Пьер Гольбах - Галерея святых или исследование образа мыслей, поведения, правил и заслуг тех лиц, которых христианство предлагает в качестве образцов
Не будем больше говорить об отцах церкви. По тем портретам их, которые мы здесь дали, всякий разумный читатель поймет, что остается думать об этих знаменитостях, которых предлагают всем богословам в качестве руководящих образцов. Поскольку члены духовного сословия изучали произведения этих учителей и старались им подражать, нет ничего удивительного, что они во все времена оказывались заносчивыми, сварливыми, упрямыми, недобросовестными, мятежными, бесчеловечными, врагами светской власти-словом, вечными смутьянами, нарушающими покой народов.
В произведениях отцов церкви и в их поведении можно почерпать лишь губительный фанатизм, дух бунтарства, мятежа, гонений. Лишь принципы опасной и неустановившейся морали можно найти у сновидцев, которых интересы их партии заставляют дуть и на горячее и на холодное. У них нельзя найти даже регламентации верований, ибо эти богословы редко согласны между собой, очень часто не находятся в согласии с самими собой, и иногда не согласны с церковью, которая после этих великих святых многократно меняла свои взгляды на важнейшие догматы веры. А ведь на писаниях этих удивительных людей церковь основывает свои догмы и предания.
Сделанный нами краткий обзор знаменитых учителей может послужить ответом тем, кто нам постоянно твердит об их авторитете, некоторыми богословами рассматриваемый как непогрешимый, когда они находят его выгодным для той группировки, к которой сами принадлежат. В таких случаях нам расхваливают свидетельство того или иного отца церкви как обладающее всем весом божественного внушения.
Этот обзор послужит ответом и тем, кто, не взвесив доводов, которыми обосновывается их религия, считает себя обязанным верить в нее просто по примеру стольких знаменитых учителей и на основании их авторитета, так как их приучили смотреть на святых учителей как на людей, одаренных глубочайшей мудростью и обширнейшими знаниями. Кто я такой, восклицает верующий, чтобы отказываться верить в то, во что верил какой-нибудь Ориген, Тертуллиан, Афанасий, Кирилл, Амвросий Августин, Иероним-словом, столько великих гениев бывших светочами и столпами христианской религии? Не будет ли самонадеянностью вообразить себе, что ты можешь видеть вещи яснее, чем столько святых, которые занимались этим с величайшей прозорливостью всю
Но, если присмотреться поближе, мы найдем, что все знаменитые корифеи церкви никогда не умели правильно мыслить. Без всякого предубеждения, руководствуясь только указаниями здравого смысла, всякий может вскрыть софизмы, которыми полны их писания. Всякий может убедиться, что эти благочестивые мечтатели, поглощенные своим фанатизмом, приучились изгонять здоровую логику из своих произведений. У самых красноречивых среди них мы встречаем лишь исступленные тирады, годные скорее на то, чтобы оглушить, чем убедить. Их поведение и их нравственные правила доказали нам, что все эти святые и мнимые ученые были людьми, старавшимися приобрести необходимые таланты, чтобы всеми путями доставить победу группе, к которой они принадлежали, которую они возглавляли и которая доставляла им средства к приличной жизни.
Наконец, мы обнаруживаем, что эти удивительные святые были существами, на которых ни один порядочный и рассудительный человек не хотел бы походить. В самом деле, найдется ли здравомыслящий человек, который хотел бы обладать жестоким сумасбродством какого-нибудь Оригена, мрачной меланхолией Тертуллиана, буйным и свирепым духом Афанасия, дерзостью бунтовщика и убийцы Кирилла, духом гонителя и лжеца Августина, желчным характером Иеронима и т. п.? А ведь все это великие образцы, которые предлагают всем тем, кто отдался служению церкви путем писательства или кому предстоит занять выдающееся место в священной иерархии. Кто хочет подробнее познакомиться с моралью отцов церкви, найдет достаточно материала в труде ученого Барбейрака "Traite de la morale ries Peres", в одном томе in 4ь. Это любопытное произведение, из которого, как читатель видел, мы кое-что почерпали.
Если нам будут говорить о приписываемой отцам церкви глубокой учености, мы скажем, что ее очень трудно обнаружить в их сочинениях. Наиболее смышленые из них имели лишь легкий налет светского образования, и то их религия стремилась его стереть.
Верующим предлагали не читать произведений язычников, как бесполезные и опасные.
