Виктор Острецов - Статьи разных лет

С введением же христианства появляется забота и о религиозном просвещении народа, о введении образования, вкоренении через это духовное образование нравственности и умственного развития. Появляются с первых же шагов введения христианства, со св. Владимира и кн. Ярослава Мудрого, духовные училища и школы. Образование народа было предоставлено священникам и дьяконам и распространялось по общинам. Это образование могло дать летопись преп. Нестора, «Слово о Благодати» первого русского митрополита Илариона, житие преп. Феодосия Печерского.

Монастыри становятся крупнейшими духовными общинами, центрами просвещения, образования и ремёсел. Здесь свои строители, художники, металлурги, врачи, агрономы, кузнецы, ювелиры, архитекторы, плотники и столяры.

Сколь верна мысль, что образование играет важную роль в истории народов, столь же верно и то, что образование само творит историю, давая направление её развитию. Для русского народа образование было важным, тем более что сам строй жизни предоставлял мало возможности для бесплодных спекуляций мысли. Русское православие даёт ответы на вопросы об истине, добре и зле, смысле жизни в форме, вполне конкретной и переживаемой всем человеческим существом. Следует вполне согласиться с Н.О. Лосским, что «конкретное вхождение в царство истины, даваемое христианскою религиею, особенно православным культом, содержит в себе более полный ответ на вопрос, что есть истина, чем философия» (Характер русского народа. Изд. «Посев», 1956, с. 33). Формулы западного богословия никогда не имели живого значения для Руси. Именно поэтому, беря проблему и с внешней, и с мистическо-религиозной стороны, русское православие неуязвимо ни для католицизма, ни для философской догматики и критики иудо-протестантизма.

Учение сосредотачивается в руках духовенства. В различного рода «Изборниках» того времени, то есть XI–XVIII вв., мы находим сведения по риторике, диалектике, философии, психологии, географии, истории различных народов, богословию. Обязательным по строю русской жизни было и знание арифметики. Все данные говорят за то, что грамотность была почти всеобщей, и даже в послепетровской России грамотных крестьян было намного больше, чем неграмотных. Обучение грамоте и счету было доступно решительно всем и вменялось в обязанность священникам и дьяконам по всем приходам. Письма крестьян конца XVIII столетия друг другу, жене, детям, из деревни в деревню, приводимые А. Миненко (Живая старина. Новосибирск; Наука, 1989), свидетельствуют, что грамотность была делом обыденным и в самый расцвет «крепостничества и абсолютизма».

Сошное письмо и разнообразные книги, определяющие права и обязанности крестьян — писцовые книги, окладные, рядные записи, всевозможные выписки из нормативных актов, требуемые старостами, крестьянами для повседневной практики общественных дел, торгов, податей, при спорах, — ведение протоколов мирских сходов и поголовное участие крестьян в делах общины и управления делали грамотность необходимой.

В решении Стоглавого собора книжное просвещение соединялось с православием и верою, и собор принял решение (1556 г.) о необходимости всеобщего образования. В 1682 г. был подписан проект указа о образовании в Москве Славяно-греко-латинской академии. Академия была открыта для всех лиц, без различия звания, состояния, сана, возраста. Ученики подлежали суду только блюстителя Академии. Академии передавалась царская библиотека, и на её содержание определялся Царём и Патриархом доход с 7 монастырей и нескольких царских волостей. Разрешались дарения, в том числе вотчинами, что во всех других случаях было запрещено. Академия стала первым высшим учебным заведением в России. Через 72 года здесь же, в Москве, был открыт и первый в России Университет. Его быстрый рост был обеспечен именно благодаря существованию в Москве Славяно-греко-латинской академии, дававшей стране подготовленные кадры для Церкви и государственной службы.

Митрополит Иов позднее пригласил братьев Лихудов в Новгород и открыл там греко-славянские училища. Недостаток в образовании всегда живо чувствовался в русском обществе, и, когда наступали мирные времена, правительство и духовенство обращали на него своё внимание, стремясь повысить образовательный уровень общества. Начального образования хватало, но не хватало высшего. На эту сторону и обратило внимание правительство в конце XVII в., открыв Академию.

