Кристина Рой - В изгнании
Козима уехал и ещё не вернулся, бабушки тоже не было. Никого не было, кто развеял бы её грустные мысли. Но вдруг на лице её появилась счастливая улыбка, будто она что-то увидела. Нежным голосом в её сердце прозвучали слова: «В доме Отца Моего обителей много…", и перед внутренним взором девушки появился город с золотыми улицами, стенами из драгоценных камней, с жемчужными воротами, с вечно цветущими деревьями, и голос шептал: «Отче! Которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною». И девушке казалось, что она ясно видит эту знакомую ей картину. Она началась в Гефсиманском саду, где Сын Божий в смертельной скорби обливался кровавым потом, где на Него напали, связали и повели в Иерусалим.
Там издевались над Ним, осудили и пригвоздили ко кресту на
Голгофе, пронзили копьём Его бок и похоронили. Остальное совершил
Небесный Отец. Он Его воскресил, взял на небо и посадил на вечный престол, положив все царства мира к Его ногам. «Слуга не выше господина своего… Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною».
«Да, Господи, я хочу следовать за Тобой, хочу нести мой крест. Ты тоже был в изгнании. Свои Тебя не приняли. Ради Тебя я хочу всё переносить с терпением, только так я войду в Отцовский дом», — молилась она.
— Добрый вечер, — прозвучал голос от двери. Анна вздрогнула:
— Вы уже приехали, господин Козима?
— Я уже некоторое время здесь. Когда я вошёл в кухню, ты была погружена в свои мысли и выглядела такой грустной. Что тебя так печалило? И чему ты вдруг так обрадовалась? — спросил Козима.
— Я думала о своём изгнании, что нет у меня родины, — созналась девушка.
— У тебя нет родины? — переспросил Козима. — Разве тебе у нас плохо?
— Вы приняли меня из милости, господин Козима.
Господь вам воздаст за это; Я ведь здесь в изгнании, — ответила
Анна.
— Я слышал, что ты можешь идти домой, если будешь, как раньше, — сказал он. Анна улыбнулась:
— Заставьте живую курицу войти в яйцо — это ведь невозможно! Так и я не могу вернуться к прежнему после того, как родилась свыше.
Он кивнул головой:
— Ты права. И у меня было время, когда всё у меня изменилось. Я тебя понимаю. Когда-то я жил, как все, и думал: «Неужели мы только для того здесь, чтобы измучить себя работой, а потом умереть?» Это меня не устраивало. Тогда мне кто-то указал на лучший путь, и я получил книги в руки. Благодаря им мои глаза открылись. Теперь я не боюсь, что зря проживу жизнь и потом погибну.
Анна удивилась. Неужели она до сих пор ошибалась? Она считала Козиму благородным человеком, который всегда владел собой, делал добро, где мог, прощал несправедливость, переносил всякий ущерб без ропота. Но что он дитя Божие, она никогда не думала. Ведь он Библию не читал.
— Я видел, что какая-то мысль тебя обрадовала, не скажешь ли мне об этом? — спросил Козима.
— О да, — сказала Анна.
«Если он дитя Божие, он поймёт меня», — подумала она. И она ему рассказала, как поступили с ней дома из-за Иисуса и как Господь ей теперь Духом Своим показал, что она не без родины, что земное изгнание Сына Божия завершилось в славном Небесном городе. Теперь она с радостью будет следовать за Ним, хотя и крестным путём.
Козима сидел со скрещёнными руками и смотрел на огонь в очаге. В кухне было тихо.
— Господин Козима, — прервала Анна молчание, — простите, я не знала, что вы один из тех, которые приняли Христа.
Он вздрогнул:
— Теперь ты ошибаешься, Анна. То, что ты испытала и называешь возрождением, мне неизвестно. Я человек разума. А такие вещи с разумом несовместимы. Ты веришь в Христа, Который воскрес и сидит одесную Бога на троне. Я верю в Христа, как в идеального человека, который учил людей жить полезной жизнью и геройски умирать. Он жил и умер без славы. Если бы Он принял награду, о которой ты говоришь, то не был бы идеальным страдальцем. Жить, трудиться и отказываться от надежды на большое вознаграждение — не геройство.
— О, конечно, — сказала Анна. — Но быть Царём от вечности, оставить славу, стать несчастным человеком, без вины умереть за чужие грехи позорной смертью, и всё из-за любви — это мужество и геройство. Библия говорит: «Христос умер за грехи наши». Она также говорит: «Если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна, вы ещё во грехах ваших». Если бы Христос не умер за мои грехи, что бы стало со мной? Как бы я устояла перед Богом? Невозможно, господин Козима, не верить, что Он умер за наши грехи.
— Нет, этому я не верю, — ответил Козима.
