Иларий Пиктавийский - Фрагменты
Достоверность сего подкрепило, через уподобление, и следующее знамение, удовлетворяющее как грядущему, так и теперешнему. Ибо когда опущенная за пазуху рука стала белою, аки снег42, то сие означало, что нам, покоящимся в пазухе праотцев, то есть Авраама, Исаака и Иакова, предстоит сделаться просветленными, когда естество тела нашего будет принято в образ славы и чести43. Когда же убранная за пазуху рука вновь возвращается к своему прежнему состоянию, то сим ука- зуется, что прообразованного в знамении в настоящем пока еще нет.
А когда, в третьем знамении, вода, почерпнутая из реки и пролитая на землю, делается кровью, к этим смыслам присоединяется еще и смысл Таинства, поскольку тем, которые омылись водою, предстоит приступить ко вкушению крови44.
32. Величие дел, вершившихся при праотцах, — в том, что они так сопряжены с концами вещей, что между ними и тем, что впоследствии исполнилось о Господе, нет никакого расхождения, будь то в отношении места, времени или образа действия. Ибо в Нем упреждающее уподобление досягает до образца совершенной истины, и как бы изображение сличается с тем образом, которому оно подражает. Ведь при этом они обладают истинностью и сами по себе, так как они свершались в силу телесных причин, однако сама эта истинность человеческих деяний была подражанием делу божественному, и сие устроено было ради надлежащего назидания нашего упования и веры, ибо в делах божественных не обнаруживается ничего такого, чего нельзя было бы усмотреть, как бы загаданным наперед, в жизни, обычаях и поступках людей. Ведь хотя все вышесказанное с очевид- ностию показало, что деяния Моисея вплоть до исхода евреев из 26 Иларий Пиктавийский Египта соответствуют деяниям, свершившимся во Господе или чрез Господа, однако даже и тут духовное подражание переплетается с вещественною достоверностью.
33. В пустыне же народ томится жаждою, вода горька, поднимается ропот на вождя, является древо, и после того, как оно опущено в воду, та делается сладкою, и в сем усматривается и оправдание, и осуждение, и испытание45. А оттуда они приходят к двенадцати источникам вод и к семидесяти финиковым деревьям и подле вод располагаются станом46.
Хотя подстрекательства строптивых совращают умы и хотя заблуждение неверных запирает их разумение засовом непослушания, но все же не могли они не признать истинность столь великого чуда. Ибо какую принудительную силу заключает в себе кусок дерева или какое содетельное начало содержит в себе безжизненная древесина47, чтобы могла она устранить горечь, чтобы могла она возбудить сладость, чтобы могла она естество придавать или отнимать, когда то, от чего они отказывались с отвращением, не оказалось сладким на вкус? И хотя в происходившем тогда присутствовало содетельное начало Божественной силы, переменяющей естество с одного на другое, однако надо думать, что и дерево тут сослужило свою службу, так что изменения свойств воды не случилось бы без его содействия48.
34. Но поскольку для Бога было возможно все, то тайну деяния Своего, до поры сберегаемую, приуготовляет Он в настоящем. В самом деле, у народа, обретавшегося в пустыне, вода была непригодною к употреблению, однако мы видим, что и сами народы зачастую выступают под именем вод, когда говорится: Видели Тебя воды, и убоялись49,— и опять: Восплещите руками, все воды50. А стало быть, либо сами воды, горькие по природе своей, либо же весь народ, обретающийся в пустыне и пока не имеющий достигнуть обетованной земли, горький из-за роптания своего, каковое происходит от непокорства, через таинство древа делается сладким. И он не только удаляется того, каким был, но даже и к лучшему, превышающему насущную потребность переменяется. Ведь и та не только горькою быть перестала, но и сладость приобрела. А значит, и в сей, теперешней, воде производит свое действие древо, и в народах, подразумеваемых под именем воды, оно оказывается полезно своею таинственною силою51.
