Джон Ричардсон (Джаядев дас) - Никогда не говори, что умрешь
Через несколько дней безуспешных попыток привлечь внимание отца, он увидел милую маленькую девочку, бегающую по берегу туда-сюда. Похоже, что ей тоже было страшно и одиноко. Хотя она никогда не замечала его, она понравилась ему так, что он решил остаться с ней в уголке «одиночества» её ауры. Девочка очень нуждалась в друге, потому Пепе остался там на долгие годы.
Я понял, что, когда девушка-монашка по имени Лила молилась Божествам, Пепе всё больше и больше отдалялся от неё благодаря её духовному росту. Оставаясь в ауре девушки, он вновь и вновь переживал потерю дома и страх смерти, по этой причине она испытывала такие же муки. Я не мог просто взять и выгнать Пепе. Нам нужно было найти для него подходящий дом. Я подумал, что это не в моей компетенции. Я не смогу подобрать для него новое тело. Только лишь Господу Кришне по силам сделать это. Лучше обратиться к Нему.
Я заговорил с Пепе о Боге, и о том, как нам попросить Его о помощи. Пепе очень понравилось моё предложение. И тогда я спросил:
— Пепе, ты хочешь новую хорошую маму? Только тогда ты сможешь начать всё сначала.
Он обрадовался ещё больше.
— Мы не можем отправиться к Богу напрямую и просить его о новой маме, потому что у Него и без того полно дел. Но мы можем попросить кого-нибудь из Его слуг, чтобы он попросил за нас Бога. Ты согласен со мной, Пепе?
— Да, будьте добры, — нежно ответил он.
— Сначала я помогу тебе отправиться на небеса. Там будут врата. С тобой будет разговаривать один хороший человек, один из слуг Бога. Я хочу, чтобы ты сказал ему:
«Уважаемый господин, Харе Кришна. Можете ли вы помочь мне? Мой друг Джон сказал, что Вы можете попросить Бога, о том, чтобы у меня появилась новая хорошая мама. Пожалуйста».
Перед уходом Пепе я попросил его повторять Харе Кришна мантру, которая будет вести его на пути в царство Бога, а ещё я попросил его сообщить мне результат. В ожидании ответа Пепе Лила молчала минут пять.
Я уже стал немного нервничать, когда монахини в поисках Лилы бегали и звали: «Ты видела Лилу?» Пару раз они даже постучали в нашу закрытую дверь. Не взирая на то, что я действовал во благо Лиле, если бы нас заметили, наши репутации оказались бы под угрозой. Но вскоре Пепе вернулся:
— Как дела? — спросил я.
— Я повторял Харе Кришна и попал на небеса. Там был один хороший человек, и я в точности повторил ваши слова. Он вошёл в большой дом, и с улыбкой вернулся ко мне, чтобы сказать, что Бог очень счастлив помочь ему. А потом он предложил мне посмотреть вниз в белую трубу на свою новую маму. И как вы думаете, кого я увидел? Она — такая милая, большая, полная темнокожая женщина. Она будет крепко любить меня.
— Замечательно, Пепе. Поскольку тебе уже пора, повторяй мантру громко и внимательно, и всё будет как надо. Харе Кришна!
И ещё раз Пепе повторил эти прекрасные слова. Ещё одна волшебная минута. Его голос становился слабее и слабее. Он ушёл в свою новую жизнь. Какое же это было прекрасное мгновение. Потом мне удалось незамеченным выскользнуть из комнаты Лилы. До сих пор никто, кроме вас, Лилы и Пепе, естественно, не знают, что я сидел за запертой дверью женского ашрама.
Лила быстро вернулась в сознание, и панический страх утонуть никогда её более не мучил.
Глава 17
Примерно в то же время в середине 1980-х заехала к нам в магазин одна женщина. Она страдала бессонницей. Хелен, моя напарница, которая на тот момент оказалась за прилавком, убедила её в определённой пользе пары сеансов регрессии.
Задав несколько вопросов о её жизни, я решил обучить её самогипнозу, чтобы она сама могла справляться с жизненными трудностями по мере их поступления, а не бегать к психологу каждый раз, когда её одолевает стресс или бессонница.
На третьем и заключительном сеансе произошло то, чего мы не ожидали. Ей явился дух её дочери с синдромом Дауна. Когда в подробностях она описывала мне свою жизнь, по какой-то причине она опустила этот чрезвычайно важный фактор.
Сначала при виде утраченного ребёнка женщина внезапно заплакала, но потом быстро пришла в себя, так как стало ясно, что между ними есть какие-то неразрешённые вопросы. Я подумал, может быть им нужно попрощаться, или может причина тому — невысказанное материнское горе, которое нужно выплеснуть, и наш возлюбленный Верховный Правитель должным образом всё устроит через меня.
