, без того, чтобы я был связан и причинял зло другим. Перед Богом это неправедно, даже если я, как отдельный человек, в этом не повинен. Эта мысль – не социологического и не экономического порядка: она не имеет также никакого отношения к внутримирской морали, но указывает, что сделал грех: он разрушил рай. В раю принадлежность имущества одному человеку не означала бы исключения другого. Как это могло бы быть, нельзя понять рассудком; мы это чувствуем, если нам попадается человек, ставший действительно самоотверженным в школе любви Христовой. В нем начинает по-настоящему осуществляться Царствие Божие, и этим рай не просто возвращается, но заново даруется на более высоком уровне. Таким образом, слова Иисуса относятся к области веры. Они указывают на существование в благодати и Духе Святом, которое было потеряно вследствие греха. Возникло такое состояние, в котором всякое действие и всякое владение само по себе, и никакая экономическая или этическая реформа не может изменить в нем ничего, но оно в целом, от самых корней своих, должно быть включено в веру, чтобы там получить искупление и измениться.
Теперь мы понимаем смысл всей этой речи Иисуса. Ученики явно боятся за свое добро, и тут Господь говорит им, как обстоит дело с имуществом вообще. За всеми частными бедами они должны увидеть состояние мира вообще и степень его падения, должны увидеть, что справиться с ним человек может только, если он, получив для этого свободу от Иисуса, перестанет держаться за обладание вообще. И все, что он имеет, будет искать в любви. Когда он потом предстанет перед судом Бога в своей обнаженности, когда любые доводы и оправдания застревают в горле, потому что они бессмысленны, тогда встанет и будет говорить за нас все то земное, само по себе падшее и злое, что мы вложили в любовь. Получившие помощь скажут: он был добр к нам, – будь же и Ты, Господи, милосерден к нему!
Итак, сознание учеников снова фиксируется на самом существенном. Они должны чувствовать, что перед Богом имеет цену, а что нет; что перед Ним праведно, а что служит признаком падения. Они должны завершить переоценку бытия, начатую Иисусом. Если они это сделают, то окажутся готовы ко всему, что может случиться. Если у них за Христа отнимут какое-либо добро, изначально «неправедное», потому что все различия земной честности или нечестности, культурной ценности или отсутствия таковой представляют собой лишь различия в пределах изначальной неправды, то, в сущности, это не будет означать никакой потери. Но, конечно, это сказано в адрес верующих и действенно в той мере, в какой жива вера.
Так Иисус подводит сознание Своих учеников к самому существенному. Он укореняет их в том, что не может быть разрушено. Он освобождает от того, что несущественно: из-под власти мнимых авторитетов, по-земному мудрых, могучих мнений, от давления общественных, экономических, традиционных условий, угроз телу, жизни и имуществу. Этим Он готовит их к борьбе, закаляет их силы и доводит до их сознания, в чем именно они непобедимы.
