Петр Ильинский - Легенда о Вавилоне
В каком-то смысле израильтяне напросились на ассирийскую агрессию. По-видимому, ситуация была достаточно типичной: ассирийцы начинали вмешиваться в дела приграничных государств, поддерживая кого-то из местных вождей во внутриполитической борьбе, а затем требовали расплату за помощь. Может быть, поначалу израильский царь, пришедший к власти в результате очередного заговора, не просто откупался от ассирийцев, а расплачивался за то, что ему посодействовали в утверждении на царство{63}. Но через некоторое время его наследник престол не удержал, после чего новый властитель решил пойти другим путем. Осуждение союза с ассирийцами содержится в книгах древнейших пророков[296], но какую роль дипломатические оплошности израильтян сыграли в последующих трагических событиях, установить невозможно. Не исключено, что любые действия последних израильских царей рассматривались традицией, как пагубные, — в силу того, чем все в итоге закончилось.
Так или иначе, но составилась антиассирийская коалиция, в которую входили цари израильский и сирийский, а также, возможно, некоторые города-государства прибрежной Финикии. На что они могли рассчитывать в схватке с ассирийской военной машиной? Сейчас очевидно: не на многое. Однако не исключено, что до правителей Палестины доходили какие-то слухи о внутриполитической борьбе в самой Ассирии, о необходимости замирять другие отдаленные края. Нельзя исключать и того обстоятельства, что была еще жива память о том, как в середине IX в. до н.э. объединенному сиро-палестинскому войску в ходе кровопролитной битвы у крепости Каркар на р. Оронте удалось остановить продвижение ассирийцев на запад[297].
Дальнейшие события, по-видимому, серьезно повлияли на ракурс, под которым Священное Писание рассматривает израильских владык. Так, иудейский царь Ахаз к коалиции присоединиться отказался, после чего войска союзников вторглись в Иудею для свержения строптивца{64}.[298] Согласно позднему сообщению, иудеи потерпели тяжелое поражение{65}, причем страна подверглась одновременному нападению с нескольких сторон. Не исключено, что от расчленения и присоединения к Израилю Иудею уберегла только неприступность Иерусалима. Так или иначе, но для спасения царства Ахаз должен был принимать экстраординарные меры. И вот здесь мы впервые встречаем его советника, вошедшего в историю мировой цивилизации под именем пророка Исайи.
Судя по скупым биографическим данным, Исайя, современник четырех иудейских царей (Ахаз был третьим), к тому времени уже давно вошел в возраст[299]. Неизвестно, занимал ли он какую-то определенную государственную или культовую должность. Ну и, наконец, не ясно, сыграл ли он какую-нибудь роль в принятии иудейским царем судьбоносного решения — царь обратился за помощью к ассирийцам[300]. По-видимому, эта слезная просьба сопровождалась обильным подношением: «И взял Ахаз серебро и золото, какое нашлось в доме Господнем и в сокровищницах дома царского, и послал царю ассирийскому в дар»{66}.
Книга Царств при описании этих событий Исайю не упоминает, а Книга Исайи сообщает о том, как пророк вышел навстречу Ахазу и ободрил его, обещая скорое спасение от сириян и ефремлян-израильтян[301]. Традиционная интерпретация этого фрагмента такова: пророк возражал против вассального подчинения ассирийцам и призывал уповать на Божью милость, коя должна была спасти Иудею от израильтян и сирийцев[302]. Однако точно истолковать данный отрывок (здесь мы говорим исключительно о его исторической интерпретации) вряд ли возможно. В лучшем случае он фиксирует участие Исайи в политической жизни государства, а его позиция, не исключено, была приведена в соответствие с более известными эпизодами карьеры великого прорицателя.
Непонятно, осознавали ли царь и пророк, что Иудея двинула дипломатические фигуры в полном соответствии с излюбленной ассирийцами парадигмой. Именно так они всегда и действовали: вторгались в споры приграничных государств, поддерживая слабейшего, чтобы, используя его, расправиться с сильным. На протяжении последующих тысячелетий империи действуют точно так же; вплоть до настоящего времени законы геополитики изменились совсем немного. Но временной передышки иудеи добились. Ассирийцы взяли более привлекательный для них и географически близкий Дамаск и сильно урезали территорию пока еще независимого Израиля. Начались этнические чистки. «…Пришел Феглаффелласар, царь Ассирийский, и взял Ион, Авел-Беф-Мааху, и Ианох, и Кедес, и Асор, и Галаад, и Галилею, всю землю Неффалимову, и переселил их в Ассирию»[303].
