Романо Гуардини - Господь

Тот, кто с открытым сердцем читает Евангелия, должен чувствовать глубокое различие, существующее между первыми тремя из них и Евангелием от Иоанна. Возможно, что это различие встревожит его. Он поставит себе вопрос, тот ли Самый Иисус в Евангелиях от Матфея, Марка и Луки, что в Евангелии от Иоанна. Разве не противоречат картины друг другу? Разве не должно быть одно верным, а другое несоответствующим действительности? А если они составляют одно целое – то каким образом? Наука уже столетиями ищет ответа. Говорить о ее исследованиях мы здесь не можем. Мы должны по-другому решить этот вопрос. Если Иисус одновременно был подлинным человеком и истинным Сыном Божиим, то как увидеть Его правильно? Верою. И только верою, потому что веру дает тот же Отец, Который произнес Слово, в которое следует веровать. Так вот: верою всегда понимали, что Иисус всех четырех Евангелий – один и тот же. А в сущности, благорасположенный ум должен был бы и сам понять, что когда речь идет о жизни столь невообразимо глубокой и столь неизмеримо полной, то даже и величайший религиозный гений может представить ее лишь посредством различных набросков. Только постепенно взгляд может проникать в описываемый объект, и каждый раз он будет представляться все более величественным. Чем дальше длится христианский опыт, тем содержательнее становится понимание Христа. Чем больше будет оттачиваться христианская мысль, подстегиваемая проблемами времени и нападками противников, тем шире будет разворачиваться она в своем стремлении охватить истину и упорядочить ее – если здесь речь идет не о той области, в которой более или менее длительное время, исследования и размышления ничего не значат, а все зависит от озарения Святым Духом и от любви сердца, преображенного Богом.

Все тексты Нового завета вдохновлены Духом Святым – вот что является решающим. Но на этой основе выявляются затем различия, которые обнаруживаются в человеческом видении и высказываниях. Так, синоптики повествуют, исходя из непосредственного исторического опыта. Здесь Иисуса видят так, как мог Его видеть любой верующий. Правда, иногда раздаются слова более проникновенные, например: «Никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына и кому Сын хочет открыть» (Мф 11.27).

Павел, по всей вероятности, не видел Господа в лицо. Поэтому именно он, по внутреннему откровению раскрывает Его духоносный образ – образ Христа, превознесенного и восседающего «одесную Отца» (Еф 1.20-23), и вместе с тем живущего и действующего «в нас» (Гал 2.20).

Последний среди пищущих – Иоанн, старец. Однажды он видел Господа, «Слово жизни» (1 Ин 1.1), своими очами, и осязал Его руками, как он подчеркивает в начале своего Первого Соборного Послания. Иными словами, образ Господень предстает здесь прежде всего как реально пережитый, с тем, чтобы становиться у Иоанна все более глубинным на протяжении последовавших долгих лет христианского опыта, молитвы, проповеди и борьбы. Слой за слоем прорисовывается сакральная реальность, открывается тайна за тайной. В ходе борьбы против начавших появляться гностиков настает момент, когда необходимо обрисовать те черты образа Господня, которые почти не запечатлены в первых Евангелиях, развить те идеи учения, что в более ранних свидетельствах живут лишь в зачатке, и на основе долгого апостольского, пророческого и апокалиптического опыта явить миру полноту бытия Христова во всей его «широте и долготе, и глубине» (Еф 3.18).

Христос синоптиков и Христос св. Иоанна – один и тот же. Чем глубже погружаешься в Св. Писание, тем явственнее осознаешь, что хотя Иоанну принадлежит, очевидно, последнее слово, -синоптики повсеместно подготовили для него почву.

Иоанн сообщает (Ин 3.1-21), что однажды ночью Никодим, член Синедриона, пришел к Иисусу, и Господь вел с ним знаменательный разговор. С первых веков христианства существуют различные мнения относительно того, в какой период жизни Господа произошла эта встреча. Одни помещают ее в период, который Иоанн как будто сам предлагает, а именно: первого пребывания Иисуса в Иерусалиме, сразу после Крещения. Другие находят в этом событии связь с уже совершенными чудесами и атмосферой, господствовавшей во время иудейского кризиса, о котором был разговор в нашей последней главе. Не желая давать определенного суждения, мы все же предпочитаем второе мнение и будем рассматривать данное событие в связи с этим.

«Между фарисеями был некто именем Никодим, один из начальников иудейских. Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин 3.12). Согласно нашему предположению, это было во время праздника Кущей. В купальне Вифезда Иисус исцелил человека, больного уже 38 лет (Ин 5). Провоцируемый фарисеями и священниками. Он открыл им, что он Бог, и, таким образом, поставил Себя в такое положение, что не признающие Его принимали Его утверждения как богохульство. Среди многих противников есть, однако, люди, которые в Него верят или хотя бы с Ним соглашаются; к ним принадлежит Никодим. Он желает поговорить с учителем. Однако атмосфера уже настолько накалена, что Никодим не решается прийти к Иисусу днем.

