Бенгт Хеггланд - История теологии
желание является действием благодати. Поэтому праведность
сохраняется лишь через благодать («gratia subsequens» или
«cooperans»119).
Те, кто следует линии Августина, обычно сравнивают действу-
ющую и содействующую благодать с живой верой («fides viva»).
Никакие заслуги не предшествуют благодати. Ибо искривленность
воли сама по себе («incurvitas», антоним «rectitudo»), отсутствие
праведности в ней делает невозможным ее содействие при
спасении. Вера и праведность взаимообусловлены: для того чтобы
желать правильно, требуется вера (знание об истине); но для того
чтобы веровать, требуется «правильность» воли. Обе есть
действие благодати, исцеляющей испорченную природу и
восстанавливающей изначальную праведность («gratia
sanans»120). Порядок, в котором это происходит, может быть
описан, например, следующим образом: через первое привнесение
благодати воля обращается к новой цели, и в душе человека
возникают новые движения. Он раскаивается в своих грехах и при
этом принимает прощение грехов.
Лишь в начале XIII века богослов Филипп КАНЦЛЕР способству-
ет тому, что о благодати начинают говорить как о
сверхъестественном даре, который возвышает человека над
природой, делая его
118 «Предшествующая или действующая благодать». — Прим. перев.
119 «Последующая или содействующая благодать». — Прим. перев.
120 «Исцеляющая благодать». — Прим. перев.
143
причастным к божественному («gratia elevans»121). Эта идея, как
уже указывалось, характерна для богословия высокой схоластики.
18. ВЫСОКАЯ СХОЛАСТИКА ОБЩИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ
из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ
Развитие схоластики достигает апогея в XIII веке. Достигает
завершения и обретает четкие формулировки синтез античной
философской картины мира и христианской веры, который давно
был подготовлен на Западе. Общий подъем науки и учености
явился предпосылкой для развития теологии. Парижский
Университет, ставший международным центром богословской
науки, в XII веке заменил школы, связанные с Парижским
Собором. Оба нищенствующих ордена, созданные в начале XIII
столетия, францисканский и доминиканский, также внесли вклад в
развитие теологии. Видные богословы этого периода были связаны
с этими орденами. Важным фактором для развития высокой
схоластики стал рост знаний в области философии неоплатоников и
философии Аристотеля, отчасти через посредство арабских
толкователей (Аверроэс, Авиценна), отчасти благодаря прямым
переводам на латынь.
В то время как ранее ученые могли пользоваться лишь логикой
Аристотеля, теперь их внимание привлекли и другие его произведе-
ния. В области науки вообще изучение его реальной философии
привело к возникновению нового интереса к естествознанию. Также
в области богословия, несмотря на некоторое сопротивление со
стороны церкви, были приняты философские предпосылки Арис-
тотеля. В первую очередь из метафизики и этики Аристотеля было
заимствовано множество точек зрения и определений понятий (на-
пример, форма — материя, акт — потенция, учение о причинах,
описание добродетелей), которые можно было использовать в
научной работе с вопросами вероучения. Этот новый вклад со
стороны философии принес с собою новое направление
богословского мышления (о чем будет подробнее сказано ниже) и
явился важной предпосылкой для величественного синтеза
теологии и философии, веры и разума, проявившегося в
богословских системах XIII века.
Преподавание богословия в те времена состояло из
лекций, в первую очередь по библейским текстам, а также из
диспутов по отдельным проблемам догматики («quaestiones»). В
связи с этим обучением появились впечатляющие труды, в
которых прежде всего
121 «Возвышающая благодать». — Прим. перев.
144
сохранилось для последующих времен наследие схоластики — так
называемые теологические суммы и комментарии к сентенциям.
На смену прежнему «диалектическому» рассмотрению материала
пришли более основательные методы, часто отражавшие методы,
применявшиеся на диспутах. Библейская августинианская традиция
теперь стала частью новой картины мира, сформировавшейся под
влиянием метафизики неоплатоников и Аристотеля. Ранее не
связанные друг с другом положения вероучения или сентенции те-
перь могли превратиться в стройную и единую систему.