35. У того же Моисея показано, что на этом древе подвешена жизнь всех людей, когда он говорит: Увидите жизнь вашу висящею пред взором очей ваших и ночью, и днем, и Изъяснение тайн 27 будете трепетать, и не будете уверены в жизни вашей52. И оно у Иеремии подкладывается в пищу: Они составляют замыслы против меня, говоря: положим ядовитое дерево в пищу его53. Из этой материи был жезл, кудесников посрамляющий54, Фараона устрашающий55, Египет казнями изнуряющий56, пучину разверзающий, море разливающий57, источник исторгающий58, горечь отнимающий и сладость внушающий59; ибо таинством оного умягчаются сердца неверных и от горечи грехов и нечестия обращаются ко сладости веры60. И дабы все в этом таинстве в сокровенных своих последствиях согласовывалось с тем, что происходило тогда, Писание прибавляет: Там Бог положил народу оправдание и осуждение и там испытывал его61. Хотя и употребляется слово там, однако это обозначение события, а не места. Ведь мы не видим, чтобы в том месте что-либо постановлялось к оправданию, осуждению или испытанию.
36. И напротив, в таинстве древа, на котором был подвешен Господь62 и на котором Он пригвоздил вместе с Собою все, что было враждебно человеческому спасению63, есть и оправдание, поскольку праведный — от веры64, и осуждение, поскольку неверующий уже осужден65, и испытание, поскольку через соблазн креста66 приходит спасение, ибо крест для погибающих есть юродство, а для верующих во спасение — сила Божия67.
Итак, коль скоро позор креста есть испытание веры и коль скоро неверие есть причина осуждения, а вера есть награда оправдания, то по справедливости в таинстве древа, переменяющего воду от горечи к сладости, содержатся и оправдание, и осуждение, и испытание.
37. И пришли в Елим; там было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев, и расположились там станом при водах68. Стало быть, в происходящих событиях осуществляется духовное предустановление: ведь из Мерры, места горечи69, они переходят в Елим, где двенадцать источников водных и семьдесят финиковых дерев. После познания таинства древа требуется обрести место для стана апостольской веры и евангельской проповеди, где семьдесят проповедников70 осеняют во времени и где двенадцать апостолов произливаются в вечность. А поскольку те семьдесят, избранные для проповеди Евангелия, впоследствии оказались неверными, так как они все же предали плод веры покорившимся им духам нечистым71, между тем как апостолы твердо стояли в проповеди веры, то хотя о семидесяти деревьях и было упомянуто рядом с двенад- цатию источниками, однако, как уверяет Писание, упокоение обретается единственно в стане, расположенном подле вод. 28 Иларий Пиктавийский
38. А сколь великий и какой совершенный образ духовного заключается в мясе перепелином и в снеди манны72! Народ, который был выведен из Египта, ропщет на вождей: он тоскует по мясу, питаться которым привык в Египте. Под вечер налетает стая перепелов и накрывает собою стан; и люди едят их мясо. А поутру найдена манна. Каждому, без различия пола и возраста, назначается одинаковая мера ее: у собирающего больше не бывает излишка, а у запасающего меньше не бывает недостатка. В той же, что превышала меру необходимого, заводились черви. А что оставалось от манны, собранной в стане, то истаивало под палящим солнцем. На шестой же день ее насыпается вдвое, однако она не портится, а на седьмой день73 манна не посылается, хотя некоторые из народа все-таки тщетно ожидали ее. А в конце один гомор, то есть доля, назначенная одному человеку, помещается в золотой сосуд и сохраняется во свидетельство для будущих поколений.
39. И здесь надлежит усмотреть, что манна дается для испытания: через соблюдение меры ее каждому предстоит быть испытанным на то, способен ли он к исполнению заповедей Божи- их. Ибо так и было написано: И сказал Господь Моисею: вот, Я одождю вам хлеб с неба, и пусть народ выходит и собирает ежедневно, сколько нужно на день, чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет74. О мясе же было сказано так: Вечером будете есть мясо, а поутру насытитесь хлебом75.
Мясо знаменует вечернюю трапезу, манна же — насыщение утреннее. А значит, под мясом подразумевается то, что народ, обретающийся в пустыне, удерживает тяга к привычному, ибо он алчет египетского мяса76. Каковое он вечером и получает, неверный, стало быть, Богу и нетерпеливый в отношении обетовании Его вплоть до скончания века, знаменуемого вечернею трапезою, и привыкший к мирским вожделениям, которые часто олицетворяются через Египет. И, наконец, народ получил это мясо лишь единожды, дабы чрез это нам было указано, что оно даровано было не для удовлетворения насущной потребности, но во знамение прообразовательное.
