Варсонофий Оптинский - Беседы старца с духовными чадами (1907-1913 гг.)
Возникает вопрос: правомочно ли поступил Лука, оставив народные массы ради спасения своей собственной души? Вполне! Ученые, чтобы издать какой-нибудь научный труд, удаляются от общества и углубляются в свою работу. Ученик, готовясь к экзамену, уходит в отдельную комнату, а если нет таковой, то часто, закрыв уши, чтобы не слышать чего-либо постороннего, зубрит свои предметы. Не тем ли более святой для приготовления себя к Вечной Жизни имеет право на уединение? И удаляется он от людей не по ненависти к ним, не в силу своего эгоизма — но и там, в пустыне, служит тому же миру молитвой о нас Господу.
Одному схимнику однажды явилась Матерь Божия и спросила:
— Кто ты такой?
— Я — грешнейший и недостойнейший раб Твой, — ответил он.
— Но каково твое звание?
— Я — схимник.
— А что значит — схимник?
Старец затруднился ответить. Тогда Сама Владычица Матерь Божия объяснила ему:
— Схимник есть молитвенник за весь мир.
Святые, удаляясь от всех людей, не перестают любить их и молитвами своими отвращают от грешных гнев Божий. Один известный писатель, Вальтер Скотт, говорил, что если бы ему предложили на выбор жизнь, полную довольства и богатства, но лишили бы его возможности остаться наедине с самим собою, или одиночную тюрьму, то он выбрал бы последнее.
Вот собрались мы с вами в моей скромной келлии для духовной беседы. Окружают нас стены, над нами потолок, за ним крыша, а там — небо, на небе — мир ангельский. В эту минуту смотрят на нас Ангелы, видят наше сердце, знают наши помышления и помогают нам. Особенно близок к нам Ангел-хранитель, который постоянно молится за нас и стремится наставить нас на все благое, защитить от всякого зла. А потому каждый из нас обязан молиться своему Ангелу-хранителю и утром, и вечером: "Святый Ангеле Божий, хранителю мой, моли Бога о мне, грешной". Также ежедневно нужно призывать и ту святую, имя которой носишь.
Смотрит на нас теперь и мир злых духов и уже кует оковы, желая разрушить слова грешного Варсонофия, но не бойтесь! Господь спасет нас от их злой силы. Читайте Священное Писание, Евангелие, Послания, а также Жития святых. Великое значение имеет это чтение, но вот что грустно: Жития святых печатаются, может быть, некоторыми приобретаются, но большинство их не читает. А между тем какую пользу можно извлечь из этого чтения! В нем найдем мы ответы на многие наши вопросы, святые научат нас, как выйти из затруднительного положения, как устоять, когда мрак со всех сторон окутывает душу, так что кажется, будто и Бог оставил нас.
Посещайте храм Божий, особенно в скорби: хорошо встать в каком-нибудь темном уголке, помолиться и поплакать от души. И утешит Господь, непременно утешит. И скажешь: "Господи, а я-то думал, что и выхода нет из моего тяжкого положения, но Ты, Господи, помог мне!"
Тесен и прискорбен путь, вводящий в Жизнь Вечную. Мы идем как бы по лезвию ножа, а по сторонам простирается пропасть. Страшно ввергнуться в нее! "Блюдите убо, — говорит Апостол, — како опасно ходите…" (Еф.5:15). После этой земной жизни нам предстоит экзамен, решающий нашу участь на всю вечность: переэкзаменовок не будет. Науки земные не помогут нам выдержать этот экзамен.
Некоторые ученые, зная множество наук, совершенно не знают своей души и понятия не имеют о жизни духовной. Явится такой на этот великий экзамен, и спросят его: "Сотворил ли ты заповеди Христовы, а если не сотворил, то каялся ли в том? Веровал ли в Господа Иисуса Христа, Единородного Сына Божия?". И этот ученый, прославленный на земле, оказывается на таком экзамене дурак дураком. Он не только не исполнял заповеди, но даже и не веровал в Бога. Какова же участь его? В Чертог Небесного Царя его не пустят, и будет он отринут во мрак преисподней. Ведь неверы хуже бесов. Те ненавидят Бога и трепещут, а неверы даже отрицают Его существование. Какое же утешение они могут иметь в загробной жизни? Земная ученость без веры в Царство Небесное не ведет, не вводит туда и искусство. Поэты и художники испытывают высокое эстетическое наслаждение, но это только душевное чувство, оно не способно переродить душу. В своем стихотворении "Пророк" жизнь до духовного возрождения Пушкин называет "мрачной пустыней".
Духовной жаждою томим,В пустыне мрачной я влачился.
Поэты и художники, которые удовлетворялись только восторгами, полученными от искусства, подобны людям, дошедшим до портика царского дворца, но не вошедшим внутрь чертога, хотя им и предлагали.
