Андрей Дикий - Русско-Еврейский диалог
III
Status in statu. Сорок веков бытия.
Ненависть да еще от предрассудков – вот в чем обвиняют евреи коренное население. Но если уже зашла речь о предрассудках, то, как вы думаете: еврей менее питает предрассудков к русскому, чем русский к еврею? Не побольше ли? Вот я вам представлял примеры того, как относится русское простолюдье к еврею; а у меня перед глазами письма евреев, да не из простолюдья, а образованных евреев, и – сколько ненависти в этих письмах к “коренному населению”! А главное, – пишут, да и не примечают этого сами.
Видите ли, чтоб существовать сорок веков на земле, то есть во весь почти исторический период человечества, да еще в таком плотном и нерушимом единении; чтоб терять столько раз свою территорию, свою пол и тическую независимость, законы, почти даже веру, – терять и всякий раз опять соединяться, опять возрождаться в прежней идее, хоть и в другом виде, опять создавать себе и законы и почти веру – нет, такой живучий народ, такой необыкновенно сильный и энергический народ, такой беспримерный в мире народ, не мог существовать без Status in statu, который он с охранял в сегда. и везде во время самых страшных, т ысячелетних рассеяний и гонений своих. Говоря про Status in statu, я вовсе не обвинение какое-нибудь хочу возвести. Но в чем, однако, заклю чает с я этот Status in statu, в чем вековечно-неизменная идея его, и в че м суть этой идеи?
Излагать это было долго, да и невозможно в коротенькой статье, да и невозможно еще и по той даже причине, что не настали еще все времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени еще впереди. Но не вни к ая в суть и в глубину предмета, можно разобрать хотя некоторые признаки этого Status in statu, по крайней мере, хоть наружно. Признаки эти: отчужденность и отчудимость на степени религиозного догмата, неслиянность, вера в то, что существует в мире лишь одна народная личность – еврей, а другие хоть есть, но все равно, надо считать, что как бы их и не существовало. “Выйди из народов и составь свою особь и знай, что с сих пор ты един у Бога, остальных истреби, или в рабов обрати, или эксплуатируй. Верь в победу над всем миром, верь, что все покорится тебе. Строго всем гнушайся и ни с кем в быту своем не сообщайся. И даже когда лишишься земли своей, политической личности своей, даже когда рассеян будешь по лицу всей земли, между всеми народами – все равно, – верь всему тому, что тебе обещано, раз навсегда, верь тому, что все сбудется, а пока жив и , гнушайся, единись и эксплуатируй и – ожидай, ожидай” … Вот суть идеи этого Status in statu, а затем конечно, есть внутренние, а может быть и таинственные законы, ограждающие эту идею.
Вы говорите, господа образованные евреи и оппоненты, что уж это-то все вздор, и что “если и есть Status in statu, (то есть был, а теперь, де , остались самые слабые следы), то единственно лишь гонения привели к нему, гонения породили его, религиозные, с средних веков и раньше, и явился этот Status in statu, единственно лишь из чувства самосохранения. Если же и продолжается, особенно в России, то потому, что еврей еще не сравнен в правах с коренным населением”. Но вот что мне кажется: если б он б ыл и сравнен в правах, то ни за что не отказался бы от своего Status in statu. Мало того: приписы в ать Status in statu одним лишь гонениям и чувству самосохранения – недостаточно. Да и не хватило бы упорства в самосохранении на сорок веков, надоело бы и сохранять себя такой срок. И сильнейшие цивилизации в мире не достигали и до половины сорока веков и теряли политическую силу и племенной облик. Тут не одно самосохранение стоит главной причиной, а некая идея, движущая и влекущая, неч то такое, мировое и глубокое, о чем, может быть, человечество еще не в силах произнести своего последнего слова как сказал я выше. Что религиозный-то характер тут ест ь по преимуществу – это-то уже несомненно. Что свой Промыслитель, под именем прежнего первоначального Иеговы, с своим идеалом и с своим обетом продолжает вести свой народ к цели твердой – это-то уже ясно. Да и нельзя, повторяю я, даже и представить себе еврея без Бога, мало того, не верю я даже и в образованных евреев безбожников: все они одной сути, и еще Бог знает чего ждет мир от евреев образованных! Еще в детстве моем я читал и слыхал про евреев легенду о том, что они, де , и теперь неуклонно ждут Мессию, все, как самый низший жид, так и самый высший и уче н ый из них, философ и кабалист-раввин, что они верят все, что Мессия соберет их опять в Иерусалиме и низложит все народы мечом своим к их подножию; что потому-то, де , евреи, по крайней мере в огромном большинстве своем, предпочитают лишь одну профессию, – торг золотом и много что обрабо т ку его, и это все будто бы для того, что когда явится Мессия, то чтоб не иметь нового отечества, не быть прикрепленным к земле иноземцев, обладая ею, а иметь все с собою ли ш ь в золоте и драгоценностях, чтоб удобнее их унести, когда
Загорит, заблестит луч денницы :
И кимвал, и тимпан, и цевницы,
И сребро, и добро, и святыню,
Понесем в Старый Дом, в Палестину.
