Филип Янси - В поисках невидимого Бога
Кэтлин Норрис рассказала эпизод, который раскрывает отношение Бога к нам:
«Как–то весенним утром в аэропорту у выхода на посадку я заметила молодую пару с малышом. Ребенок внимательно глядел на проходящих людей, и всякий раз, когда он видел человеческое лицо, молодое или старое, красивое или уродливое, мрачное или счастливое, он радовался невероятно.
Это было поразительно. Двери аэропорта превратились во врата небесные. Наблюдая, как ребенок выражает свою симпатию каждому взрослому, который благосклонно встречал его взгляд, я испытала благоговейный страх и была потрясена не меньше библейского Иакова. Ибо я вдруг поняла: именно так смотрит на нас Бог. Он вглядывается в наши лица, чтобы возрадоваться при виде людей, сотворенных Им для блага. Воистину, тьма ничто пред Богом, «тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день» (Пс 138:12). Сквозь содеянное нами в жизни зло Бог видит добро — Свое творение, созданное по Его образу и подобию.
Мне кажется, что только Бог и младенцы, которых любят по–настоящему, могут так воспринимать мир».
***Не скажу, что по утрам я просыпаюсь, исполненный веры и благодати. Нет, скорее, я напоминаю себе тропическую рыбку, которая когда–то обитала у меня в аквариуме с соленой водой. Каждая маленькая
рыбка по–своему устраивается на ночлег. Одни прячутся в ракушках, другие грозно растопыривают острые колючки, третьи зарываются в ил. Моя же – напускала вокруг себя яду, после чего засыпала безмятежным сном: другие обитатели аквариума к ней не приближались. Естественно, поутру ей приходилось просыпаться в опалесцирующем облаке яда. Вот так же и я обычно пробуждаюсь в облаке ядовитого сомнения, а моя вера, казавшаяся вечером столь незыблемой, за ночь растворяется, исчезает.
«Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» (1 Кор 3:16) — вопрошает апостол Павел коринфян, которые вели себя так, словно ни о чем подобном и не подозревали. Удивительно, сколь часто и мне надо себе об этом напоминать. Казалось бы, если внутри меня живет Сам Бог, разве можно такое запамятовать? Печально, но факт: увы, еще как можно.
Во втором Послании Коринфянам апостол пишет, что Бог «запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши» (2 Кор 1:22). Мне приходит на ум любопытное сравнение. После пересадки органа врачи дают больному препараты, подавляющие иммунитет, иначе организм отторгнет чужеродные ткани. Действие Духа Святого подобно эффекту иммунодепрессантов. Дух мешает мне отторгнуть новый облик, вживленный в меня Богом. Иммунная система моей души, стремящаяся вернуть меня в привычное и удобное состояние, нуждается в ежедневном подавлении — в напоминании: Бог действительно живет во мне, Он для меня — не чужой, Он мне не посторонний.
И вот в глубине души я изо дня в день твержу себе, что все мое достоинство, моя ценность — от Бога, Который излил на меня Свою любовь и благодать. Если в отношениях с невидимым Богом не делать сознательного усилия, мысли быстро уходят в сторону. Телефонные звонки, дела, мимолетные картинки на телеэкране или мониторе компьютера вытесняют памятование о Боге. И как тут быть? Как не забывать, что Бог обитает во мне, пусть даже Его заслоняет от меня столь многое?
Живя в Африке, Джон Тейлор заметил, как глубоко и вовлеченно африканцы переживают чувство личного присутствия. По его словам, мы, западные люди, разговаривая с друзьями, параллельно думаем о массе других предметов, и вскоре наши собеседники это замечают. В Африке же бывает, например, так: в комнату, где работает Джон, входит его местный друг, здоровается и садится на корточки. Миссионер коротко отвечает на приветствие и продолжает свои занятия, тогда как посетитель просто сидит. Может пройти около получаса, после чего гость поднимается и говорит: «Я видел тебя». И уходит. Он приходил не затем, чтобы что–то узнать или побеседовать: ему было достаточно просто побыть вместе. Тейлор замечает: ключ к такому присутствию — внимание.
Любой хороший учитель знает, что бесполезно стучать по столу и взывать: «Внимание, дети, внимание!» Подлинное внимание возникает самопроизвольно. При этом ребенок, полностью поглощенный заинтересовавшим его занятием, расслаблен и открыт. Так и взрослый ум должен быть открытым и готовым к восприятию, и только тогда возможен творческий взлет. В таком состоянии душа озаряется сиянием новой истины. Эту истину не вывести логически, не придумать, но в нас живет чувство ожидания: вот–вот откроется то, что уже здесь, рядом. Внимать — значит быть в присутствии Духа: ясно осознавать, понимать все, что содержит в себе данное мгновение. И присутствие Божье, и шипы тернового венца.