Никодим чистосердечен. Таинственная власть Господа привлекла его. Учение Иисуса тронуло его до глубины души. Он принял Его чудеса за то, что они есть на самом деле: за проявления чегото высшего; знаки новой Божественной действительности. Никодим хочет теперь проникнуть в духовный мир этого человека. Именно поэтому он спрашивает, как можно было бы увидеть Царствие Божие.

Иисус отвечает на это: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». Никодим возражает: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели он может войти второй раз в утробу матери своей и родиться?» Иисус отвечает на это: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, он не может войти в Царствие Божие» (Ин 3.35). Итак, Господь говорит: то, что ты хочешь, невозможно человеку. Чтобы увидеть Царствие Божие и войти туда, где находится посланник Царства, человеку недостаточно собственных сил. Человек «от мира». Когда он мыслит только сам по себе, то, как бы глубоко, как бы возвышенно он ни мыслил, он принадлежит «миру». Сколько бы он ни напрягал свои нравственные силы он не может выйти за пределы мирского понимания Добра. На какие бы высокие ценности благородства, традиции, высокой культуры он ни опирался, он всегда остается пленником мира. Должно произойти нечто принципиально иное: начало нового бытия должно быть установлено и прийти оно должно свыше, откуда приходят Царство и Его Посланник. Можно увидеть только то, что воспринимает глаз, можно объять только родственное. Человеку следует родиться в новом бытии, чтобы быть способным видеть Царство.

Никодим не понимает. Сказанное ему он принимает буквально: неужели взрослый человек должен снова стать ребенком, вернуться в лоно матери до своего рождения? Ответ как бы напрашивается сам собой, но тем значительнее то, что отвечает Иисус. Он не говорит: ты должен понимать это разумом, как образ, нужно достичь нового понимания или нового подхода в своем мышлении и стремлении. Нет, попрежнему Иисус утверждает то, что смутило Никодима: должно произойти подлинно новое становление, обновление, второе рождение, именно рождение от Духа, «Дух» же здесь не противопоставление телесному; он также не означает познания или мудрости, ни того, что новейшая философия называет объективным духом, т.е. культуру во всех значениях этого слова. Согласно Св. Писанию, человек, вместе со всем, что он создает, представляет собой плоть, «взятую от земли». Дух же, о котором здесь идет речь, приходит свыше и посылается Отцом: это Святой Дух. Он третье из Святых Лиц живого Бога, действием которого Слово стало человеком, сила которого низошла на Иисуса при крещении, властью которого жив Богочеловек. Возродиться мы должны от Него.

Что творит Дух? Постигнуть это нелегко. Сначала следовало бы углубиться в книги пророков, например, в то место 1 Цар, где пророк Самуил говорит молодому Саулу: «Найдет на тебя Дух Господень и ты будешь пророчествовать... и сделаешься иным человеком (1 Цар 10.6), или же вспомнить рассказ о Пятидесятнице, где описаны последствия нисхождения Св. Духа (Деян 2.1-21) или то, что говорит Павел о дарах Духа харизмах (1 Кор 1.2-14).

Из их и других фрагментов Писания святое «нечто», таинственная и мощная реальность, о которой здесь идет речь, предстает перед глазами и касается сердца. В Духе вечное Слово создает мир, дабы он существовал. Также в Духе спасительная любовь изменяет то, что уже существует, но находится в греховном состоянии. Вот человек в своей телеснодуховной реальности, со своим происхождением и судьбой, положением, имуществом и трудом словом, он сам. Жизнь течет в нем из внутреннего источника, время от времени поднимаются волны нового существования и приводят в движение слои, до сих пор еще скрытые, обогащающие его личность. Его «я» постоянно обновляется, оно существует только в становлении. Но все это обусловлено возможностями, заложенными в его рождении, чем более человек стареет, тем более он вглядывается в пределы, заложенные в начале пути, закостеневая в этом взгляде. Только Святой Дух Творец; Он может привести в движение уже существующее. Он высвобождает его из границ первого рождения и претворяет его в новое творение. Как говорится в литургии Пятидесятницы: «Пошли Твоего Духа и все создастся, и лицо земли обновится». Но тайна эта еще глубже. Между человеком и Богом стоит преграда грех. Бог свят, поэтому Он гневается на человека и отстраняет его от Себя. Эту преграду удаляет Святой Дух. Он исходит из сердца Божия вернее, Он Сам есть сердце Божие, вечная внутренняя жизнь Божества и Он воздвигает человека к новой, святой жизни. И это не смешение, а новое бытие, в невообразимой, только из слова Божия постигаемой, проникновенности, в несказанной интимности, в силу которой тварь имеет общность жизни, общность сердца с богом.