Рушель Блаво - 33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче
Зато теперь ваше путешествие подошло к концу. Возвращайтесь скорее, любимые! Мы ждем вас! Я ужасно соскучился, а дети, как только закончилась наша увлекательнейшая игра, постоянно пребывают в возбуждении, так что совсем не стало с ними никакого слада. Полька требует, чтобы я написал, чтобы вы шли сегодня ночевать на турбазу, а завтра ехали домой! Я не могу быть настолько категоричным — понимаю, что вы устали, что надо вам немножко отдохнуть после трудов праведных, но не увлекайтесь — помните, что мы все втроем очень-очень любим вас и ждем!
Рушель, я немножко подумал о ваших экспедиционных открытиях и набросал в самых общих чертах смету их дальнейшей разработки. Знаю, что нужна подготовка печатных изданий, оплата труда специалистов. Но знаю я далеко не все, так что с нетерпением жду ваших указаний, чтобы по возвращении вы все сразу же могли приступить к работе.
Крепко обнимаю вас!
Ваш Петрович.
Алексия, вот мне удалось отправить детей на кухню, соблазнив черным хлебом с солью, так что пишу тебе, радость моя…»
— Так, дальше, Алексия, читай сама, и напиши, пожалуйста, своему супругу, чтобы такие вещи он писал на твой собственный адрес, а не заставлял старика Мессинга краснеть.
Алексия выхватила у отца компьютер и сама покраснела.
— Думаю, папá, Петрович на мой адрес тоже написал, а здесь — специально, потому что знает, что ты никогда не даешь мне компьютер первой, — отозвалась наша красавица, углубляясь в чтение.
Мишель занялся своими прямыми обязанностями — начал готовить обед, — а я подбросил в костер веток… Хорошо, как же хорошо было с чувством выполненного долга отдыхать у костра среди самых родных людей!
— Рушель, мы сегодня пойдем на турбазу? Здесь так хорошо, что не хочется уходить!
— Я думаю, Настенька, мы здесь и переночуем, нам ведь теперь спешить некуда, что вы скажете, Мишель?
— Давайте останемся здесь! Раз здесь есть Сеть и тоже можно переписываться с Петровичем, то не вижу причин спешить туда.
— А вы, Алексия? Вы не против?
Увлеченная письмом мужу, Алексия нам не ответила, мы решили, что молчание — знак согласия, и я пошел разбирать рюкзак и ставить палатку.
О чем Настя разговаривала с Чугул
Я ни на секунду не забывал о том, что Настя в гостях у чуди легла спать намного позже нас, потому что разговаривала с Чугул. Теперь же, когда Мишель приготовил вкуснейший грибной суп и мы все расселись вокруг костра с мисками, наступило самое подходящее время для интересной истории.
— А теперь, Настенька, расскажите же нам, о чем вы минувшей ночью допоздна шептались с Чугул?
— Я сама хотела рассказать вам всем об этом, но все времени не было — важнее же было связаться с детьми и Петровичем! Но теперь я расскажу, — Настя почему-то замялась.
— Мы слушаем вас внимательнейшим образом, Настенька.
— Помните, Чугул сказала, что через два года у нее родится дочка, которую она обучит русскому языку? Мы еще удивились тогда, откуда она об этом знает, она же ответила, что ее народу известно будущее.
— Конечно, помним.
— Вот этому-то Чугул меня и учила.
— Чему, Настя? Я что-то не понял, — протянул Мессинг.
Я прекрасно понимаю Мишеля, потому что тоже не мог осмыслить сказанного Настей:
— Чугул учила вас тому, как провидеть все, что касается вашего рода? Вы теперь знаете, как это делается?
«Если это на самом деле так, то Настя — бесценный человек! Нет, она и так бесценный человек, мы все очень ее любим и не станем любить сильнее, если она получит новые способности; но какую пользу она могла бы принести людям!»
— Нет, конечно, коллеги, да это и невозможно. Способности женщин чуди вообще и Чугул в частности — это то, что все они получили от своих далеких предков, и человеку это недоступно. Но я могу сделать иначе. Чугул поняла, что у меня пока нет детей, а еще я ей сказала, что скоро выхожу замуж, вот она и научила меня, как сделать, чтобы счастье, нравственность, талант, возможно, красота и так далее были у моего будущего ребенка еще до рождения.
— То есть как это? Настя, ты знаешь, мои близнецы, твои крестники Полька и Колька, видимо, обладают уникальным талантом, но ведь это у них наследственное — мы, Мессинги, вообще странные ребята, — Алексия подсела поближе к Насте. — Но это же генетика, как можно ее изменить?
