Неизвестен Автор - Лекции о сущности религии

Теизм как раз основывается на том, что он родовые понятия, по крайней мере содержание их, которое он называет богом, предпосылает в качестве источника их происхождения действительным вещам, что он не общее производит от индивидуумов, а, наоборот, индивидуумов от общего. Но общее, как таковое, родовое понятие существует в мышлении и для мышления; поэтому и получается, что человек приходит к мысли и вере в то, что мир вышел из идей, из мыслей духовного существа. Если стоять на точке зрения мышления, отвлекающегося от чувств, то представится как нельзя более естественным этот ход мысли; ибо духу, абстрагирующему от чувств, ближе абстрактное, духовное, только мыслимое, чем чувственное;

оно для него и более раннее и высшее, чем чувство, поэтому для него совершенно естественно выводить чувственное из духовного, действительное из мыслимого. Мы встречаем этот ход мысли даже и у современных спекулятивных философов. Они еще и поныне творят из своей головы мир, как когда-то это делал христианский бог.

Вера в то или иное представление о том, что мир, природа вообще создана мыслящим или духовным существом, имеет еще и другое основание, кроме только что приведенного, которое мы можем называть философским или спекулятивным в отличие от того популярного, к которому мы сейчас переходим. Вот оно. Человек создает вещи, существующие вне его, им предшествовала в человеке мысль о них, набросок, понятие, и в основе их лежит намерение, цель. Если человек строит дом, то он имеет в голове идею, образ, согласно которому он строит, который он осуществляет, превращает или переводит в камень и дерево, находящиеся вне его, и при этом он имеет также цель: он строит себе дом для жилья или беседку, или фабричное здание; короче говоря, он строит себе дом для той или другой цели. И эта цель определяет идею дома, которую я набрасываю в моей голове: ибо дом для данной цели я мыслю себе иным, чем дом для другой цели. Вообще человек есть существо, действующее согласно известным целям; он ничего не делает без цели. Но цель есть, вообще говоря, не что иное, как волевое представление - представление, которое не должно остаться представлением или мыслью и которое я поэтому реализую, то есть осуществляю, при посредстве инструментов своего тела. Короче говоря, человек создает если не из своего духа, то, во всяком случае, при помощи своего духа, если не из своих мыслей, то, во всяком случае, при помощи своих мыслей и согласно им, вещи, которые именно поэтому даже внешним образом имеют на себе печать намеренности, планомерности и целесообразности. Но человек мыслит обо всем по себе; он переносит поэтому представление о своих собственных созданиях на создания или действия природы; он рассматривает мир как жилой дом, мастерскую, часы, короче говоря, как продукт человеческого мастерства. Так как он не различает продукты природы и продукты мастерства, в лучшем случае различая их только как разновидности, то он предполагает как причину их человеческое, ставящее себе цели, мыслящее существо. Но так как продукты и действия природы выходят в то же время далеко за пределы человеческих сил, бесконечно превышают их, то ОН мыслит себе человеческую по своему существу причину в то же время и как сверхчеловеческое существо, как существо, которое имеет те же свойства, что и люди: разум, волю, силу, для осуществления своих мыслей, но в бесконечно больших размерах, бесконечно превышающих масштаб человеческих сил и способностей, и называет он это существо богом.