Я слышал, что у некоторых монахов есть правило: перед тем как переходить от одного занятия к другому, они делают паузу. Не сразу перескакивают от дела к делу, а дробят дела отрезками межвременья. Я думаю, что этот подход можно применить и к мирской жизни. Скажем, перед тем как звонить по телефону, сделайте небольшую паузу и подумайте о разговоре, о человеке на другом конце провода. После чтения книги посидите спокойно, поразмыслите, чтб вы из нее почерпнули, что новое она вам открыла. Посмотрев телепередачу, опять же, задумайтесь: что ценного она внесла в вашу жизнь. Перед тем как читать Библию, остановитесь и попросите, чтобы Бог дал вам внимание. Останавливайтесь, всматривайтесь в себя и свои дела почаще, и тогда даже механические действия станут осознанными. Оказалось, что если я помолюсь перед тем, как писать письмо или звонить по телефону, то общение перестанет быть рутиной или бременем. Оно станет способом обретения и передачи ближнему Божьей благодати.
Если я не пытаюсь сознательно напоминать себе о Божьем присутствии, то начинаю подстраиваться под окружающий мир, который преимущественно ценит успех и выигрыш. В противовес апостол Павел рекомендует очищать ум — погружаться в межвременье. Он советует колоссянам: «О горнем помышляйте, а не о земном» (Кол 3:2), а филиппийцам пишет более конкретно: «Что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте» (Флп 4:8). Чтобы срастись с новым обликом, необходим сознательный волевой акт. Апостол наставляет христиан: они должны как бы сменить одежду и жить, «совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол 3:9–10).
«Чего мы хотим от молчаливой внутренней молитвы?» — спрашивает Дитрих Бонхоффер. И отвечает: «Мы хотим закончить ее в ином состоянии, чем то, в котором начали».
Зримый материальный мир, не дожидаясь приглашения, навязчиво лезет во все щели, а к незримому я должен стремиться сознательно. Конечно, хотелось бы переноситься в горние сферы без усилий, естественно. Но уж что есть, то есть. Без строгости, без затраты сил не обойтись. Как говорил великий пианист Святослав Рихтер: «Если я не упражнялся один день, это замечу я. Если не упражнялся два, заметит оркестр. А если три дня — заметит публика». Так и с христианской жизнью: необходимы каждодневные усилия воли, сознательная переориентация на новое, непривычное, отчасти неестественное для нас состояние Божьего чада.
Возьмем еще один пример из мира музыки. Отца американского виолончелиста Йо–Йо Ма (китайца по происхождению) Вторая мировая война застала в Париже. Во время немецкой оккупации он жил на чердаке в полном одиночестве. Чтобы поддержать свой дух, он играл Баха на воображаемой виолончели. Ночью, один, в темноте. Впоследствии он посоветовал сыну воспроизводить в памяти перед сном в полумраке музыку Баха. Йо–Йо Ма объясняет: «Это не упражнение, не репетиция. Это размышление — ты остаешься наедине со своей душой».
Пожалуй, в духовной жизни есть и то, и другое: сознательная тренировка, практика Рихтера и самоуглубленная созерцательность Йо–Йо Ма. В конце дня я спрашиваю себя: «Сделал ли я сегодня что–либо угодное Богу? Бог хочет радоваться мне. Предоставил ли я Ему эту возможность?» Ответы бывают разными, но в это вечернее время я всегда погружаюсь в Божью любовь и прошу Его даровать мне благодать и прощение. Я пытаюсь утихомирить собственное «я» и расчистить свое внутреннее пространство, чтобы туда мог бы войти Бог. Я глубоко убежден: Богу важнее всего, чтобы я хотел Его познавать в молитве.
***Преподобному авве Дорофею, жившему в шестом веке, принадлежит замечательное поучение, адресованное монахам: «Представьте себе круг, начертанный на земле, средина которого называется центром, а прямые линии, идущие от центра к окружности, называются радиусами. Теперь вникните, что я буду говорить: предположим, что круг сей есть мир, а самый центр круга — Бог; радиусы же, то есть прямые линии, идущие от окружности к центру, суть пути жизни человеческой. Итак, на сколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, на столько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу; и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу. Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога и возвращаются ко внешнему, то очевидно, что в той мере, как они исходят от средоточия и удаляются от Бога, в той же мере удаляются и друг от друга; и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково естество любви: на сколько мы находимся вне и не любим Бога, на столько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближним; и сколько соединяемся с ближним, столько соединяемся с Богом. Господь Бог да сподобит нас слышать полезное и исполнять оное; ибо по мере того, как мы стараемся и заботимся об исполнении слышанного, и Бог всегда просвещает нас и научает воле Своей. Ему слава и держава во веки веков»[22].