Я не мог смолчать:
— Генетика, карма… Алексия, дорогая, поверьте, они совсем не определяют человеческую судьбу! Мои методики работы по изменению кармы действуют превосходно — люди налаживают свою судьбу даже тогда, когда, казалось бы, у них нет никаких возможностей нормально жить. Вы знаете, Алексия, что мои сказки могут изменить карму человека всего лишь за один месяц. Помните, вы сами помогали мне разбирать читательскую почту[18]?
— Да, Рушель, ваша методика очень действенна, но вы же не предполагаете, что Чугул научила Настю именно ей, не правда ли? Настя и так прекрасно с ней знакома.
— Дорогие коллеги, как вы думаете, может быть, мы послушаем Настю?
Ирония Мишеля была совершенно правильной, мы с Алексией излишне увлеклись полемикой, почти позабыв о том, что ее спровоцировало.
— Да, друзья мои, позвольте объяснить. Чугул не учила меня лечить карму, она объяснила мне, как еще во время беременности передать ребенку установки, которые потом помогут ему стать счастливым, здоровым, богатым, умным или талантливым, красивым…
В общем, можно сбыть для ребенка все свои мечты, можно помочь ему получить все, пока он еще не родился!
— Но это было бы конгениально, Настенька! Вы ведь научите меня, правда? Мы с вами вместе сделаем книгу! Будущим мамам крайне полезно работать с моими книгами, а эта необходима просто всем.
— Рушель, конечно же, научу. То есть учить мне вас нечему, мы с вами вместе должны разработать эту методику, потому что сама я никогда не справлюсь.
— Настя, вы себя недооцениваете!
— Нет, нет, Рушель, я совершенно не считаю себя недостаточно умной, тем более у меня уже большой опыт работы с вами, и вы очень многому меня научили. Просто для того, чтобы все получилось, нужна другая сила. Нужна энергия, недоступная мне. Чугул сказала, что хорошо помогают места силы. А когда я спросила ее о вашем эгрегоре, она ответила мне, что это просто замечательно, это — именно то, что нужно, потому что в нем — сильная светлая энергия, которая совершенно точно поможет.
— Так что же делать?
— Разрабатывать методику, Рушель. Вы абсолютно правы, книга нужна, но не простая, а особенная, заряженная энергией вашего эгрегора, понимаете? Работая с ней, женщина и беременность легче перенесет, и ребенку своему будущему поможет.
Остаток дня мы с Настей провели в обсуждении будущей книги. Постепенно начали проясняться основы методики. Мессинги в это время прогуливались по берегу озера Аккем, любовались окрестностями, которые на самом деле были завораживающе прекрасны, переписывались онлайн с Петровичем и даже разговаривали по «магическому кристаллу» с близнецами.
Спать мы легли поздно — жалко было оставлять это звездное небо и черное озеро, до краев наполненное золотыми звездами. И дежурного на этот раз не оставили — чувствовали себя в безопасности.
Тревожное утро
Настя исчезает, а Мессинг строит ипсилон
А утром мы обнаружили, что Насти Ветровой нет. Ни в палатке, ни у костра, ни на берегу озера, ни в лесу, — нигде. Мы искали ее, звали, пока наконец не поняли, что это совершенно бессмысленно, «бесполезняк», как выразилась бы сама Настя. «Что же это за беда такая! Сначала Алексия, потом Александр Федорович, теперь вот Настя, — почему всем приспичило исчезать! — горевал я. — Настя исчезла, когда мы, расслабленные и счастливые, почти уехали домой! Особенно обидно! Хотя почему особенно? Наверное, хуже было бы потерять ее в самом начале, когда впереди сплошная неопределенность… Не знаю. Но как же это тяжело!»
— Мишель, вы связались с Петровичем? — спросил я, чтобы хоть что-то сказать — молчание было слишком тяжелым.
— Конечно, давно уже. Они ничего не знают. Петрович, правда, думает, что Полька что-то чувствовала вчера, когда предлагала нам ночевать на турбазе. Я-то думал, что малышка просто скучает и хочет, чтобы мы поскорее уехали домой… Чтобы я еще раз когда-нибудь в жизни ослушался свою внучку! Да ни за что на свете! — Мессинг стукнул кулаком по колену.
— А каких-нибудь подсказок дети не дали? Куда Настя могла исчезнуть? Где нам ее искать?
— Погодите-ка, Рушель. Кажется, я понимаю, что делать. Я пошел строить ипсилон, вы не волнуйтесь, я скоро.
Пока Мишель работал, а Алексия строчила письмо Петровичу, я весь измаялся — как тяжело было бездельничать, когда нервы натянуты до предела! Врагу не пожелаешь!