— И что вы будете делать с вашими грехами? Он улыбнулся:
— А ты видела, что я грешил? Я, например, не видел, чтобы ты грешила, потому что с тех пор, как ты здесь, ты только добро делаешь. Любишь Бога и людей, исполняешь заповеди Христа. Я думаю, что и ты не заставала меня ещё за плохим делом и не слышала от меня недоброе слово. Знаешь, кто хивёт так, как жил Христос, тот уже не грешит.
— О, если бы это было так! Ну а как быть со старыми грехами, если святая Кровь их не омоет?
— Ты веришь, что Бог — любовь. Когда-то мы были мёртвые для Него, жили без Него и делали злое, но Он знает, что мы иначе не могли. Значит, если мы теперь иначе живём, то всё в порядке. Ты качаешь головой? Я не хочу трогать твоих убеждений. Так как ты веришь в суд и в вечность, ты всё же боишься. Я же совсем не боюсь встречи с Богом. Он сотворил меня, как всё другое на Земле. Когда я исполню то, что Он мне предназначил, я исчезну навсегда из мира.
— О, это печально, господин! — воскликнула Анна. — Ведь вы можете быть отозваны во цвете лет… Что с вами будет тогда? Умирает ведь только тело, у вас же есть ещё душа и дух. А они бессмертны и должны вернуться к Богу. Как же вы устоите перед Ним без искупления посредством Крови Иисуса Христа?
— Я не верю во встречу с Богом. Но, скажем, она состоится. Если я так жил, как Христос велел, значит, я устою. Когда-то мне было трудно, да и теперь не всегда легко, но у меня есть цель в жизни, которую я сам себе поставил, и я стараюсь её достигнуть. Вот что я хочу тебе сказать: там, где я раньше жил, я и сегодня мог бы жить беззаботно. Но у меня был враг, которому я хотел отплатить так, как Христос велит.
Надо было одному человеку спасти жизнь — и вот ты меня видишь здесь.
Мне не жаль, что я сюда приехал и лишился определённого положения в обществе. Зато я здесь имею большие возможности делать добро. Я считаю, что вовсе не нужно особого неба и вечной жизни, человек сам в сердце своём может создать свой рай самоотречением и жертвами. Ему не нужна вечная жизнь. Он может день за днём жить в своём раю.
— Да, вплоть до смерти, — вздохнула Анна. — О, господин Козима, я удивляюсь вам! Моё небо и новая земля с чудесным городом Иерусалимом и вечно живым Царём Иисусом Христом мне гораздо милее, потому что я грешница и нуждаюсь в Спасителе. Но, слава Богу, я Его имею!
Козима пожал плечами и ушёл на мельницу. Там был Андрей. Увидев вошедшего хозяина, он вскочил и закрыл книгу, которую до этого читал.
Ученики заметили, что Андрея обрадовало появление Козимы. Начался разговор на пальцах. Ученики хорошо знали этот язык, но их удивляло то, что, когда Андрей разговаривал с мельником, они ничего не понимали.
В этот вечер пошёл дождь со снегом, и разразилась такая буря, что все боялись идти спать. Козима ушёл в свою комнату, а остальные обрадовались, когда Анна взяла Библию и стала читать то место, где описывалась буря на Геннисаретском озере. Как хорошо, что. Христос был с ними в лодке! Он усмирил бурю, и кончились страхи учеников.
— Со Христом всегда безопасно, — говорила Анна, — как быстро можно попасть в беду, если Его нет с нами.
— Но, дитя, — вмешалась бабушка, — как Иисус всегда может быть с нами? В символе веры сказано: «Вознёсся на небо, сидит одесную Бога, Всемогущего Отца». Он же не может быть одновременно здесь и там.
— Как это может быть, я не знаю, бабушка, но я знаю, что Он сказал: «Се, Я с вами во все дни до скончания века». Это я знаю, и Он держит Своё слово. Я твёрдо верю и знаю, что Он и здесь с нами, — уверенно сказала Анна.
Все невольно оглянулись.
«Анна, неужели правда? Вы верите, что Он здесь?» — написал Андрей на бумаге.
— Конечно, Андрей, поэтому я не боюсь бури на дворе, — ответила Анна.
«Но это было бы ужасно, — писал он дальше, — быть постоянно в Его присутствии».
— Ужасно? Наоборот, чудесно! — воскликнула Анна. — Ведь человек так слаб! Даже самый сильный! А Христос — всесилен. Однажды я читала, и с тех пор это моё утешение, что мы в Нём можем иметь то, что нам нужно.
Нужно прощение грехов — Он нам его даёт, потому что Он — Спаситель, Агнец Божий, взявший на Себя грех мира. Если нужен совет, и некому его нам дать, то Он даст; нужна помощь — Он не откажет. Мы в Нём постоянно нуждаемся!
Вдруг с улицы послышался выстрел, крики о помощи и набат. Все испуганно замерли. Козима быстро оделся.
