Чайтанья Чандра Чаран дас (Хакимов А. Г.) - Как я пришел в Сознание Кришны...
Для меня началась новая жизнь, хотя в тот момент я не осознавал ни этого, ни многого другого. Если бы меня спросили: «Для чего ты читаешь мантру на четках?», я бы честно сказал:
— НЕ ЗНАЮ.
Теперь я научился согласовывать личные, семейные, общественные и другие интересы, но, похоже, единственное, что я по-настоящему учитываю в своей жизни, это то, что от меня ожидает Кришна. Тогда все остальное как-то само встает на места, и решаются неразрешимые проблемы, и недовольные остаются довольны, в конечном счете, и все подозрения и сомнения сами рассеиваются, и все, что нужно, приходит само в свой срок, и что не нужно, уходит без сожаления.
Путь к КРИШНЕ нелегкий, но он интересен и неизбежен, а любая наша попытка здравомысляще не идти к Кришне и заниматься чем-то другим: религией, бизнесом, семьей, решением глобальных или суперэгоистических проблем — это лишь жалкая попытка отсрочить ВЕЛИКУЮ НЕИЗБЕЖНОСТЬ сделать первый шаг к КРИШНЕ.
Деваршират дас Санкт-Петербург
Я служил в военно-морских силах СССР. Исправно отдавая неоплатный долг Родине, в часы культурного отдыха я, как и многие уважающие себя «мореманы» всех времен и народов, обычно отправлялся в ближайшее питейное заведение, где счастливо проводил время за десятком-другим кружек пива.
И вот однажды, находясь уже где-то в среднем градусе, за соседним столом я узрел парня, который почему-то заинтересовал меня. Я подошел познакомиться. «Утробин, известный советский писатель», — представился он.
Это был один из тех неординарных студентов того времени, которые умудрились не потерять ни интеллект, ни чувство юмора в этом сером, убивающем все живое Ленинграде. Он действительно обладал определенным талантом, а позже я имел честь прочитать множество его рассказов. Еще одним сюрпризом для меня были две отпечатанные на машинке книги. Одна из них — учение некоего Саи Бабы, а другая — йога Рамачараки. Я хотел взять почитать обе, но Утробин разрешил забрать только одну на выбор. К счастью, я стал читать Рамачараку. Несколько имперсональный, но довольно интригующий труд.
Надо сказать, что с детства я не видел никакого смысла в жизни. Я не понимал, зачем жить, если в конце неизбежно ждет смерть? Или, по крайней мере, какой смысл пытаться устроиться, если финал у всех один? В детстве я, правда, ощущал некий подъем, читая Новый завет — старинное антикварное издание, тайно изъятое из библиотеки отца, поскольку он строго наказал этой книги не касаться. Тем не менее, идея Бога для меня никогда не была выражена практически. Позже, подростком я занимался хатха-йогой, но это никогда не имело под собой никакой идеологии.
Прочитав Рамачараку, я был очень вдохновлен, все было так гармонично: «жизнь» — это «путь» и стремление к высшему идеалу. Этот идеал был выражен по-разному в разные времена, но суть всего одна. В моей жизни, наконец, появилась цель.
Встретив в очередной раз Утробина, я восторженно отозвался об этой книге. На что он небрежно сказал мне что-то и достал небольшого формата толстую книгу — самиздат в твердом переплете. На обложке была приклеена цветная фотография Кришны с Арджуной.
Очевидно, что для Утробина и тех, от кого эта книга исходила, фотография представляла особую гордость (в то время цветное фото было большой редкостью).
— Это Кирилл мне дал, отличный парень, мы раньше вместе кололись, но теперь он завязал, ходит в духовную организацию. У них даже никакого секса нет (очевидно, что это самое важное, что мне надо было услышать о сознании Кришны в первую очередь).
Узнав сей факт, я засмеялся.
— Без фотографии 30 рублей, но эта, с фотографией 50, — сказал Утробин.
Я взял книгу посмотреть, никаких эмоций она у меня не вызывала. Прочитав несколько строк, я совершенно ничего из них не понял. Разные мысли роились в моей голове. Мне было совершенно неясно, нужна ли она мне вообще, а, с другой стороны, книга о духовной жизни. Но что-то подсказывало мне, что если я не куплю ее сейчас, то, когда еще представится такой шанс, неизвестно. Я в очередной раз просмотрел оглавление: карма-йога, бхакти-йога... «Да, ведь Рамачарака, — вспомнил я, — писал об этих видах йоги, может, все же стоит купить?»
Книга стоила 50, у меня было 60, половина моей месячной зарплаты, но все же я решился на покупку книги.