Но нет. Мать не искала облегчения. Малыш не уходил. Слова девочки скорее озвучивала сама мать, а не как это было в случае с Пепе, который говорил сам за себя. Девочка вернулась для того, чтобы дать матери понять, какое чувство отвращения та питала к дочери. Увидев, в каком состоянии находится её ребёнок, она устыдилась, и девочку унесли сразу же после родов. Позже женщина уговорила собственную мать забрать ребёнка.
Девочка умерла трагически, через девять месяцев. Мать на похороны не явилась, так что же говорить о посещении могилы. Неудивительно, что она не могла спокойно спать. Тогда женщина раскаялась и разрыдалась, попросив прощения у души девочки, которое та нежно дала.
В мыслях они крепко обнялись, поцеловали друг друга, и, наконец, расстались раз и навсегда.
Через две недели снова приехала та женщина, и на этот раз с хорошими новостями. Теперь она спала спокойно. Я был доволен. Она рассказала мне, что по какой-то неведомой причине, могила её малышки, как другие детские могилы, никогда не покрывалась травой, по обе стороны. Бабушка, регулярно посещая могилу последний год, слегка испугалась, заметив это странное явление. После «воссоединения» в нашем магазине, мать, наконец, сама пришла на могилу, где пролила потоки слёз раскаяния. На следующий раз могила уже полностью поросла травой.
* * *В середине девяностых мы переехали в Брентвуд, и моя дорогая ангелоподобная подруга Хелен, продолжала направлять ко мне в клинику всех тех, кому могла понадобиться моя помощь.
Джоан приехала ко мне с жалобами на перенапряжение. Рассказав о своём образе жизни, стало очевидно, что она была перегруженной домохозяйкой. Её муж нашёл способ расслабления, жестоко колотя собственную жену, а потом он всегда сильно раскаивался, и впоследствии, конечно, клятвенно обещал: «Я изменюсь, больше этого никогда не повторится». Но свои клятвы он продолжал нарушать неизменно.
Они были богаты и в своём дорогом доме установили высокотехнологичную сигнальную систему. Не раз случалось, когда в середине ночи, без видимой причины, сигнализация срабатывала. Это происходило как раз во время очередных разборок между Джоан и её мужем-драчуном. Когда дело доходит до драки, я не отличаюсь особой терпимостью. А когда она сказала, что год назад потеряла однолетнего ребёнка, я уже, забыв о профессии, попросил её позволить мне «разобраться с ублюдком». Естественно она отказалась от такого предложения.
Мы продолжали курс терапии, пока в один обличающий день в её мыслях ясно не прозвучал голос младенца: «Мама, это я включаю сигнализацию. Я так зол на папу за то, что он бьёт тебя, и буду сигналить до тех пор, пока он не прекратит это делать».
Джоан смело рассказала мужу этот факт, но в награду за свою храбрость была избита ещё раз. Её сердце было тоже разбито, а я и вовсе разъярился. А потом она рассказала, что случилось потом. Они лежали в кровати и уже стали было засыпать, как вдруг кто-то сорвал с них одеяла. Джоан хранила молчание, а её мужа начали покрывать следы от побоев. Он боялся пошелохнуться и лежал как парализованный. Вдруг кровать поднялась на три фута в воздух и снова рухнула на пол.
С тех пор сигнализация больше не включалась.
Больше муж не бил свою жену.
Я переживаю за таких мужчин. Много денег, большие красивые дома, прекрасные жены, а они бьют тех, кого любят, чтобы доказать, что они... Что доказывать? Разве насилие заполнит разбитый сосуд? Неважно сколько они уже имеют, всё равно им нужно больше.
Ишавасьям идам сарвам.
Человеку следует принять то, что есть, осознав, что это его доля, и не более того. Слова «его доля» подразумевают, что нищета или богатство в этой жизни уже предопределены поступками в прошлой жизни. Мы не станем беднее или богаче ни на одну копейку, даже если будем работать 24 часа всю неделю напролёт. У нас уже есть всё необходимое, чтобы чувствовать себя хорошо. Богатство находится в нашем сердце, а не в банке. К чему беспокоиться, если смотреть на жизнь как на результат поступков с прошлой жизни? И я решил разобраться, что действительно действует во благо душе. Я хотел понять, как следует общаться друг с другом, чтобы избежать непонимания или хладнокровия. Нам следует разобраться, хотим ли мы жить в мире и согласии или нет, и пока у нас есть этот драгоценный шанс, нам нужно понять природу нашего существования. Насколько помню, Джордж Харрисон сказал, что поскольку мы находимся здесь, мы должны ответить на три жизненно важных вопроса: «Кто я? Почему я здесь? Куда я направляюсь?»