Однако через несколько лет новый израильский царь Осия опять чем-то провинился перед имперскими владыками. Комментаторы удивляются, а не обезумел ли он, рассчитывая вырваться из-под ассирийской пяты. Рискнем высказать предположение, что и в этот раз не обошлось без «руки Иерусалима», возможно, в виде прямого доноса: «И заметил царь Ассирийский в Осии измену, так как он посылал послов к Сигору, царю Египетскому»[304]. Осия оказался в ассирийской темнице (можно додумать, что сам-то он вины за собой не чуял, а потому спокойно отправился в руки сюзерена), а затем начался последний акт трагедии. «И пошел царь Ассирийский на всю землю, и приступил к Самарии, и держал ее в осаде три года»{67}. По-видимому, осенью 722 г. до н.э. Самария пала[305]. Так погиб последний независимый город северного государства. Осада была долгой, и, скорее всего, затянулась из-за смерти ассирийского царя Салманасара. Но имперские войска не остановило и это. «…Взял царь Ассирийский Самарию, и переселил Израильтян в Ассирию…»{68}. На этом история израильского царства закончилась навсегда. «Не осталось никого, кроме одного колена Иудина»{69}.
И здесь возникает еще один вопрос. Из ветхозаветных книг следует, что израильская община потом довольно долго существовала в Ассирии, в частности, в самой Ниневии — последней из ассирийских столиц[306]. При этом не осталось никаких указаний на то, что национально-религиозная еврейская общность подвергалась особенному притеснению или уничтожению. Так почему же она не сохранилась? Ведь «ассирийское пленение» евреев (если провести его до падения Ассирии) продолжалось не более 100 лет. Но в итоге мы видим, что северный, израильский след в Писании относительно невелик[307]. А составлены священные книги евреев, колоссально повлиявшие на всю всемирную историю, именно членами «колена Иудина», чуть позже пережившими такую же государственную катастрофу и такое же пленение.
Так в чем же дело? В том ли, что вавилонская депортация была более краткосрочной, чем ниневийская, или более мягкой? Или в том, что из одной, еще не вполне расслоившейся нации в результате геополитических потрясений окончательно образовалось две? И лишившиеся своей культурной элиты и полунасильно смешанные с переселенцами из дальних ассирийских провинций северяне начали постепенно становиться самаритянами, мало-помалу утрачивая еврейское культурно-религиозное наследие?[308] Откуда им было знать про грядущую всемирно-историческую роль еврейского народа? Так и стали они нормальной ближневосточной нацией с обыкновенной, печальной и давно закончившейся историей. Евреями же остались (или стали?) только те, что переселились на юг, в окрестности Иерусалима.
При этом культурно-политическое общение остатков северной нации с иудеями вовсе не закончилось: они оставались родственными соседями (многие ученые считают, что вплоть до II в. до н.э. самаритяне не были отдельным от евреев народом[309]), периодически завоевывали друг друга и даже иногда жили в одном государстве. Но центр еврейского религиозного культа навсегда связан с Иудеей, с Иерусалимом, — и северных (или самаритянских) следов в поздних книгах Ветхого Завета почти нет. Сведены они до минимума и в Книгах Царств и Паралипоменон[310]. Согласно первым все израильские цари, как один, делали «неугодное в глазах Господа», а более поздняя 2-я Книга Паралипоменон упоминает израильских царей только потому, что стоит кому-то из иудейских правителей вступить в союз с северянами или «пойти путем царей Израильских», как тут же с ними или со всей Иудеей обязательно случается какая-нибудь беда[311]. Вот и пропали самаритяне-израильтяне из истории почти бесследно.
Почему же иудеи сохранились там, где израильтяне погибли? И ведь мало того, что сохранились тогда, но и живут до сих пор!
Ответ на этот вопрос стоит искать в последнем веке существования иудейского государства. В том запасе времени, которого было лишены их северные соседи, оказавшиеся чуть ближе к Ассирии в период ее чуть ли не наивысшего могущества. В течение VII столетия яхвистская религия, с одной стороны, окончательно оформилась, а с другой — приняла полифоническое обрядо-догматическое содержание, которое помогло ей выжить и в дальнейшем. Во-первых, окончательно устоялся государственный монотеизм, ставший общееврейским вероисповеданием, и были приведены в окончательную форму и канонизированы некоторые священные тексты, т. е. Пятикнижие Моисеево. Начала создаваться и девторономическая история, свидетельствующая об очень высоком культурном уровне тогдашней Иудеи. Во-вторых, как мы уже упоминали, параллельно с центральным культом существовал и процветал полуальтернативный жреческий институт, который принято называть пророческим. Позже мы увидим, что после гибели Иудеи произошел синтез этих двух течений, и именно моральный авторитет пророков, помноженный на зафиксированные религиозные тексты, сумел обеспечить выживание нормативного иудаизма.