Открыв ее на первой странице, я стал изучать вступление (было непонятно, зачем нужно это вступление) и, дочитав до фразы: «лотосные стопы», я увидел ссылку. Послушно открыв словарь в конце книги, я узнал, что означает выражение «лотосные стопы». Это было несколько странно: Бог имеет стопы...? Но если Он всемогущ, зачем же тогда Ему стопы? И почему, собственно, «лотосные»? И неужели, Богу нужно чье-то поклонение? Это несколько разочаровывало. В книге также не было и бескрайнего простора спекулятивных «озарений», чувства связи всего со всем. «Истина ведь повсюду, только одни идут одним путем, а другие — другим». А здесь: «Кришна, Кришна...» неясно, почему столько слов, и все о Кришне? К чему надо ограничивать безграничное?
Читая Бхагавад-гиту, я с большим удивлением обнаружил, что ничегошеньки в ней не понимаю. Я считал себя достаточно образованным, но не воспринимал ни одной строки из этой книги!! Я начал испытывать еще большее разочарование, как вдруг, к счастью, наткнулся на такое высказывание: «Мудхи» — чрезвычайно тупые люди». О, этот параграф про мудх мне был весьма ясен! Я даже на радостях несколько раз перечитал его. Я вполне согласился с прочитанным в этой главе. Да, это была правда, и это была первая истина, которую я реализовал, поскольку это было мне близко. По словам Господа Шивы, «баджа говиндам мудха мате», все имперсоналисты — это на самом деле мудхи, поскольку у них отсутствует духовный разум. Поэтому они просто плавают в размышлениях, а такие размышления бесплодны....
Иногда я заходил к Утробину, он всегда бурно приветствовал меня, поскольку у его жены я вызывал доверие. Благодаря этому, мы беспрепятственно, на крыльях жизни, летели в ближайший пивной бар.
Однажды он спросил, не хотел бы я встретиться с людьми из общества Сознания Кришны.
Я сказал ему:
— Давай.
Где-то через месяц он дал мне телефон Стаса. Я позвонил, и Стас назначил встречу мне на какой-то переходной станции метро, как сейчас помню, у памятника Ленину.
Я шел на эту встречу, как на конспиративную явку. Очевидно, что я даже не знал, законно это все или нет. Мы встретились, Стас оказался на вид скромным парнем. Сначала мы ехали на метро, дальше на перекладных, то ли автобусом, то ли троллейбусом.
Как человек, не имеющий никакого опыта религиозной жизни, я был несколько обеспокоен тем, как бы по прибытии в духовное собрание не сделать чего-нибудь «не так».
— Просто сиди и слушай, — проинструктировал меня Стае.
— Сатьярадж должен нас встретить, — многозначительно добавил он. Сатьярадж — мне это имя не говорило ровным счетом ничего. Он тоже выглядел человеком скромным, возрастом несколько постарше нас со Стасом. В руке он держал короткие четки без мешочка и время от времени почти беззвучно повторял мантру. Мы поднялись на лифте довольно высоко, и я оказался в обычной квартире, где сразу почувствовал необычный приятный запах. В центре комнаты сидел человек в оранжевых одеждах, и было еще, может быть, человек семь-десять. К моему удивлению, это были нормальные люди, более того, они выглядели даже вполне интеллигентно.
Мы сели со Стасом у стены, и нам тут же принесли еду. Я спросил Стаса:
— Это начало или конец? Он сказал мне:
— Это середина.
Еда была вкусная, и я ел, внимательно разглядывая окружающее меня пространство. Неподалеку от ведущего стоял большой японский двухкассетный магнитофон — большая роскошь по тем временам, стоимостью в полмашины сегодня.
Мне стало известно, что из десяти собравшихся там человек, пять пришли в первый или второй раз. Некоторые из других пяти «старших» преданных иногда давали понять своим видом, что они очень развиты духовно и в курсе всего происходящего. Ведущим был Маму Тхакур дас. После принятия прасада все начали петь, я все порывался присоединиться к пению, но так и не отважился тогда на такой шаг. Так я отсидел эту программу и решил сходить еще.
Вторая программа проходила уже на другой квартире, «у Паши». Паша был довольно солидный человек, для меня уже достаточно взрослый, лет 40, на вид очень добрый. Он жил в огромной, старой Питерской квартире. На кухне во всю стену было красиво написано: «Бог есть любовь». Такая неординарность мне очень понравилось, девиз тоже показался кратким и всеобъемлющим.
Перед программой Сатьярадж снял со всех многочисленных шкафов, имеющихся в квартире Паши, интерьерные рога (Маму Тхакур не любит рогов). Пришел Маму Тхакур и еще какой-то парень. Это был Санатана Дхарма из Литвы. Они начали киртан, Маму Тхакур предложил вести киртан Санатане Дхарме, как уважаемому гостю и преданному (именно он заказывал печать книг, рискуя попасть в тюрьму). Он вел обычный киртан, и вдруг, действительно, начался мощный духовный подъем; хотя нас было всего человек пять. Киртан спонтанно усиливался, и Санатана Дхарма уже вел наполненный невероятной динамикой киртан. Не то чтобы киртан был громкий, здесь не в громкости дело. Конечно, я и понятия не имел, как все должно происходить, но, глядя на Маму Тхакура, понял, что он вошел в состояние абсолютного счастья.