Для того, чтобы представить себе направление деятельности Церкви в образовании народа, надо указать содержание учения, которое распространяла Церковь в своих посланиях, наказах, поучениях, а также и на способ усвоения этого учения семьёй, общиной и государством в целом. Так, в посланиях митрополита Фотия 1416 г. ставятся и решаются вопросы о: 1) самоубийстве как преступлении против православного общества, преступлении, не согласном с учением Церкви. Запрещается хоронить самоубийц на общем кладбище; 2) лихоимстве, которое рассматривается как преступление против любви христианской, недостаток которой среди духовенства не соответствует духовному сану и должен вести к извержению из духовного сословия; 3-м пунктом обсуждается вопрос, можно ли есть пищу, что привозится из-за границы и рассматривалась в народе как нечистая. Митрополит Фотий рассеивает этот предрассудок.

В поучении, данном священникам в 1499 г., им предписывалось «не принимать в дар церкви ни свечи, ни просфоры от неверных, еретиков, блудников, татей, разбойников, резоимцев, клеветников, волхвов, четвероженцев; далее от тех, кто челядь или прислугу свою морят голодом, наготою и ранами безвинно; равно как от волостелей немилосердных» (Лешков. История русского общественного права до XVIII века. М., 1858, с. 437).

В послании Фотия от 1426 г. митрополит требует от посадников суда правого, «от нарочитых людей — правды в торговле» и от всех милосердия к нищим (там же, с. 437).

В окружных посланиях епископов, в посланиях митрополитов и патриархов постоянно обращается внимание, чтобы по воскресеньям никто бы не работал, запрещается ввоз вина в общину. Для правительственных лиц направлены особые акты Церкви, как, например, известный под названием «Мерила праведного», в котором освещались понятия христианские о суде и правлении (ук. соч., с. 438).

Эти обращения, послания, устные проповеди, наставления, акты укореняли в представлениях народа понятия евангельские, церковные и отвечали на все запросы человеческого духа в их применении к частным случаям жизни в семье, общине, государстве; они были обращены ко всем мельчайшим движениям человеческой души.

Правительство, в свою очередь, стояло на страже веры. В наказе Сибирскому воеводе на Верхотурье от 1649 года предписывалось наблюдать за тем, чтобы все ходили в церковь и чтобы не было в народе пьянства, азартных игр и чародейства (с. 442). В 1669 г. в Москве стольника князя Оболенского посылают в тюрьму за то, что у него в воскресенье на дворе работали его слуги и сам он сквернословил. Царское правительство требовало от народа в той же мере соблюдения христианских обязанностей, в какой сам народ требовал от правительства стоять на страже «древнего благочестия». Религиозность и нравственность были делом совести и чувства всего народа, все боялись прогневить Бога! Воистину, по слову св. Иоанна Златоуста, «корень благих — страх Божий».

В тяжёлые дни для всего народа, когда от голода или от мора гибли тысячи людей, тревожный колокольный звон плыл над Русской землёй: Церковь объявляла всенародный молебен, покаяние, исповедь и причащение Св. Таин, крестные ходы.

Высшим выразителем национальной идеи, венцом русского народа в его сознании патриотического долга, подлинным оплотом русской национальности во все года существования Руси был священник, сельский батюшка. Он пахал и сеял, служил службу и наставлял народ в истинах веры. Он, как никто другой, выражал интересы и саму душу русского народа. Это они, приходские батюшки, проводили в жизнь спасительные идеи мира и добра в русском обществе. Это они стояли на пути разного рода анархических учений. Словом и делом священники поддерживали верность Царю и России среди поселян во всех уголках страны. Это они выступили на борьбу с польским влиянием в западных областях наших, поспешили открыть школы при церквах на свои малые средства. Они же и первые страдали от врагов, они первые легли мученической смертью в первые же годы власти большевиков. «Упокой, Господи, души усопших раб твоих!»

И здесь следует сказать о принципиальной разнице в учении революционеров, демагогов, социалистов разного рода от учения Церкви. В учении Церкви никогда не присутствовало представление о равенстве имуществ или состояний и сословий. Церковь всегда признавала неравенство в этой области как естественное следствие неравенства способностей, сил и дарований, данных Богом. Различие и неравенство дано изначально. Как в теле человеческом, так и в теле гражданском существует различие. Богатство и бедность одинаково возводятся в средство душевного спасения (см. «Московский церковный вестник», 1989, № 10).