Амвросий Медиоланский - О девстве и браке. О покаянии две книги
70. «Внемли себе», дева, и ты; будь усердна к молитве; пусть лицо твое покроется бледностию от постояннаго моления. И приступая к молитве, ты приготовь наперед душу свою, чтобы молитва твоя не оказалась искушением для Бога; (молись так), чтобы нравы твои говорили, вера твоя вспомоществовала и в делах твоих выражалось то, о чем ты молишься. «Внемли себе», – это говорю я тебе, как и всякой девственнице. Ведь ты не лишена и наставницы, могущей дать тебе благочестивое воспитание.
71. В особенности, повторяю, будь, дева, внимательна к священному обету и остерегайся всякаго безстыднаго глаза. Если даже хотя бы временно, подобно путнику, он пройдет мимо, то и тогда он открывает уста свои, и будет пить всякую попавшуюся воду, чтобы напоить тебя (ср. Сир. 26:14). Ты никуда не должна выходить без матери, которая должна быть бдительным стражем (твоего) целомудрия. Даже выходы в Церковь для молодых девушек должны быть сравнительно редки. Посмотри, какова была Мария, и однако всякий раз когда ее искали, находили ее не где-либо в ином месте, а исключительно только в ея «ложнице» (Иудиф. 13:3). Пусть она научит тебя, чему ты должна следовать. Она увидела ангела во образе мужа, и, уклоняя взоры свои от него, вострепетала в сердце своем. Посему-то ангел и говорит ей: «не бойся, Мария» (Лк. 1:30). Уединение учит стыдливости, удаление (от мира) упражняет целомудрие.
72. Да и зачем нужно тебе свободно (facile) выходить, хотя бы и к ближней своей? Ведь «нога глупаго спешит в чужой дом, но человек многоопытный постыдится» (Сир. 21:25). Вот отчего происходят сплетни, опасаться которых прекрасно научает тебя Премудрый следующими словами: «кто даст … стражу научению моему и верную печать … на уста мои, дабы мне не пасть чрез них и чтобы язык мой не погубил меня» (Сир. 22:31). Если мужескому полу повелевается молчать пред старейшими, то насколько более неприлично бывает говорить и заводить разныя речи девственницам?
73. Положим, ты наложишь на себя молчание, но разве ты можешь заставить молчать других, и не слушать их? Иной сможет иногда наложить узду на уста свои и (положить) меру (stateram) словам (своим), но с ушами он сделать этого не может. Говорить зависит от нас, но слушать – от воли других; мы часто слушаем даже то, чего не желаем.
Глава одиннадцатая
74. Посмотрим, чему еще учит нас Писание. Не следует легкомысленно (facile) клясться, потому что очень часто бывают случаи, когда мы не можем выполнить того, в чем поклялись. А кто не клянется, тот, конечно, не совершает и клятвопреступления; наоборот, кто употребляет клятву, тот по необходимости иногда впадает в клятвопреступление, ибо всякий человек лжив (Псал. 115:2). Итак, не клянись, чтобы тебе не впасть в клятвопреступление.
75. Даже и самая веселость у девственниц не должна проявляться слишком свободно. Если им не о чем плакать, то пусть оне оплакивают этот мир, пусть плачут о падении согрешающих. Ведь та, которая оплакивает падения других, будет опасаться своих (падений). Пусть плачут оне, наконец, хотя бы в силу того соображения, что плачущие здесь получат утешение там. Ведь если не будешь плакать, то подобно богачу, который роскошествовал здесь, а там, по свидетельству Господняго изречения, подвергся тяжким мукам, ты можешь услышать (слова Господа): «восприял еси благая в животе твоем» (Лук. 16:25). Насколько же счастливее Лазарь, который здесь плакал, а там ликует; здесь терпел голод, а там наслаждается? Следовательно, если ты хочешь достичь благого веселия, то книга Екклезиаст тебе дает указание, как тебе должно стремиться к такому (веселию); в ней говорится: «прииди, яждь в веселии хлеб твой;… яко уже угодна Богу творения твоя» (Еккл. 9:7).
76. Посмотрим также, как всех нас тот же Екклезиаст изобличает в неумеренном смехе. «Якоже глас терния под котлом, говорит он, тако смех безумных» (Еккл. 7:7). А ведь терние, когда оно пылает, издает треск и быстро прогорает, не производя никакого тепла. В виду этого и сказано об иудеях: «разгорешася яко огнь в тернии» (Псал. 117:12). Действительно, распаленные своим смехом, они сгорели во время страданий Господа, когда, смеясь над пожаром души своей, говорили: «упова на Господа, да избавит его, да спасет его, яко хощет его» (Псал. 21:9). И, надсмехаясь, они били Его по голове тростию, сплели Ему венец из терния и предлагали для питья уксус. Посмеяние это возжигает синагогу навеки. Таков смех глупых; он издает звуки, лишенные милости и сожигает сосуд их собственнаго тела. Следовательно, Сарра не без основания отрицала то, что она смеялась (Быт. 18:15); она в данном случае боялась обнаружить смехом свое сомнение в исполнении небесных обетований; но ведь этот смех все же был полон разумности (gravitatis) и целомудрия; и никакой посторонний свидетель, кроме одного только Бога, ведущаго сокровенныя тайны, о нем не знал.