Но как же спастись? Как войти в Чертог Царя Небесного? Есть лестница туда и из монастыря, и из мира. Можно спастись и в богатстве, и в бедности. Сама по себе бедность не спасет. Можно обладать миллионами, но сердце иметь у Бога и спастись. Вот, например, Филарет Милостивый: он имел огромное богатство, но этим богатством приобрел себе Царство, помогая бедным и бездомным. Авраам тоже был богат, его богатство по тогдашнему времени заключалось в огромных стадах, но это не помешало ему спастись. А можно и в бедности погибнуть, привязавшись к деньгам. Стоял, например, один нищий на паперти, терпел и голод и холод — лишь бы накопить денег. Накопил рублей 40–50 и умер. И пошла его душа в ад, так как привязана была к деньгам, а не к Богу.
Спасающихся в монастырях часто упрекают в эгоизме: надо же, говорят, такой-то поступил в монастырь! Он делал в миру то-то и то-то, так много приносил пользы и вдруг все бросил. Это — грех! Не смущайтесь подобными речами. Если Господь призывает человека на служение Себе в иноческом чине, то надо все бросить и последовать призыву Божию. Впрочем, и в миру спасаются, но с большим трудом. В Житиях святых рассказывается про двух женщин, двух сестер, из которых одна пошла в монастырь, а другая вышла замуж, и обе они спаслись. Правда, та, которая пошла в монастырь, получила высшую награду от Господа, но спасение получили обе. Как же спастись в миру, когда там так много соблазнов? Апостол говорит: "Не любите мира, ни яже в мире…" (1Ин.2:15). Впрочем, здесь надо оговориться. Под словом "мир" подразумевается не Вселенная, а низменное, пошлое, греховное. Можно жить в миру и вне мира.
* * *Когда Бог хотел дать людям закон, Он поставил между собой и людьми праведного Моисея. И Моисей, чтобы беседовать с Богом, поднялся на гору Синай. Не с народом, а оставив его у подошвы горы, поднялся Моисей вверх один. Зачем он это сделал? Почему бы ему не беседовать с Богом, оставаясь среди народа? Думаю, потому, что народ мешал ему сосредоточиться. Где народ, там суета, а суета заглушает голос души человеческой. Трудно быть с Богом, оставаясь среди людей, и мы, по примеру праведного Моисея, удалимся от суеты и молвы людской, пойдем на Синай.
Хорошо там! Хорошо быть с Господом! А на Фаворе с Христом Спасителем, пожалуй, еще лучше. Так хорошо там было, что Апостолу Петру захотелось остаться там навсегда. …Господи, добро есть нам зде быти… сотворим зде три сени… (Мф.17:4). Хорошо на Фаворе, и идут туда многие, многие люди. Кто до половины горы добрался в этой жизни, кто немного поднялся, а кого смерть застала в начале подъема. И все они Божии. Есть и такие, что тянутся к Фавору, хотят начать восходить, да так у них выходит, что сделают они шаг вперед да два назад. И не хватает у них силы идти вперед. Но и этих спасает Господь. Силен Он покрыть немощь стремящихся к Нему людей. Силен Он их перенести и не на два шага вперед, а довести до вершины горы. Только бы двигаться, а не стоять на месте, как рассерженные гуси. Бывает, что эти птицы, что-то гогоча, топчутся на одном месте, не сходя с него. Так и некоторые люди. И среди них многие писатели. Пушкин, например. Бывали у него минуты просветления, рвался он к Небу, и фантазия несколько приподнимала его над толпой, но привычка потакания своим страстям притягивала его к земле. Как орел с перебитыми крыльями, рвался он к Небу, но полз по земле.
Страшно так жить! Нужно идти на Фавор! Но помнить надо, что путь на Фавор один: через Голгофу — другой дороги нет. Устремляясь к жизни с Богом, надо приготовиться ко многим скорбям. Аминь.
* * *Для тех, кто побывал на прежних беседах, будет новостью то, что я сейчас скажу: у художников в душе есть некая жилка аскетизма. Чем выше художник, тем ярче горит в нем огонек религиозного мистицизма. Пушкин был аскет в душе и стремился в монастырь, что и выразил в своем стихотворении "К жене". Той обителью, куда стремился он, был Псково-Печерский монастырь. Совсем созрела в нем мысль уйти туда, оставив жену в миру для детей, но сатана не дремал и не дал осуществиться этому замыслу.
Замечу, вообще, что стоит кому-нибудь принять твердое решение уйти в монастырь, как сатана строит против него всякие козни. Отсюда видно, что монашество для сатаны вещь весьма неприятная. Конечно, про нас, монахов последних времен, нельзя сказать, чтобы мы вели особенно деятельную борьбу с врагом, — какие уж монахи! Но все же боремся, как можем. А в миру эта борьба давно забыта, сатана диктует законы миру, и мир слепо идет за ним. Не подумайте, что, говоря так, я зову вас в монастырь. Нет! Я только хочу сказать, что и живя в миру, не нужно забывать Бога, не нужно терять общения с Ним, а пока не порвана связь, не разрушено богообщение — жива душа человека, хотя бы и впал он в грехи…