В самом деле, говорили им, чего вам не хватает в законе божьем? Хотите истории? У вас есть книги Царств. Хотите философии, поэзии? У вас есть пророки, Иов, Притчи Соломоновы, где вы найдете больше ума, чем у поэтов и философов, ибо это слова бога, единственного обладателя мудрости. Вам нравятся песни? В вашем распоряжении псалмы. Вы любитель древностей? Пред вами книга Бытия. Наконец, закон господний вам даст спасительные заповеди и советы. Легко понять, какую пользу христиане могли извлечь из такого чтения, которое может только испортить ум и вкус, но говоря уж о том, какой ущерб оно приносило нравственности.
Все же богословы разрешали себе чтение сочинении
язычников, но не для того, чтобы усвоить их красноречие или стиль, а только для того, чтобы иметь возможность оспаривать их. Этого они достигали тем, что противопоставляли свои новые сумасбродства древним глупостям языческой мифологии, упрекая богов Гомера и греческих поэтов в слабостях и глупостях, давно отмеченных всеми античными мудрецами. Некоторые древние отцы изучали, кроме того, мистическую и романтическую философию Платона, в которой находили бредни, сходные с их собственными. Именно из этой туманной философии выросли, согласно Тертуллиану, одна за другой многочисленные ереси и распри среди христиан, которых он упрекает в желании стать слишком учеными.
Такого рода занятия в сочетании с постоянными размышлениями над темными библейскими книгами, которыми эти учители занимались без передышки, должны были превратить их в фанатиков, впавших в постоянный бред или в окончательно помешанных. В этом можно убедиться, читая их произведения, где все дышит упоением неистовством, безумием. Если они иной раз обнаруживают некоторое остроумие, то лишь в тех случаях, когда их изобретательный ум мучительно доискивается какого-либо аллегорического смысла в непостижимых текстах неразрешимых загадках и логогрифах, которые они в простоте своей рассматривали как проблемы, поставленные перед ними духом господним. Вот к чему сводится хваленая ученость этих оракулов христианской религии. В их произведениях мы находим вместо подлинного стиля, истинного красноречия, правильных рассуждений и здоровой критики лишь игру слов, трескотню, софизмы, бессвязные теории, постоянно уничтожающие одна другую, и, особенно, непоколебимое легковерие. Что касается их морали, то она никогда не имела прочных принципов, да и вообще мораль, начертанная в "священных" книгах, не годится для людей, она скорее предназначена к тому, чтобы сделать их безрассудными и злодеями, чем повести их по пути добродетели.
Христианская религия, по ее собственному признанию, никогда не ставила себе целью создавать ученых или разумных людей, она стремится создавать лишь верующих, то есть фанатиков, покорных воле церкви.
Глава шестая.
СВЯТОСТЬ ЕПИСКОПОВ И СОБОРОВ. КАРТИНА СВЯЩЕННОЙ ХРИСТИАНСКОЙ ИЕРАРХИИ.
Нам не пришлось обнаружить что-либо назидательное в поведении, нравах и учености отцов церкви, которых она почитает как оракулов и предлагает своим служителям в качестве образцов.
История церкви нас ознакомит с поведением рядовых епископов первых веков и с соборами, или собраниями, на которых прелаты устанавливали, переделывали и изменяли христианские верования. Гроциус говорит, и вполне правильно, что, кто читает историю церкви, не находит в ней ничего, кроме пороков епископов. В самом деле, поведение этих христианских пастырей представляет собой, даже в первые века существования церкви, сплошной ряд ужасных пороков.
Мы видели уже выше (часть 2, глава 3), что христианские епископы отнюдь не были людьми смиренными, бескорыстными, свободными от алчности и честолюбия. Все данные свидетельствуют о том, что они пускали в ход всевозможные происки для достижения своих целей. Всюду мы видим, что избрание главарей церкви было результатом заговоров, интриг, склок и плутовства. Выборы часто превращались в сцены ужаса, вызывая кровопролития и убийства. Лица, домогавшиеся сана епископа, пускали в ход все средства, чтобы добиться поста, обеспечивавшего им неограниченную власть и неизмеримые богатства.
Если кто думает, что нарисованная нами картина преувеличена, пусть он обратится к церковным историкам которые обычно и сами были епископами или священниками. Неправда обычно сама обращается против себя и помогает себя разоблачить. Святой Григорий Назианский, имевший основания быть недовольным тем жалким постом, который он занимал в винограднике господа,-а это, как мы уже мимоходом упомянули, послужило основанием для его ссоры со святым Василием-рисует нам епископов своего времени (четвертый век) такими чертами, которые делают мало чести этим главарям церкви.