77. Прекрасно и следующее изречение: «не тщися в дусе твоем яритися, яко ярость в недре безумных почиет» (Еккл. 7:10), т. е.: хотя бы и была причина, могущая возбудить гнев твой, но ты не спеши с наказанием, дабы пыл гнева твоего не воскипел слишком неумеренно. (Человек) не может уничтожить своих естественных (душевных) движений, но (он может) привнести в них замедление, и таким образом при помощи врачевства мысли умерить раздражение. Вот что уже давно сказал Давид: «гневайтеся и не согрешайте» (Псал. 4:5); в данном случае он собственно запрещал не самый гнев, он не мог, конечно, уничтожить то, что было свойством природы, и вот как добрый врач он дает только лекарство, чтобы этот гнев не мог оказать вреда.
78. Наконец, если кто и согрешит сердцем, – так как гнев бывает не удержим, – то, по совету (Давида), он должен умилиться (compungatur) на ложе своем и осудить себя в прегрешении. Действительно, в Писании есть такия слова: «Яже глаголете в сердцах ваших, на ложах ваших умилитеся» (Псал. 4:5). Итак, он желал, чтобы все люди наблюдали за своими недостатками, чтобы тот, на котораго не простирается сдерживающая сила общественнаго обличения, в случае совершения тайнаго преступления, стыдился своего собственнаго суда и укрощал себя как бы некоторым жалом горечи и стыда.
Глава двенадцатая
79. И к чему заниматься мне воздержанием, коль скоро говорит о нем Премудрый: Отними от меня «пожелания чрева и сладострастие да не овладеет мною» (Сир. 23:5)? Не бойся немощи от поста и воздержания, ибо тяжкая немощь делает душу трезвенною.
80. А каким образом должно заботиться о добром имени, – об этом учат Притчи Соломоновы в следующих словах: «лучше имя доброе, нежели богатство большое (Прит. 22:1). И что в самом деле значит наследственное имущество, если только оно не имеет в то же время добраго управивителя? Посему праведный Иов и говорит: «благословение умирающаго на меня пусть приидет» и уста вдовицы пусть благословляют меня. Я был глазом слепым, ногою хромым, отцом немощным (Иов. 29:13–15). «Если я видел кого погибавшим без одежды», то Я не облекал ли его; не благословляли ли меня нуждающиеся, и шерстию овец моих не согрел ли Я плечи их (Иов. 31:19–20); скрыл ли я когда-нибудь грех мой, который Я совершил невольно как неразумный (Иов. 31:33), оставил ли я когда-нибудь маломощнаго выйти из дверей моих с пустым недромь (Иов. 31:34). Вот какими (деяниями) приобретается доброе имя.
81. Но в девственнице больше всего достойна внимания ревность к трезвенности. Трезвенностию же я называю не воздержание от вина, а (воздержание) от плотской необузданности и свойственной миру хвастливости: этой хвастливостью мы опьяняемся даже сильнее, нежели вином; она ведь подает чашу падения и сосуд гнева. Вот почему Господь и говорит, обрашаясь к Иерусалиму: «сего ради слыши, смиренный и упивыйся не вином. … Се взях от руки твоея чашу падения, фиал ярости» (Ис. 51:21–22). И эту чашу уже выпила (exinaniverit) Синагога; дщери же Церкви не должны пить от нея. Именно об иудеях сказано: «дщери их удобрены, преукрашены, яка подобие храма» (Псал. 143:12); вы же – (самый) храм Божий, дщери Того, Который не преображается в ангела света, но есть Истинный Свет от Истиннаго Света. Поэтому да будет в вас не подобие только, но (самая) Истина. Между тем многия даже в то время, когда дают обет целомудрия, все еще заботятся о вспомогательных средствах красоты: оне появляются в таком прикрашенном виде, с таким нежным лицом, что нарушают благоприличие священных (дев) Господних. К ним я и обращаюсь с такою апостольскою речью: «если вы со Христом умерли для стихий мира сего, то для чего вы, как живущие» (в мире), еще состязаетесь из-за этого мира? Не прикасайтесь, говорит (апостол), не притрагивайтесь, не вкушайте всего того, что относится к тлению (Кол. 2:20–22).
82. Вот и святая Сотера, – да позволено будет воспользоваться близким (domesticum) нам примером благочестивой родительницы; да и мы, состоя в звании священническом, считаем вправе предпочитать наше достоинство званиям префектов и консулов: ведь мы имеем, повторяю, преимущества веры, которыя гибели не знают, – вот, как я сказал, и святая Сотера не заботилась о своем лице. Правда, она и без того была весьма красива на вид; она была девицей знатнаго происхождения и при всем этом поставила ниже святой веры, как консульство, так и префектуру родителей. Она не вняла даже приказаниям принести жертву богам. И вот жестокий гонитель, (полагая), что нежная дева уступит перед болью или стыдом, приказал ее бить (по лицу) ладонью. А она, лишь только услышала это приказание, как сейчас же открыла лицо и только для мученичества сбросила покрывало и только для него осталась непокрытою; подставив лицо, она добровольно пошла на встречу оскорблению, и таким образом мученическое жертвоприношение совершилось там, где обыкновенно сосредоточивается искушение невинности. Она радовалась, что с потерей красоты от нея удалится опасность для невинности. Конечно, (гонители) смогли избороздить лицо ея рубцами ран, но при всем этом они никак не могли обезобразить лика ея добродетели и дара ея внутренней красоты.