Доказательство бытия божьего, опирающееся на эти способы наблюдения или познания природы, называется физико-теологическим или телеологическим доказательством, то есть таким, которое почерпнуто из целесообразности природы, ибо это доказательство ссылается главным образом на так называемые цели природы. Цели предполагают наличность разума, намерения, сознания; а так как, говорится в этом доказательстве, природа, вселенная, материя слепа, действует без разума, без сознания, то она предполагает, что имеется первоначально духовное существо, ее создавшее или во всяком случае организовавшее и оформившее согласно своим целям. Это доказательство приводилось уже древними верующими философами, платониками и стоиками, в христианские же времена повторялось до того, что набило оскомину. Это самое популярное и с известной точки зрения наиболее ясное и убедительное доказательство - доказательство простого, то есть необразованного, о природе ничего не знающего человеческого разума; оно поэтому есть единственное, по крайней мере единственное теоретическое, основание и опора теизма в народе. Мы должны, однако, против этого вывода указать прежде всего на то, что хотя представлению о целях в природе и соответствует нечто конкретное или действительное, все же выражение или понятие цели в применении к природе неподходяще. То именно, что человек называет целесообразностью природы и как таковую постигает, есть в действительности не что иное, как единство мира, гармония причин и следствий, вообще та взаимная связь, в которой все в природе существует и действует. Как слова только тогда имеют смысл и разумное содержание, когда они стоят друг с другом в необходимом соотношении, точно так же только необходимое соотношение, в котором друг к Другу стоят существа или явления природы, производит на человека впечатление разумности и намеренности. Стоики в своих доказательствах разумной причины, мира против представления, - разумеется, неразумного, - о том, что мир обязан своим существованием случаю, случайному скоплению атомов, то есть бесконечно малых твердых и неделимых тел, пользовались сравнением, говоря, что это было бы то же самое, как если бы из случайного сочетания букв хотели объяснить происхождение духовного труда, например, исторических книг Энния. Однако, хотя мир и не обязан своим существованием случаю, но нам по этой причине не приходится еще мыслить для него человеческого или человекоподобного автора. Чувственные вещи (не буквы или литеры, которые еще должны сначала быть набраны существующим вне их наборщиком, ибо они не находятся друг к другу ни в каких необходимых отношениях) - вещи в природе притягиваются друг к другу, друг в друге нуждаются и друг друга желают, ибо одна не может быть без другой, следовательно, они вступают во взаимоотношения друг к другу по собственному почину, соединяются друг с другом вследствие действия своих собственных сил, как, например, кислород с водородом, образуя воду, или с азотом, образуя воздух, и тем кладут основание тому достойному удивления взаимоотношению, которое человек, еще не заглядывавший в существо природы и судящий обо всем по себе, объясняет себе как творение существа, действующего и созидающего по известным планам и сообразно известным целям. Что люди больше всего полагали возможным рассматривать как доказательство существования разумного и духовного творца мира, так это не только так называемую внутреннюю органическую целесообразность, согласно которой органы тела отвечают своим функциям или отправлениям, но также и главным образом и так называемую внешнюю целесообразность, в силу которой неорганическая природа обладает такими свойствами или, как выражаются теисты, так устроена, что животные и люди могут в ней жить и притом самым приятным, самым комфортабельным образом.

Если бы Земля находилась ближе к Солнцу или дальше от него и температура поднялась бы до точки кипения воды или упала бы ниже точки замерзания, то все бы высохло от жары или оцепенело от холода. Как мудро поэтому господь бог рассчитал, на каком расстоянии земля должна находиться от солнца, чтобы животные и люди могли на ней жить! И как милостиво позаботился он всюду о нуждах живущего! Даже в самых печальных, неплодородных, холодных местностях есть все же еще, по крайней мере, мхи, лишаи, кустарники и известные животные, служащие пищей человеку. И как явственно, как очевидно проявляет себя благость и мудрость бога в богатстве более теплых стран! Как позаботился там господь бог об удовлетворении вкусовых ощущений человека! Какие лакомства произрастают там на кустах и деревьях! Там имеется сахарный тростник, там рис, которым, как говорят, в одном Китае питается до ста млн. людей, там инбирь, ананасы, кофейное дерево, чайный и перечный кусты, какаовое дерево, откуда к нам приходит шоколад, мускатный орешник, гвоздичное дерево, ванильный куст, кокосовая пальма, кору которой, как говорит один современный набожный популярный ботаник, "благое провидение снабдило всюду выступами, имеющими форму полумесяца, с помощью которых человеку облегчается возможность взлезть на высокое дерево, чтобы раздобыть драгоценные плоды и утоляющий напиток, ими доставляемый". Мы, однако, заметим по этому поводу следующее, и прежде всего относительно первого пункта. Органическая жизнь не случайно появилась на земле, среди неорганической природы; нет, органическая и неорганическая жизнь тесно связаны друг с другом. Что же я такое, если отправляться от органической жизни, без внешнего мира? Так же, как легкое принадлежит мне, мне принадлежит и воздух; как мне принадлежит глаз, точно так же и свет; ибо что такое легкое без воздуха, глаз без света? Свет существует не для того, чтобы глаз видел, но глаз существует потому, что есть свет; точно так же и воздух существует не для того, чтобы его вдыхать, но его вдыхают потому, что есть воздух, потому что без воздуха не могло бы быть жизни. Существует необходимое взаимоотношение между органическим и неорганическим. Мало того, это взаимоотношение само есть основа, есть сущность жизни. Поэтому у нас нет никакого основания воображать, что если бы человек имел больше чувств или органов, он познавал бы также больше свойств или вещей природы.