В высокой схоластике из-за ее приверженности новым научным
методам философия приобретает иное положение по отношению к
знанию веры, нежели в ранней схоластике. Прежде диалектическое
рассмотрение истин веры проводилось для того, чтобы
впоследствии доказать их логическую необходимость. Сейчас ра-
циональная переработка была более независима по отношению к
вере. Метафизическая картина мира создала основу для целост-
ного богословского изложения. Из августинианского «credo ut
intelligam» возникла система, в которой вера и разум рассматрива-
лись как два равноправных принципа знания, гармонично взаимо-
действующих друг с другом, хотя в то же время считалось, что они
представляют два разных мира. Теперь путь шел скорее от
«intelligere» к «credere». Вера образует надстройку системы
естественного знания, которая соединяется воедино метафизикой
Аристотеля.
АВГУСТИНИАНСТВО и АРИСТОТЕЛИЗМ
из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ
Хотя богословие высокой схоластики как правило не вырабаты-
вает четкой философской линии, но синтетически соединяет эле-
менты различных направлений, можно выделить отдельные основ-
ные течения, среди которых наиболее важное значение имеют
августинианство и аристотелизм. (Неоплатонизм, который играет
большую роль наряду с ними, отчасти входит в мир идей августи-
нианства, но также оказывает самостоятельное влияние, особенно
заметное в мистике).
Августинианское неоплатоническое направление прежде всего
представлено так называемой ранней францисканской школой (см.
ниже), в то время как богословы доминиканского ордена в большей
степени придерживались взглядов Аристотеля. Однако, как уже
отмечалось, речь не идет о строгом разграничении: те, кто
продолжал августинианские традиции, также в определенной мере
пользовались новыми идеями Аристотеля, так же как, с другой
стороны, доминиканцы часто обращались к наследию Августина.
145
Фома Аквинский, самый выдающийся из доминиканских бого-
словов, соединил представления августинианства и аристотелиз-ма,
унаследованную традицию христианского учения и современное
ему философское знание, хотя в философском отношении он более
приближается к Аристотелю, нежели к чисто августиниан-ским
идеям.
Соединение аристотелизма с христианским богословием приве-
ло к тому, что некоторые противоречащие христианству учения
языческого философа и его толкователей были отвергнуты,
например, представление о вечности мира, о всеобщей, а не
индивидуальной душе и т.д. Однако существовала группа теологов,
принимавших без этих исправлений того Аристотеля, который стал
известен на Западе через арабских философов. Для того чтобы в
то же время сохранить основные положения христианской веры,
они прибегли к так называемой теории двойной истины: то, что
истинно в философии, может быть ложно в теологии и наоборот.
Представителями этого направления, названного латинским
аверроизмом, были СИГЕР БРАБАНТСКИЙ И БОЭЦИЙ ДАКИЙСКИЙ
(Дакия — северная провинция доминиканского ордена). Их взгляды
были осуждены церковными властями (Париж, 1277), так же как
ранее был издан эдикт против натурфилософии Аристотеля, чтобы
воспрепятствовать ее введению в богословие. Однако в своей
«христианизированной» форме философия Аристотеля на
протяжении грядущих столетий создавала научную основу для
академического богословия.
Будет уместным привести здесь некоторые основные черты,
характерные для августинианского неоплатонического и
аристотели-анского мышления.
В теории познания августинианское понимание исходит из по-
ложения о том, что знания в своих основных чертах могут проис-
ходить из непосредственного «просвещения». Человек сопричас-
тен божественному мышлению, поэтому его интеллект сам по себе
имеет возможность производить понимание. Внешние вещи не
являются непосредственными причинами нашего знания, но лишь
дают импульсы, побуждающие субъект производить знание
(«causae occasionales»). Эта теория называется теорией
иллюминации. Она также имеет значение для суждения о вере.