Все это, повторяю, слышал я как легенду, но я верю, что суть дела существует непременно, особенно в целой массе евреев в виде инстинктивно-неудержимого Влечения. Но чтоб сохранялась такая суть дела, уж, конечно, необходимо, чтоб сохранялся самый строгий Status in statu. Он и сохраняется. Стало быть не одно лишь гонение было и есть ему причиною, а другая идея . …
Если же существует вправду такой особый внутренний, строгий строй у евреев, связующий их в нечто цельное и особенное, то, то ведь почти еще можно задуматься над вопросом о со в ершенном сравнен и и во всем их прав с правами коренного населения. Само собою, все что требует гуманность и справедливос т ь , все что требует человечность и христианский закон – все это дол ж но быть сделано для евреев. Но если они, во всеоруж ии с воего строя и своей особенности, своего племенного и религиозного объедин е ния, во всеоружии своих правил и принципов, совершенно противоположных той и д ее, следуя которой, доселе, по крайней мере, развивался весь европейский мир, потребуют совершенного уравнения всевозможных прав с коренным населением, то – не получат ли они уже тогда нечто большее, нечто лишнее, нечто в ерховное против самого коренного даже населения? Тут конечно, укажут на других инородцев, “что вот, дескать, сравнены или почти сравнены в правах, а евреи имеют прав меньше всех инородцев, и это, де , потому, что боятся нас, евреев , что мы, де , будто бы вреднее всех инородцев. А между тем, чем вреден еврей? Если и есть дур н ые качества в еврейском народе, то единственно потому, что сам русский народ таковым способствует, по русскому собственному невежеству своему, по необразованности своей, по неспособности своей к самостоятельности, по малому экономическому развитию своему. Русский, де , народ сам требует посредника, руководителя, экономического опекуна в делах, кредитора, сам зовет его, сам отдается ему. Посмотрите, напротив, в Европе: там народы сильные и самостоятельные духом, с сильным национальным разви т ием, с привычкой давнишней к труду и с уменьем труда, и вот там не боятся дать все права еврею! Слышно ли что нибудь во Франции о вреде от Status in statu и тамошних евреев?”
Рассуждение, по-видимому, сильное, но однако же прежде всего тут мерещится одна заметка в скобках, а именно: стало быть, еврейству там и хорошо, где народ еще невежествен, или несвободен, или мало развит экономически, – тут-то, стало быть, ему и лафа! И вместо того чтоб, напротив, влиянием своим поднять этот уровень образования, усилить знание, породить экономическую способность в коренном населении, вместо того еврей, где ни поселялся, там еще пуще унижал и развращал народ, там еще больше приникало человечество, еще больше падал уровень образования, еще отвратительнее распространялась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с нею и отчаяние. В окраинах наших спросите коренное население: что двигает евреев, и что двигало им столько веков? Получите единогласный ответ: безжалостность; “двигали им столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна только жажда напиться нашим потом и кровью”. И действительно, вся деятельность евреев в этих наших окраинах заключалась лишь в постановке коренного населения сколь возможно в безвыходную от себя зависимость, пользуясь местными законами. О, тут они всегда находили возможность пользоват ь ся правами и законами. Они всегда умели водить дружбу с теми, от которых зависел народ, и уж не им бы роптать хоть тут-то на малые свои права сравнительно с коренным населением. Довольно они их получали у нас, этих прав, над коренным населением. Что становилось, в десятилетия и столетия, с русским народом там, где поселялись евреи – о том свидетельствует история наших русских окраин. И что же? Укажите на какое-нибудь другое племя из русских инородцев, которое бы, по ужасному влиянию своему, могло бы равняться в этом смысле с евреем? Не найдете такого; в этом смысле еврей сохраняет вс ю свою оригинальность перед другими русскими инородцами, а причина тому, конечно, этот Status in statu его, дух которого дышит именно этой безжалостностью ко всему, что не есть еврей, к этому неуважению ко всякому народу и племени и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей. И что в том за оправдание, что вот на Западе Европы не дали одолеть себя народы, и что, стало быть, русский народ сам виноват? Потому что русский народ в окраинах России оказался слабее европейских народов (и единственно вследствие жестоких вековых политических своих обстоятельств) , потому только и задавить его окончательно эксплуатацией, а не помочь ему?
